Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 08

- Пятой, - ответил Петя.

- Кто у вас командир роты?

- Капитан Мартынов.

- Не забудьте доложить капитану Мартынову о взыскании, - напомнил полковник.

Он приподнял руку к козырьку и пошёл дальше.

Ребята плотным кольцом окружили Петю. Их лица выражали восторг. Подумать только! Попало Пете от полковника. А как он говорил: «Будущего офицера…»! Даже честь отдал Петьке! Такого никто не удостаивался ни из набережнинских, ни из некрасовских ребят.

Самому же Пете было очень невесело. Как вернётся он завтра в училище, подойдёт к.командиру роты? Что будет?

- А ты молчи! - подмигнул ему Сеня Тишин. - Станет полковник думать о таком мальце, как ты! Припугнул - и всё! Вот Павка Лихов в среду прицепился на коньках к машине. А милиционер его цап! Адрес записал. Школу! И ничего. Никто не приходил.

- И это милиционер! - поддержал Сеню Васючок. - А то полковник! Станет он бегать из-за тебя!

Петя слушал товарищей, соглашался с ними. А из головы не выходило: «Как же завтра, в училище? Вот так съехал с горки!»

Впрочем, как только Петя переступил порог своего дома, увидел маму, сестрёнку и косматого горластого Тузика, все огорчения вылетели из памяти. Мама обнимала его. Леночка радостно прыгала и била в ладоши. Но больше всех суетился и шумел Тузик. Он то скакал по комнате и лаял - радостно, звонко, - то яростно скалил зубы и рычал на свой хвост, сердясь, что какая-то зловредная блоха мешает ему приветствовать хозяина.

Знал бы кто, как короток первый выходной день суворовца! Надо всем показаться, обойти родных. А сколько накопилось у него нового! И всё такое интересное. Сколько ни рассказывай, а мама слушает и слушает. Леночка восторженно повизгивает, Тузик ухватил зубами за штанину, и тяиет, рычит: «Пойдём повозимся. Я так по тебе соскучился». А под окном уже кричат ребята, зовут:

- Петя! Пе-еть!

Воскресный день пронёсся стремительно. Словно скользнул с ледяной горки, промчался мимо многих знакомых лиц, домов… И вот уже Петя у ворот с каменными львами. Простился с мамой, пожал руки провожавшим его товарищам. А когда простился, вспомнил о полковнике. И сразу острое беспокойство заслонило пережитые радости.

«Смолчать или сказать? - думал Петя. - Сеня прав. Не станет полковник бегать из-за меня в училище».

Но тут в памяти встало строгое лицо полковника, слова «будущий офицер». Нет, смолчать о случившемся - значит проявить трусость…

Поднимаясь по широкой мраморной лестнице и размышляя, что делать, Петя чуть не наткнулся на старшину.

- Товарищ старшина! - голос Пети сорвался, звучал сипло. - Воспитанник Вихров прибыл из увольнения.

Старшина посмотрел на запнувшегося мальчика с влажным лицом и красными ушами.

- Всё благополучно? - спросил он.

- Полковник Долгих… - Петя запнулся и, словно опускаясь в холодную воду, выдохнул, - дал мне две недели… без увольнения.

- Две недели! - повторил старшина. - Плохо начали.

Пете очень хотелось рассказать о том, как это произошло. О Сене Тишине, о круче и Тузике. Как всё это захватило его! Но сказал он совсем другое: о том, каким увидел его полковник.

- Можете идти, - отпустил его старшина.

Петя ходил по двору туча тучей. Ему не хотелось ни бегать, ни играть с ребятами.

Невесёлые мысли его перебил чей-то звонкий голос:

- Вихрова!… К командиру роты!

- Вихрова к командиру роты! - подхватили воспитанники. - Вихрова!

Еле переступая ногами, Петя вошёл в знакомый кабинет.

- По вашему приказанию воспитанник Вихров…

И покосился в сторону стоящего возле окна старшины.

- Тут письмо пришло, - сказал командир роты, подавая Пете голубоватый листок. - От полковника Долгих.

- Я уже доложил, - вздохнул Петя и посмотрел на старшину.

- Знаю, что доложили, - сказал капитан. Мартынов. - Прочтите письмо.

Петя взял поданный ему листок, исписанный крупным, чётким почерком.

«Воспитанник Вихров, - читал Петя, - за появление на улице в неопрятном виде получил от меня взыскание: две недели без увольнения. Однако, поскольку Вихров в прошлом не имел взысканий (по его словам) и честно передал командиру роты о полученном им наказании, наложенное на него мной взыскание я снимаю.

Гвардии полковник Долгих».

Петя опустил руку с письмом. Он растерялся и не знал, что сказать выжидающе посматривающим на него командиру роты и старшине. Он даже не сразу понял, что гроза, висевшая над его головой, прошла. А когда понял, то заметил яркий свет в комнате, и весёлые цветные разводы обоев, и еле приметную довольную улыбку командира роты. Петя не выдержал: лицо его расплылось в широкой, совсем не воинской, а самой обыкновенной мальчишеской улыбке.

Е. Кузнецова

Утро разгоралось жаркое и такое влажное, что всё на палубе - и широкие перила, и соломенные кресла, и пол - было мокро, как после дождя. Близость Африки давала себя знать. Через несколько часов наш пароход должен был пришвартоваться в африканском порту. Мы ехали в Африку на Международный конгресс геологов. А до заседаний конгресса и после них нам предстояли интереснейшие путешествия: в Атласские горы, в пустыню, в тропический лес.

И вот между ярко-синим небом и зеленоватыми грядами волн показалась узкая полоска земли. Ближе… ближе… Уже стали видны очертания волшебно-прекрасного города. Он раскинулся террасами на прибрежных скалах, поднялся стройными минаретами, засверкал белизной домов…

Африка! Я давно мечтала увидеть её. Ведь все мы, геологи, - путешественники по призванию, мы привыкли и любим экспедиции, мечтаем о дальних дорогах. А Африка - вдобавок один из самых интересных на свете материков с точки зрения геологической.

Впрочем, не будем касаться геологического строения Африки - это вопрос специальный. Поговорим о том, что изображено на снимках.

Первые два снимка сделаны мной на Северном побережье» где началось наше путешествие.

Мы ехали на пароходе вдоль берегов Туниса, Алжира, Марокко. Берега здесь чаще всего скалисты, они пусто поросли лесами и очень напоминают наше Черноморское побережье. Вглядываясь в берег, мы невольно искали пальмы - эти, казалось бы, такие обязательные для Африки деревья. А их не было - были сосны и дубы, немного похожи на наши. Стволы дубов были внизу красными. Это удивило нас. Но потом мы поняли, в чём дело: с них содрана кора. Дубы-то здесь пробковые! Кора-пробка лежала тут же, неподалёку, длинными штабелями. Отсюда она пойдёт в города всего мира…