Анна Бахтиярова - Ключ от Школы фей

Впрочем, я могла понять и тех, кто использовал метаморфов. Кто бы отказался заполучить столь идеальных шпионов? Такие, как Эшли, могли обернуться в кого угодно. «Примерить» вымышленную личину, никому в реальности не принадлежащую, или превратиться в конкретного мага, выдать себя за него. В книге писали, что перед заданиями метаморфы основательно изучали «объект», чтобы не попасть впросак. Внешность внешностью, но ведь важны и поведение, и манера держаться, и еще сотня других мелочей, способных свести всю «операцию» на нет.

Кстати, я нашла и объяснение невыразительности соседки. Метаморфы всегда рождались такими: невзрачными, некрасивыми. Получив способности, они могли избавиться от первоначальной внешности, выбрать любую другую и оставить навсегда. Может, это выход для Эшли? Преобразиться и начать жизнь с чистого листа под новым именем. Невзрачная полукровка исчезнет, зато появится другая магиня. Привлекательная и имеющая право выбирать, как ей жить.

…Закончив с ознакомлением главы о метаморфах, я сдала книгу и отправилась к леди Джеральдин, чтобы та провела обряд единения с новой партией учебников. Пусть пока я не достигла успехов ни в травоведении, ни в стихийной магии, сдаваться не собиралась.

Бывшая преподавательница и декан удивилась моему визиту.

— Еще не все книги «распечатала»?

— Нет.

— Успехи есть?

— Увы. Наверное, проблема в моей голове. В стычках с Габриэль я легко управляла магией. Со страху. Но попытки повторить это осознанно ни к чему не приводят. Но я стараюсь. И не опущу руки.

— И правильно, — поддержала леди Джеральдин. — Нужно работать. Много работать. Практика даже из самого бездарного студента способна сделать гения.

— Согласна, — улыбнулась я благодарно, а в голове звякнул колокольчик.

Где-то я слышала эту фразу. Совсем недавно. Вспомнить бы еще где. Отчего-то казалось, что это очень важно. Жизненно важно.

…По дороге в сектор травников навстречу попалась Габриэль (чтоб ей провалиться!) в компании всё того же Дэрила, вечно таскающегося за ней хвостом. Появление парочки на пути ничуть меня не смутило. На плечах обе совы, на шее амулет — подарок Келли. Так просто меня не взять. Впрочем, как быстро выяснилось, воевать при помощи магии сестричка и не спешила. Припасла иной способ нанести удар. Точечный и болезненный.

— Я тут навела справки о твоей матери, — проговорила Габриэль нараспев. — Видела фотографии. Простушка простушкой. Не понимаю, как папочка вообще до нее снизошел. Наверное, бабка твоя травками опоила, чтоб разум на время помутился.

Язык чесался сказать, мол, а я не понимаю, что мама нашла в Альберте Холланде. Но я смолчала. Ни к чему говорить плохо о женщине, подарившей жизнь, пусть мы с ней и не были знакомы по-настоящему.

Вместо этого я подмигнула Дэрилу.

— Хочешь познакомлю с бабушкой? Глядишь, и для тебя травки раздобудет, чтоб опоить эту бестию, — я кивнула в сторону сестрички. — Может, хоть подобреет, когда влюбится.

Габриэль аж покраснела от гнева.

— Да я вас обеих уничтожу! — завопила, тряся кулаками. — И тебя, и бабку! А твоя мать… она… она…

Неуемная девчонка еще что-то кричала. Гадости, само собой. Но я не слышала слов.

Ибо в голове звучало только одно.

Мать!

Я вспомнила. Вспомнила!

Практика даже из самого бездарного студента способна сделать гения.

Эту фразу я слышала от Джереми. Так говорила его мама. Бывший педагог Школы фей!

Но ведь этого попросту не могло быть. Леди Джеральдин пожилая женщина. Не моложе моей бабушки, а Джереми мне ровесник. Или чуть старше.

Может совпадение? Но ведь именно он отправил меня к леди Джеральдин. Ни секунды не сомневался, что она поможет с учебниками. И они оба сильно не любят Белинду Холланд.

— Ты куда, полукровка?! — завопила Габриэль, когда я помчалась по коридору. — Я с тобой не закончила! А ну стой!

Но разбежалась я подчиняться сестричке. Мне срочно требовалось найти кого-то с факультета стихийников. В смысле, помимо Габриэль с Дэрилом. Эти двое в моем деле точно не помощники. Но может, кто другой соизволит ответить на непростой вопрос.

— Эдит! Эдит, удели минутку!

На подходе к сектору травников попалась одна из девчонок, ставших счастливыми обладательницами моих футболок.

Она остановилась. Глянула чуточку свысока, но дала понять, что слушает.

— Знаю, вопрос покажется странным, — начала я, на ходу сочиняя правдоподобную историю.

— Дело в глупом розыгрыше. Подозреваю, меня пытаются подставить. Я могу основательно дать сдачи. Но не хочу ничего предпринимать, пока всё не выясню. В общем, на вашем факультете учился парень по имени Джереми. С ним приключилась некая темная история. Мне нужно…

— Тссс! — Эдит приложила палец к губам и оттащила меня в угол. — С ума сошла спрашивать о таком? Ты самоубийца, новенькая?

— Нет, — ответила я жестко. — Самоубийца кое-кто другой.

— Об этом не принято говорить, — Эдит огляделась. С таким видом, будто сами стены могли подслушать. — Любопытство чревато.

— Почему?

Меня откровенно бесила таинственность вокруг бывшего наставника.

Стихийница тяжело вздохнула.

— Слушай, ты вроде неплохая девчонка. Для полукровки. Но спрашивая об этом парне, нарываешься основательно. Особенно учитывая твое происхождение.

— Но…

— В общем, слушай. Но я тебе, — Эдит поднесла к моему носу кулак, — ничего не говорила. Его звали Джереми Глайд. Он был сыном леди Джеральдин — бывшего декана нашего факультета. Она занимала этот пост до твоего отца.

— Почему ты говоришь о Джереми в прошедшем времени?

— Потому что, — Эдит снова глянула по сторонам. — Он вроде как умер. Ну, так считается. Джереми Глайд исчез. Прошло больше двух десятков лет, а никто так и не знает, что с ним случилось.

— Больше двух десятков?!

Я качнулась.

Нет, речь точно не о моем Джереми. Тьфу! В смысле, не «моем» в личном плане, а в ином. Этот позёр точно не мой. Вот ни разу!

— Это случилось еще до нашего рождения, — подтвердила Эдит. — Однажды студент стихийного факультета просто исчез.

— Но почему вокруг этого та-акая тайна?

— Потому что в исчезновении подозревали студентку, с которой у Джереми вышла крупная ссора. Я не знаю подробностей. Говорю же, это не принято обсуждать. Знаю лишь, что той студентке всё сошло с рук. Реальных доказательств вины не было. Только подозрения. А она… она… — Эдит снова запнулась, боясь говорить дальше.

— Что она? — спросила я напористо. — Ты почти всё сказала. Закончи. Очень прошу. Девчонка поморщилась и выпалила шепотом:

— Это Белинда Холланд. Наш ректор!

Мне резко захотелось присесть. Да хоть прямо на пол. Ибо ноги подкосились.

Мозаика-то складывалась. Проклятье! Она очень даже складывалась.