Журнал «Пионер» - Пионер, 1954 № 06

«Я очень устала, - хотела бы ответить Зина, - очень я устаю! Девочки ходят ко мне редко, часто ходит только одна Фатьма… Она помогает мне, но мы ничего не успеваем. И уроки делать я не успеваю тоже…»

Так бы она хотела ответить. Но вместо этого опустила глаза и промолчала. Если девочки услышат, что она жалуется, хорошо ли это будет? И если Елена Петровна узнает, что девочки почти перестали помогать Зине, то не будет ли неприятностей её подругам? Неприятностей Зина им не хотела: они тогда были добры к ней, они много заботились о ней, много помогали… И Зина ответила:

- Нет, ничего. Я справляюсь… И Фатьма всё время приходит.

Но Елена Петровна, внимательно глядя ей в глаза, покачала головой. «Нет, нет, не так благополучно у этой девочки, как она говорит!»

Не откладывая дела, Елена Петровна пошла к Вере Ивановне. Вера Ивановна сидела в учительской и что-то писала в большой, аккуратно разграфлённой общей тетради.

- Мои наблюдения, - сказала она Елене Петровне, - когда-нибудь пригодятся молодым учителям.

- Может быть, и мне?- спросила Елена Петровна.

- Может быть. Это тетрадь о девочках шестого класса.

- Можно? - И Елена Петровна взяла тетрадь.

…«Сима Агатова слишком много и громко смеётся, это изобличает легкомыслие характера. Она председатель совета отряда - это ошибка. Председателем должна быть Алла Сергеева, она скромна, тиха и умеет себя вести прилично».

- Но Алла такая ленивая! - воскликнула Елена Петровна, прочитав эти строчки. - Она вялая, безинициативная… Она и учится-то еле-еле, девочки её вытягивают! А разве председателю совета отряда надо непременно быть тихим? Разве в этом главное качество пионера? Да с Аллой весь отряд просто заснёт!

- Это вы так думаете, - возразила Вера Ивановна, - а на самом деле не так.

…«Благородная девочка Тамара Белокурова. Недавно она сказала: «Перед лицом друзей моих обещаю, что выставка нашего класса будет лучшая в школе!» - Такие слова может произносить только человек с высокой душой».

- Такие слова может произносить и пустой, самонадеянный человек тоже, - сказала Елена Петровна.

Вера Ивановна взяла тетрадь из её рук.

- Это вы так думаете, - недовольно повторила она.

Елена Петровна пожала плечами:

- Возможно. Только, пожалуй, я этих девочек знаю лучше! Но я к вам пришла вот с чем, - продолжала Елена Петровна. - Как это сказать? Пожалуй, с просьбой… Там у вас Зина Стрешнева. Сирота. У неё недавно умерла мать.

- Знаю, - сказала Вера Ивановна, - так что же?

- Так вот, что-то очень плохой вид у неё. Боюсь, что трудно ей приходится. Надо бы проследить, помогают ли ей пионерки. Ведь девочек много, если то одна, то другая забежит, им нетрудно. А Стрешневой большая поддержка.

Елена Петровна подняла глаза и встретила холодный взгляд Веры Ивановны.

- Я поговорю с ней. Но, - круглые брови Веры Ивановны высоко поднялись, - у меня метод воспитания другой. Я считаю, что не надо расслаблять человека всякой помощью, а надо закалять его. Пионер должен быть сильным и закалённым.

- Вера Ивановна!… - широко раскрыв от возмущения глаза, начала Елена Петровна.

Но Вера Ивановна перебила её:

- У всякого свой метод воспитания. У вас - свой. У меня - свой. А так как руковожу шестым классом я, то я буду проводить свой метод воспитания. А не ваш. Но я поговорю со Стрешневой… раз вы просите.

«А что толку, что ты с ней поговоришь! - с горечью подумала Елена Петровна. - Лучше я о тебе самой с Марьей Васильевной поговорю!»

Марья Васильевна ответила Елене Петровне ласково, но твёрдо:

- Дитя моё, у вас ваш седьмой класс. Я понимаю, что сердце ваше ещё там, в шестом, но вмешиваться в работу Веры Ивановны неудобно. Это нетактично. Что получится, если все наши учителя начнут учить друг друга? Делайте ваше дело. А уж следить за методами работы буду я. Вмешиваться в дела шестого класса я вам запрещаю.

И Елена Петровна больше не вмешивалась. Она могла только, встречая в коридоре своих девочек, улыбнуться им, пошутить мимоходом да пожелать успехов.

Зимний день играл морозными искорками на стёклах. Зина стояла у плиты и задумчиво глядела на эти искорки, машинально помешивая кашу.

«Что сначала: сделать уроки или убрать комнату? - думала она. - А на улице как хорошо!… Девочки сегодня собирались в зоопарк… Красиво там, деревья в инее, и снежок хрустит под ногами! А что, львы боятся мороза? Наверно, боятся. Они привыкли в пустынях жить… Да, так что же сначала? Повторю географию. Завтра география, а я ещё и прошлый урок не выучила, спутала всё… К завтрему обязательно подготовиться надо, обязательно, а то совсем провалюсь! Или всё-таки комнату убрать, а уроки вечером? А то отец придёт - ничего не убрано…»

Запахло горелым. Зина поспешно сняла кастрюлю с огня.

В коридоре тотчас послышалось знакомое шарканье туфель Анны Кузьминичны.

- Опять горит что-то? Эх ты, хозяйка! Стоит у плиты и спит! Полную квартиру гари напустила!

- Чуть-чуть, - негромко возразила Зина. Но лучше бы не возражала. Анне Кузьминичне хотелось поговорить, а не с кем было.

Ну хоть поворчать на Зину - и то разговор. И Зина должна была выслушать, что в старину в её годы девчонки в поле работали и за станками на фабрике стояли, копейку для дома зарабатывали, а она вот не умеет даже кашу сварить!

Зина не отвечала. Она начинала привыкать к воркотне Анны Кузьминичны. А главное, боялась, как бы старуха не начала жаловаться на неё отцу. Отца нельзя расстраивать: он на опасной работе.

«…Знаешь, какая у него работа нервная! - Зина каждый раз словно наяву слышала эти слова её матери. - Расстроится, задумается, а раскалённая полоса и вырвется из рук и опояшет».

Зина молчала. Она поставила на огонь большую кастрюлю с супом и пошла убирать комнату. В открытую форточку хлынул морозный воздух, и Зине опять захотелось на улицу, на каток, к Фатьме. Хоть бы снег повозить вместе с нею и с тётей Даримой!

Зина уже научилась быстро готовить свой незатейливый обед, быстро убирать комнату и справляться со всеми хозяйскими делами. Пол в комнате уже не был грязным и запущенным, как прежде. Зина каждый раз протирала его сырой тряпкой. Скатерть тоже была чистая: Зина приноровилась во-время относить в прачечную бельё. Убравшись в комнате, Зина полила и опрыснула цветы. Всё хорошо: свежо, чисто убрано!

- Теперь - за географию.

Но взглянула на часы - какая там география! Скоро уже и отец с Изюмкой придут. И когда это пролетело время? И когда успели погаснуть искорки на морозных стёклах? А тут ещё Антон убежал куда-то! Разболтался парень, где-то ходит по целым дням, а Зина и не знает, где. Что с ним поделаешь? Ну, ладно! Сегодня Зина как следует поговорит с ним.