Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 08

И колхозница из села Марфинки, приехав в Сапожок на базар, забежала в школу со своими новостями.

- Я посмотрела - будто там кто воз с горшками перевернул! Полно черепков… Взяла один, а юн какой-то не по-нашему сделанный, словно корзинка плетёная. Э-э-э, видать, старинные горшки-то, может, даже при царе сделаны или ещё раньше… Я слыхала, и учёные люди такими интересуются.

Одним словом, план работы школьного краеведческого кружка составляли друзья со всего района. И ребята ходили в разведку, вооружённые точными «адресами» и приметами. А Павел Петрович мечтал когда-то о десяти помощниках…

Мамонт

Малую берцовую кость мамонта обнаружили в самом центре Сапожка, у палатки «Утильсырьё». Кость держал в руках неизвестный дед и собирался было положить на весы, как вдруг услышал звонкий мальчишеский голос:

- Ой, подождите, дедушка!

Дед оглянулся. Перед ним стоял Валька Усков.

В прежнее время Валька попросту прошёл бы мимо, не обратив на деда внимания. Ну, может быть, остановился бы на минутку просто так, из любопытства. Подумал бы: «Ого, какая кость здоровенная!» - и побежал бы дальше. Но истинный краевед Валька Усков не мог пройти равнодушно мимо загадочней кости какого-то огромного зверя.

- Дедушка! Разве можно такую кость в утиль? Она же для науки нужная!

Через несколько часов первая партия археологов в составе пяти человек отправилась в поход. К вечеру добрались до села Парышково. Дед пригласил путешественников на ночёвку и оказался на редкость разговорчивым.

- А вы знаете, почему ваш город Сапожком прозвали? - спрашивал он ребят, хитро подмигнув левым глазом.

- Знаем, знаем! Ехал Борис Годунов, обронил сапог…

- Э, нет, - перебил дед, - это всё россказни, а вот как на самом деле было…

И шёл рассказ о том, что в Москве несли когда-то воинскую службу казаки. Из всех святых они молились святому Николе, тому самому, которого рисуют на иконах в сапожках. Поэтому и место своего жительства в Москве они назвали Сапожковской площадью. За ратные подвиги им дали земли в Рязанском княжестве. Году в тысяча шестьсот пятом, а может, и раньше, казаки заложили здесь город и по старой памяти назвали его Сапожком…

- Откуда вы это знаете, Степан Иванович? - удивились ребята.

- Это ещё мой дед рассказывал. «Мы, дескать, казаки, от них ведём свой корень…» А вот хотите послушать, как княгиня Козловская своего парикмахера три года в клетке держала?

- Хотим, хотим!

- Или, может, о том, как исправника высекли?

Рассказ шёл за рассказом.

Утром двинулись на поиски. Впереди, точно командир отряда, шагал дед, за ним - Наталья Павловна, а ребята, чтобы не пропустить чего, наступали цепью, словно шли в атаку.

Недалеко от реки Мостьи, там, где начинается овраг Лютик, старик остановился и сказал:

- Здесь.

Спустились в овраг и пошли по его песчаному дну, внимательно вглядываясь в землю, Валька Усков маленькой лопаткой на всякий случай тронул песчаный бугорок у себя на пути. Песок осыпался и открыл пожелтевшую кость.

- Сюда! Сюда! Сюда! - закричал Валька, боясь сдвинуться с места.

Под неглубоким слоем песка оказался мощный пласт ископаемого торфа. Здесь, в этом пласте, оказался мамонт, сотни тысяч лет назад утонувший в первобытном болоте. Сохранились кости стопы, два коренных зуба, крестец, бивень. Уцелели шерсть и далее кожа. Она порыжела и стала походить на замшу.

На этом, собственно, кончается история с мамонтом. Зато начинается целая серия новых замечательных находок, сделанных ребятами.

Черепки у Бабьего городища («Будто воз с горшками перевернулся!») действительно оказались остатками древней посуды, сделанной очень искусно: и вафельная поверхность и ребристая…

На горе Кривель ребята обнаружили стоянку первобытного человека. Нашли остатки древесного угля (очевидно, на этом месте горел костёр), нашли множество каменных орудий. Тут были и наконечники для копий, и скребки, и каменные ножи, и иглы…

Поход на гору Кривсль запомнился ребятам надолго. Им пришлось заночевать на горе. Разожгли костёр, уселись вокруг него, и Лёня Устинов принялся фантазировать. Впрочем, это была не совсем фантазия. Всё, о.чём говорил Лёня, подтверждалось находками.

- Волны вздымались в этих местах, - говорил Лёня, - и огромные зубастые ихтиозавры, рыбоящеры бороздили морские просторы. Через много миллионов лет морс ушло, вытесненное сушей, а ещё через миллионы лет с севера пришёл ледник. Замерла вся жизнь на долгие времена. А когда ледник стал таять, отступать к северу, на смену карликовым ивам и берёзкам выросли сосны. Не переставая, лили дожди, в тумане бродили мамонты, носороги, исполинские олени… И вот однажды здесь, на горе Кривель, вспыхнул огонёк. Первый огонёк первобытного человека!…

Яркие языки пламени освещали ребят, и представлялся им огонь древнего костра и вокруг него люди в звериных шкурах, оттачивающие кремнёвое оружие, готовясь к охоте.

Хозяйский глаз

Еаждый новый день приносил с собой и новые сведения о районе - одни удивительнее других. В долине Неугомонки и у ручья Левки, откуда

деревенские ребята принесли образцы серых гладких камней, экспедиция юных краеведов нашла запасы фосфоритов. В другом путешествии открыли залежи натуральных красок.

Ничто не могло укрыться от зорких, внимательных глаз. Обследовав местность вокруг сёл, к которым помещик хотел проводить железную дорогу, они обнаружили драгоценную фарфоровую глину - каолин. Нашли они и кварцевый песок, и железную руду, и тлины, годные для выделки кирпича и черепицы.

Уважение и любовь к родному краю росли с каждым днём. А если к этому прибавить, что сведения о богатствах района добывались самими ребятами в далёких походах - с ночёвками у костра, с переходами под проливным дождём или палящим солнцем с тяжёлыми рюкзаками на плечах, - то станет понятной радость, которую давали эти открытия.

…Однажды в школе устроили «концерт полезных ископаемых». Это была мысль Натальи Павловны. Пригласили гостей - как раз в Сапожке проходила областная конференция краеведов. Пришли и ребята из соседних школ.

Поднялся занавес, и на сцену вышел Алик Кашенцев, шестиклассник. Он был одет в коротенький серый костюмчик и серую шапочку.

- Я фосфорит, - заявил Алик, - залегаю у рек Михейчик, Мостьи и у ручья Левка. Жду с нетерпением, когда меня начнут разрабатывать, когда я переселюсь на наши поля и буду увеличивать колхозные урожаи.