Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 08

- Чьи леса, мужички? Кто приказал рубить?

- Князья Долгорукие…

Павел Петрович любил свой край заботливо и нежно. Он знал, что край богат, видел, что край красив, и понимал, что край несчастен, и в своём стремлении быть ему полезным взялся за изучение его прошлого, его природы, его богатств: Немало было в те времена таких краеведов-любителей среди образованных русских людей.

Из каждой поездки Павел Петрович привозил домой то камень с отпечатками давно исчезнувших на земле растений, то древнюю грамоту, то глыбу цветной глины, а однажды - ведро лечебной грязи, открытой им у берегов реки Михейчика…

- Когда-нибудь, - мечтал Павел Петрович, - когда-нибудь на Михейчике построят грязевую лечебницу…

Старому краеведу было трудно работать одному. Единственный помощник - дочка. Сначала девочка с любопытством рассматривала отцовские находки, потом ей захотелось и самой собирать, а вскоре ей представился случай участвовать в большом, интересном деле.

Крестьянин из села Канино шёл как-то на базар. Возле Малого Сапожка он хотел перепрыгнуть через ручей, поскользнулся и упал.

- А там, пропади она пропадом, какая-то кость. Здоровенная да тёмная, я такой и не видывал сроду. И откуда взялась такая мне на беду! Вишь, как руку рассадил…

- Большая, говоришь? Тёмная? - выспрашивал Павел Петрович, перевязывая руку пациенту. - А в каком это месте, растолкуй-ка, братец!

На следующее утро Павел Петрович запряг лошадь и вместе с Наташей отправился к Малому Сапожку. А ещё через пару дней во дворе Стахановых собралась целая толпа - подивиться на скелет исполинского оленя. Вот это зверь! Высота - четыре метра, а между концами рогов - все шесть!

Через полчаса, когда двор опустел, Наташа записала в тетрадь перечень всех костей, чудесную находку перетащили в сарай «до лучших времён», а Павел Петрович… Павел Петрович загрустил.

- Много ли мы с тобой можем, Наташа? - сказал он вечером, укладываясь спать. - Мало, до обидного мало! Нас только двое, а чтобы изучить 1такой край, надо, знаешь, сколько? По крайней мере десяток людей!

Скромные мечты? Да, очень скромные. Но что попишешь! Занимаясь урывками любимым делом, не имея ни средств, ни поддержки властей, старый врач понимал своё бессилие.

Любовь к родному краю и глубокая вера в лучшие времена обостряли его глаз, его память, давали силу и упорство в работе.

Труды Павла Петровича Стаханова не пропали даром. После революции, в 1920 году, на основе его находок в Сапожке был создан краеведческий музей. У реки Михейчик, в том самом месте, где он открыл целебные грязи, построен санаторий. Много научных работ по краеведению, написанных Павлом Петровичем, стало известно на всю страну. А скелет исполинского оленя - единственный целый экземпляр, найденный в нашей стране, - перевезён в Палеонтологический музей Академии наук СССР.

Осуществилась его мечта о широких исследованиях родного района. Этим занимаются и учёные - работники музея и краеведы-любители. А его дочь Наталья Павловна, учительница Сапожковской школы, сумела, зажечь мечту старого доктора в сердцах ребят, -своих учеников.

Кружок действует

Первый интерес к делу, первые навыки появились в походах, в экскурсиях, в живых рассказах учительницы на уроках.

Невзначай подобранный учительницей камешек, пристальный интерес к какой-то малоприметной травке на краю тропки приучали и ребят зорче смотреть вокруг. Внимание, с которым Наталья Павловна встречала каждое ребячье открытие, каждую порой незначительную находку, - всё это вызывало охоту искать, открывать, допытываться. А отсюда был всего один шаг до настоящей пытливой работы, до организации школьного кружка юных краеведов. И кружок был организован. Прошлое и настоящее края, растительный и животный мир, полезные ископаемые, климат - вот вехи, намеченные с самого начала пути.

Наталье Павловне помнилось, что ещё во времена её детства река Пожва была шире, полноводнее. Ребята стали расспрашивать старожилов. Михаил Иванович Калашников, житель деревни Зарощи, подтвердил это.

- Эх, внучата, - сказал он, - когда-то и по ней гуляли волны… Обмелела наша речка, высохла. У нас в Зарощах из-за этого все колодцы пропали, по воду на ключ ходим… А ведь раньше Пожва и длиннее была…

Пожва была длиннее? Это новость.

Наталья Павловна достала в районном музее старую топографическую карту. С этой картой юные краеведы облазили все речки и ручьи, впадающие в Пожву, и обнаружили, что шесть быстрых ручейков исчезли: на карте - есть, на месте - нет. Насчитали несколько десятков новых оврагов, словно щупальцы протянувшихся к колхозным полям. А когда прошли всю Пожву от начат до конца, увидели, что действительно укоротилась река - вместо шестидесяти одного километра стало в ней пятьдесят шесть! В чём дело?

- Лес реку поит, - сказал ребятам Михаил Иванович Калашников. - Летом от солнца кто защищает? Лес. Весной кто не даёт разливаться? Лес. Деревья, точно гвозди, держат землю. Гвозди вынули - вот и разошлась земля оврагами. Размывает её дождями, сушит ветрами. Да что говорить, - обмелела Пожва!

Вот тут-то и вспомнилась Наталье Павловне древняя грамота сапожковского воеводы. Рассказала она ребятам, как отнимали князья Долгорукие крестьянскую землю на Пожве, как вырубали они леса у Пожвы, как валились вековые дубы, оставляя реку без защиты.

Прошлое родной реки вставало перед глазами юных краеведов. Им захотелось помочь ей, остановить обмеление. И вот на пришкольном участке зазеленела первая партия молодых дубков. А когда деревца окрепли, школьники торжественно высадили их над Пожвой.

Тысяча двести двадцать четыре дубка - эту цифру с уважением повторяют в Сапожке. И нет ничего удивительного, если у юных краеведов появилось немало друзей и советчиков среди жителей Сапожка и окрестных сёл,

Михаил Иванович Калашников, тот, что рассказывал о Пожве, как-то при встрече заговорил о том, что, мол, в старое время местный богач Кошелев «ковырялся в земле, искал что-то».

- Вы придите к вам в Зарощу, поглядите, - добавил старик, - небось, не зря он искал.

И он улыбнулся в усы лукаво и добродушно. Потом пришли ребята из ближнего села.

- Эти камни простые или, может, какие нужные?

Узнали юные краеведы от одного деда, с которым познакомились в походе, что в 1914 году, «как раз перед самой войной», помещик Кисловский добивался у царского правительства постройки железной дороги «куда-то в наши края».

- Куда, дедуся? - наседали ребята.

Они уже понимали, что зря железнодорожную ветку к глухим сёлам не стал бы вести помещик.

- Не то в село Постотино, не то в Плоское… Запамятовал я… Но строить он хотел - это помню. Даже шпалы возили. Так что вы проверьте, потому не зря Кисловский дело затевал.