Журнал «Пионер» - Пионер, 1951 № 10

Председатель докурил цыгарку и, подойдя к печке, потушил ее об шесток.

- Так что ж ты, старик, надумал?

- А вот, надумал я, не съездить ли нам самим в Кострому да не поглядеть ли на их хозяйство своими глазами? Сейчас люди думают: мало ли что в книжках написано - бумага все терпит. А что скажешь, если своими глазами поглядим?

- Хм… - задумался председатель. - Ну, что ж? Надумал ты дельно. Тогда уж сам и поезжай!

У деда Антона заиграли огоньки в глазах. Но он не успел и рта открыть, бабушка Анна ответила за него:

- Ну что ты, Никита Степаныч! Да ведь он только дома востёр! А там и заблудится и не найдёт ничего! Да ещё он у нас разиня, деньги в пути потеряет… И голодный насидится, если ему не накроют на стол да не подадут. Он у себя за столом хлеба не отрежет!…

- Эко ты! - начал было дед Антон, но бабушка Анна не дала ему и слова сказать:

- В ту зиму - помните, Никита Степаныч? - ездили вы все в район, лучших животноводов тогда вызывали. Так ведь он ухитрился - шапку потерял! Спасибо Катерина Дозорова его своим платком повязала. Вот и едет по деревням - не то мужик, не то баба! Встречные шарахаются, а свои всю дорогу со смеху на него помирают. Я, конечно, не знаю ничего, жду, Слышу, подъехал. Выхожу встречать, гляжу - что такое? Вроде баба, а из-под платка усы торчат. А это старик мой с праздника явился! В район и то благополучно съездить не мог! А вы его в Кострому! Да он гам не только шапку потеряет - голову оставит где-нибудь!…

Председатель слушал, смеялся и приговаривал:

- Помню, помню!

Дед Антон слегка ухмылялся, почёсывая в затылке, и уж не пробовал защищаться. - Ну так как, старик, будем решать? - спросил председатель. - Да уж не знаю… Кого бы послать-то?

- Да пошлите вы ту же Катерину! - вмешалась опять бабушка Анна. - Девушка расторопная, грамотная, востроглазая… Она же всё это и затеяла - пусть съездит!

- Нет, - покачал головой председатель, - Катерину не стоит. Ничего не выйдет.

Дед Антон слетка нахмурился:

- Почему не выйдет? Катерина душой не покривит, что увидит, то и доложит. Девушка простая, прямая, никаких заковык у неё нету!

- Да я не о том, - остановил его председатель. - Я-то ей поверю… каждому слову… Ну, а Марфа Тихоновна поверит?

- Ни за что не поверит! - подхватила бабушка Анна. - Уж ей теперь, что Катерина ни говори, ничему не поверит!

- Вот то-то и оно! - сказал председатель. - Так что придётся твоему старику самому съездить. Да и что такого? Кострома не за горами.

- Ничего такого! - приободрился Антон. - Съезжу да и всё!

- Одного не пущу, - коротко, но твёрдо заявила бабушка Анна. - Пускай хоть какого - нибудь парнишку с собой возьмёт, всё не один! Школьники нынче вон какие бойкие пошли!

- Э, голова! - вдруг повысил голос дед Антон. - А у нас же девчонка есть! Всё к телятам нижется! Марфина внучка-то!

- Правильно, - согласился председатель. - И для Марфы Тихоновны хорошо: такому-то свидетелю поверит!

- Тут - уж ей деться некуда! - подтвердила и бабушка Анна. - Пускай Настя едет!

Председатель встал, надел кепку.

- Ну, вот и ладно… Значит, собирайся, старик, не откладывай. А когда приедешь, тогда. все вместе твой телячий вопрос и решим.

Так порешили председатель и дед Антон. Но они совсем забыли, что Настя ходит в школу, что у неё свои дела и обязанности, свои заботы.

У Насти было трудное время - последняя четверть, конец четвёртого класса. Уроки, уроки… а дальше экзамены. Уроки и экзамены. И пока ни о чём другом думать нельзя.

Но иногда вдруг мысли вырывались и улетали в будущее - лето, речка, может быть, поход… А там пятый класс. Авдотьи Васильевны, их учительницы, которая вела их из класса в класс, которая учила их разбирать буквы и держать ручку, которая знала все их беды и радости, их слабости и достоинства, Авдотьи Васильевны не будет с ними. А будет много учителей: учитель математики, учитель естествознания, учитель истории… И уже тогда самим придётся следить и за -своими уроками и за своими поступками - твёрдой и доброй руки Авдотьи Васильевны не будет с ними гак, как сейчас, близко, повседневно…

Авдотья Васильевна ходила по классу, диктуя условия задачи, по нескольку раз повторяя одни и те же фразы. В волосах её искрились сединки, близорукие, с припухшими веками глаза казались выпуклыми за толстыми стёклами очков, на левой щеке её сидела крупная тёмная родин ка…

Может, чужой человек ничего особенного не нашёл бы в Авдотье Васильевне - так, пожилая женщина, да и всё. Во какой красивой видела её сейчас Настя! Как тепло смотрели из-за очков такие знакомые и такие всё понимающие глаза учительницы!

И эта родинка, и сединки в волосах, и белая рука, держащая книгу, и голос, ровный и мягкий, - всё трогало настино сердце теплом и грустью… И только теперь, на пороге разлуки, Настя вдруг поняла, как глубоко привязана она к своей старой учительнице.

Огромные окна были полны света и голубизны. На столе учительницы ярко блестела под лучом солнца металлическая крышка чернильницы, словно белая звезда лежала на зелёном сукне.

- Ты что не пишешь? - тихонько толкнула Настю Дуня Волнухина. - О чём думаешь-то?

Светлые спокойные глаза учительницы взглянули на них. Настя торопливо обмакнула в чернильницу высохшее перо.

«Вот тоже… думаю о чём-то! - с досадой побранила себя Настя. - О чём думать, когда экзамены скоро?»

И опять её мысли вернулись в узкое русло своих близких и неотложных забот: задачи, рус-

ский язык, естествознание… Уроки, опять уроки, билеты,"а там экзамены…

После занятий староста класса Вася Заневалин снова напомнил:

- Товарищи, ни на один день не забывать отстающих!

- Да мы не забываем! - раздались в ответ ему голоса. - Мы занимаемся!…

- С Лыковой кто занимается? - спросил Вася.

- С Лыковой я занимаюсь, - ответила Варя Лебедева, одна из лучших учениц класса.

- А с Черенковой?

- С Черенковой я, - сказала Настя. - Я и Дуня Волнухина.

Надя Черенкова подошла к Насте, и они втроём - Настя, Дуня и Надя - вышли на улицу.

Весенняя грязь широко раскинулась по улице - весёлая весенняя грязь, с синими отсветами неба, с коричневыми и жёлтыми красками глины, с неподвижной водой в канавках, зелёных от проступившей на дне молодой травы…

- Весна! Весна идёт! - вдруг запела Дуня, жмурясь от солнца. - Весна, весна идёт!…

- Хорошо вам! - сказала Надя и озабоченно наморщила лоб. - У вас троек нету! А я даже и весны-то не вижу. Уж скорее бы экзамены проходили!

- А я тоже весны не вижу, - отозвалась Настя, - только всё и думаю, как бы не сбиться: где надо «тся», а где «ться»… Вот пустяк такой, а на экзаменах как раз и собьёшься!

- Ну что ты! Ты-то не собьёшься! - возразила Надя. - А вот я… Как вызовут, как испугаюсь, - и всё забуду…

- Выучишь, так не забудешь, - сказала Настя, останавливаясь у своего крыльца. - Ну, девочки, значит, мы все собираемся после обеда…