Журнал «Пионер» - Пионер, 1951 № 02

Шао Янь умолкал.

Звенели в паучьих тенётах мухи, пересыпался в руках сухой рис, большая тень падала из дверей на пол:

- Но-но, поговори у меня!

- Ушёл, - шептал Ли Ень, едва надсмотрщик бесшумно отходил от сарая.

- О чём я говорил? - спрашивал Шао Янь.

- Наводнения были в стране, - в один голос подсказали слушатели.

- Как только приходит весна, заливает водой всю страну, - поправляя шляпу, говорил Шао Янь. - Разливаются реки. Идут и идут дожди. У нас весной три дня подряд дождь идёт и устраивают праздник дождя, а у них три месяца дождь - несчастье три месяца… Три месяца вода стоит на земле. Рыба заводится на полях!

- Рыба! - воскликнула удивлённая Сю Ли,

- Рыба! Самую высокую пагоду 1заливало водой. Спасались люди на высоких ‹горах, лодки строили, плоты. [ 1Пагода - храм.] А неподалёку от этой страны жил морской царь. Могучий он был и хитрый. И умел тот царь морской строить дамбы. Он построил себе такую дамбу, что мог, когда хотел, отводить воду с морского дна и гулять по дну, как по саду. Собирал ракушки, на нитку нанизывал, цветы рвал…

- А там, на морском дне, есть цветы? - спросила Сю Ли.

- Не перебивай, - сказал Шао Янь.- У царя всё есть, что захочет…

- На то он и царь, - сказал Ли Ень и вздохнул.

- Набери рису, - приказал Шао Янь, заметив, что уже кончается набранная миска.

- Говори дальше, - попросила Сю Ли.

- Нет его? - спросил Шао Янь, кивая головой на дверь сарая.

- Не видно…

- Гулял царь по морскому дну… - подсказала Сю Ли.

- Больше всего, - продолжал Шао Янь, - терпели от наводнений и дождей жители города Чжуфу. Девяносто девять раз наводнения разрушали город. Весною было слишком много воды, а летом солнце выпивало воду, и посевы гибли от засухи и жары…

«Как быть? - думали жители города Чжуфу. - Как помочь такой беде?» И надумали: «Давайте попросим морского царя, его морскую милость, пусть научит наших детей строить дамбы. Весной дамба будет сдерживать воду, а летом мы выпустим воду на поля и у нас не будет засухи!»

Шао Янь вздохнул, посмотрел на дверь. Он уже давно, увлёкшись сказкой, перестал перебирать рис.

- И вот посылают жители Чжуфу своих стариков к морскому царю…

- Просить, чтобы детей в ученье взял, да? - не утерпела одна из девочек.

- Не перебивай! - сурово сказал Ли Ень. Шао Янь только кинул на неё красноречивый взгляд.

- Приехали старики к морскому царю. Поклонились низко его морской особе. Так и так, говорят. Выслушал царь стариков, усмехнулся хитро, прищурил один глаз. «Присылайте, - говорит, - ваших детей ко мне в ученье. Я их научу!…» Сказал и страшно так засмеялся. А когда он смеялся, на море буря поднималась…

По двору, к помещичьему дому прошли рабочие, неся в плетёных корзинах выстиранное на речке бельё. За ними шёл сам помещик Чей. Толстый, в синем шёлковом халате, он, казалось, вынырнул из старинной шао-яневой сказки.

Налетел ветерок, зашумел листьями ветвистой шелковицы, росшей возле сарая, раздул перышки на белом петухе…

- Так вот, приезжают старики в город, - продолжал Шао Янь, - рады-радёшеньки! Так и так, говорят, согласился царь. И начали строить жители города Чжуфу два корабля. Из самого крепкого дерева были сделаны эти корабли. Поставили на них шёлковые паруса. На корабле под голубыми парусами поплыли к морскому царю в науку триста шестьдесят мальчиков. На корабле под розовыми парусами поплыли к морскому царю в кауку триста шестьдесят девочек…

- Учиться?

- Учиться. Не перебивай! Плывут они по морю, дивятся царским дамбам. Плывут-плывут, плывут-плывут…

- Плывут, а надсмотрщик идёт! - прошептал Ли Ень и низко склонился над столом.

Старательно перебирали тонкие, ловкие детские пальчики белое крупное зерно, отодвигали в сторону камешки, соринки, просо. Надсмотрщик приблизился к сараю так тихо, что никто даже не услышал шагов, заметили только его большую тень. Тень легла на пол, потом бесшумно надвинулась на рис, лежавший на столе, заколебалась на мгновение, замерла и исчезла как-то вся сразу.

- Пошёл… - прошептал после короткого молчания Ень.

- Плывут себе корабли, плывут, - уже тише продолжал Шао Янь. - Море тихое, спокойное, блестит, серебрится… - Шао Янь поднял голову и внимательно посмотрел на своих слушателей. - Как вдруг забушевали волны, потемнела вода. Налетел ветер на корабли, рвёт в клочья шёлковые паруса…

Шао Янь сдвинул на затылок шляпу. Сю и две младшие девочки, затаив дыхание, смотрели прямо на него. Ли Ень продолговатыми тёмными глазами следил за двором.

- Дунул ветер, затрещало что-то, загудело - пошли корабли на морское дно.

Одна из девочек всхлипнула и вытерла рукавом лицо:

- Утопил!…

В помещичьем доме, в гостиной, пробили часы, послышались голоса, смех, и снова, на этот раз по направлению к воротам, прошёл толстый Чен.

Шао Янь придвинул к себе перебранный детьми рис и пересыпал его в мешок.

- Утопил!… А жители города Чжуфу ждут возвращения из науки своих детей. Одна Еесна прошла - затопило город водой, крыш не видно. Вторая весна пришла - снова наводнение! А летом - засуха! «Ничего, - говорят жители Чжуфу,- скоро приедут наши дети! Тогда, - говорят, - мы не будем бояться воды».

- Тсс… - прошептал вдруг Ли Ень. - Идёт!

На этот раз надсмотрщик не подкрадывался, как обычно. Он шёл прямо через двор, широко ступая, высоченный, крепкий, одетый в узкие зелёные галифе и меховую безрукавку поверх белой рубашки. Надсмотрщик шёл не один. За ним рысцой бежала девочка. В руках у неё был узелок.

- Перебирать надо так, чтобы никакой сор не попадал в мешки! - говорил на ходу надсмотрщик. - И не вздумай удрать. Удерёшь - заберём у твоего отца землю, а самого в рудники сошлём!

- Новенькую ведёт… - прошептала Сю Ли. Пропуская девочку вперёд, надсмотрщик

остановился на пороге:

- Шао, подвинься, покажи ей, как надо работать, - приказал он, - и чтоб не разговаривать мне! Но!

Надсмотрщик требовал полной тишины. Только тогда он был уверен, что всё внимание детей направлено на работу. С плёткой в руке, с маленькими злыми глазами, с чисто выбритой головой, надсмотрщик был верным слугой Чена. Он, как тень, двигался по двору, от многочисленных сараев, в которых работали дети, до сараев, в которых работали взрослые, ловил каждое слово, шёпотом сказанное одним рабочим другому, и выполнял все приказы Чена с собачьей преданностью.

У Чена всегда работало с полсотни батраков - детей, женщин и мужчин. Плетью выбивал надсмотрщик из людей последние силы. Мужчины и женщины работали на рисовых полях. От постоянного хождения по воде у них распухали ноги, тело их покрывалось страшными, незаживающими язвами. Работники постарше обжигали в сараях глиняную посуду, перебирали и сушили каштаны, растирали кукурузные зёрна в муку. Дети перебирали рис, подмазывали в комнатах глинобитные полы, копали оросительные каналы в саду и в огородах. Детей было много.