ЭтотНикУжеЗанят - Что-то пошло не так

— Молодец, Рональд, ты сумел найти верный выход из ситуации.

Гарри тихо фыркнул, но портить товарищу минуту славы не стал.

Со стороны распределение было довольно-таки унылым процессом. Шляпа опять спела что-то о дружбе, равенстве и братстве, и к табурету посреди Большого зала потянулась вереница мелких, насквозь промокших детей.

— Там дождь, что ли? — удивился Гарри, глядя на собирающуюся под табуретом лужу.

— Нет, хуже, — хихикнула первая сплетница факультета Лаванда. — Когда Хагрид рассаживал первачков по лодкам, какая-то девчонка начала плакать, что она боится воды. Хагрид её не послушал, а зря, она на середине озера запаниковала и выдала мощный такой стихийный выброс. Вот глянь на преподавательский стол.

Гарри послушно перевёл взгляд. Ни директора, ни Снейпа, ни Спраут, ни Флитвика, ни профессора Синистры…

— Куда они все делись? — удивился он.

— Кальмара с дерева снимают, — снова хихикнула Браун. — А Дамблдор перед русалками извиняться пошел.

— Откуда ты всё всегда знаешь? — удивился Дин.

— Уметь надо, — скромно ответила Лаванда и кокетливо захлопала ресницами.

Сидящая рядом с ней Гермиона неодобрительно поджала губы.

Последней в списке первокурсников была Джинни Уизли, которая, конечно же, попала на Гриффиндор. Усевшись за стол, она наткнулась взглядом на Гарри, немедленно побагровела и уронила пустой кубок. Гарри закатил глаза.

— Гарри! Ты же Гарри Поттер? — подергал его за рукав мелкий лопоухий мальчишка. — Я Колин. Колин Криви. Я прочитал о тебе всё, что смог найти в книгах и газетах, и хочу…

От ужасной медленной смерти Колина спасло появление профессоров Хогвартса. Мрачные и злые, они рассаживались по своим местам, и только какой-то блондинистый тип в нежно-голубой мантии сиял белозубой улыбкой, неуместной в царящей за преподавательским столом похоронной атмосфере.

Гермиона покраснела и нервным движением смахнула со стола вилку.

— Это же Гилдерой Локхарт, — потрясенно пробормотала она.

По залу пронесся восторженный шепоток, даже Джинни вытянула шею, чтобы разглядеть нового профессора получше, а Гарри возликовал. В этом году у сплетников будет объект поинтереснее, чем Национальный Герой!

По вечерам Гарри приходилось отсиживаться в спальне.

В гостиной, как и в прошлом году, было шумно, многолюдно и совершенно невозможно делать домашние задания. И к тому же, как будто всего вышеперечисленного было мало, возле камина каждый вечер проходили заседания кружка фанатов Гарри Поттера.

Организатором и бессменным председателем кружка был Колин Криви, тот самый первокурсник, которого Гарри чуть не пришиб за праздничным ужином. Пацан отличался громким противным голосом, редкой бестактностью и способностью появляться ровно там, где он был совершенно не нужен. Если, к примеру, у Гарри на уроке Трансфигурации ломалось перо, то максимум через час об этом знали все заинтересованные в геройской жизни лица. Незаинтересованных Криви отлавливал по одному и подробно пересказывал им, как Поттер просил запасное перо у Дина, что именно сказала профессор МакГонагалл о посторонних разговорах на уроке и с какой скоростью герой бежал в Гриффиндорскую башню за запасными канцтоварами, чтобы не опоздать на пару по Зельеварению.

Почетным участником кружка была Джинни Уизли, которая при виде Гарри всё так же ломала и крушила окружающие ее предметы и теряла дар речи. Остальные любители сплетен о геройской жизни были на их фоне тихими и неприметными, так что Гарри даже не трудился их запоминать.

Вне гостиной его поджидали иные опасности. Первой, самой утомительной, был новый профессор ЗоТИ, кавалер чего-то там и призер чего-то тут Гилдерой Локхарт собственной персоной.

Локхарт как преподаватель разочаровал большинство студентов ещё на первом уроке Защиты. Сначала идиотская контрольная, потом пикси, которых профессор не сумел загнать обратно в клетку… Все, у кого в голове имелась хоть капля мозгов, сделали выводы и принялись изучать ЗоТИ самостоятельно, ориентируясь на материал прошлого года. А чокнутого профессора старательно игнорировали, не уделяя ему внимания сверх необходимого минимума. И только Гарри как всегда не повезло.

Повёрнутый на собственной популярности Локхарт явно был не против добавить к собственному сиянию отблески славы Национального Героя. Он подкарауливал Гарри в разнообразных, совершенно не подходящих для задушевных разговоров местах, и начинал засыпать мальчика фактами из своей биографии и советами на все случаи жизни. Бесспорно, некоторые из них были весьма полезны. Благодаря Локхарту Гарри наконец-то освоил простейшие бытовые заклинания и перестал походить на лохматого ежа, завернутого в мятую простыню, но, в целом, беседы эти были весьма утомительны, а сопровождающие их вспышки фотоаппарата Криви действовали Поттеру на нервы. Через пару недель Гарри наловчился передвигаться по школе короткими перебежками от ниши к нише, после чего Локхарт сменил тактику и начал отлавливать его в библиотеке и Большом зале, мудро рассудив, что зрителей там больше, а спрятаться гораздо труднее.

В третий раз покинув жареную курицу и общество Локхарта под предлогом посещения туалета, Гарри понял, что, если не произойдет чуда, он так и умрет голодным неучем в туалетной кабинке в обществе Плаксы Миртл. Просидев на подоконнике минут пятнадцать, Поттер прикинул, что Локхарт должен был уже заскучать и найти себе новую жертву, и отважно двинулся обратно в Большой зал. При виде Гарри что-то объяснявший Грейнджер профессор нехорошо оживился, но чудо не заставило себя долго ждать. Внезапно роскошная золотистая шевелюра Локхарта завилась в тугие бараньи колечки и перекрасилась в сочный розовый цвет. По залу пронёсся тихий всплеск смешков, Гермиона уронила ложку и уставилась на профессора глазами испуганного кролика, а Северус Снейп спрятал палочку и продолжил невозмутимо нарезать отбивную.

Смешки становились всё громче, профессор Локхарт несколько раз запнулся, оглянулся по сторонам, бросил косой взгляд в добытое из кармана зеркальце и почти бегом покинул Большой зал.

После этого инцидента Локхарт притих и начал обедать за преподавательским столом, но намерений своих не оставил, так что Гарри пришлось попрощаться со спокойными занятиями в тишине библиотеки. Тем более, что там почти постоянно находилась личность менее шумная, но куда более опасная.

Закопавшаяся в книги Грейнджер была подобна змее, затаившейся в кустарнике в ожидании жертвы. Стоило Гарри вместо справочника по Чарам открыть «Квиддичное обозрение», как над ухом раздавалось возмущённое шипение, Гермиона набрасывалась на него, как удав на кролика, и начинала душить разговорами о важности учебы, пошагового усвоения материала и своевременного выполнения домашнего задания. Под ее парализующим взглядом Гарри терялся, начинал мямлить не хуже Лонгботтома на уроках Зельеварения, а потом забывал, зачем он сюда пришёл. А уж достать при Грейнджер конспекты Фреда и Джорджа и вовсе означало подписать себе смертный приговор.