Книга без названия

Между собой русские военные это место стали называть Проклятым Местом. Мистический страх заставлял военных обходить его стороной. А ну его!

В тяжелые времена Гончий Дук служил защитникам Родины не только местом больших сборищ, но и как почта, как телеграф, как СМИ. Для этих целей использовали не только сам Гончий Дук, но и тропы, ведущие к нему, и всю окрестность.

На гладком стволе чинары на уровне человеческого роста на веревочке висела старая обложка от книги, на ней химическим карандашом писали послание: «Меня зовут Андрей Балкин. Я бежал из армии. Галгайцы, примите меня к себе. Мне одному тяжело».

Андрею Балкину задали вопрос, после его послания провели черту карандашом и написали: «Иди в свою армию, здесь тебе нечего делать. В армии легче, чем в горах».

Диалог Андрея Балкина с абреками продолжался около двух месяцев: «Вы что в своих горах совсем озверели? Мне нельзя назад в армию - меня расстреляют: я убил особиста, за то, что он у меня невесту переманил, а я ее сильно любил».

«Тебе так и надо! Зачем такую дуру любил?»

«Это не ваше дело, кого мне любить. Принимаете или нет?»

«Нет. Мы русским не верим. Уходи, не то застрелим».

«Я - не русский. Я - казак. А если до стрельбы дойдет, то я сам хоть кого застрелю».

«Откуда мы знаем, что ты казак?»

В бывший Ахки-юрт средь белого дня подъехал военный на коне к зданию сельсовета. Там шло совещание по поводу активизации борьбы с ингушскими бандами. В совещании принимали участие работники районного отдела НКВД, секретари райкома партии, местные активисты-дружинники. Вел совещание старший лейтенант Косачук.

Во дворе стояли две машины, а к забору привязаны кони.

В тени акации на большом бревне сидело человек пять рядовых.

К сельсовету подскакал на горячем коне военный, в форме рядового НКВД. Он ловко соскочил с седла. Один из солдат нехотя поднялся с бревна, забросил надоевшую винтовку за плечо:

- Тебе что?

- Я связной из отряда. Имею срочное поручение к капитану Косачуку.

- Погоди. У них военное совещание. Вот выйдут на обед и передашь, что надо.

- Мне некогда годить. Сказано: дело срочное!

- Пакет что ли? Давай передам.

- Нет. Приказано: из рук в руки.

Солдат нехотя двинулся к двери.

- Что сказать-то? От кого ты?

- От капитана Омелова. Ну ты, поторапливайся! Там ребята в горах гибнут…

Солдат скрылся за дверями. Через минуту показался лейтенант Косачук.

- Ну что просил передать капитан Омелов? В засаду, что ли, попали?

- А вот что!

Двумя выстрелами в упор из револьвера, приехавший уложил офицера у дверей сельсовета, выхватил из другого кармана гранату и заорал на солдат.

- А ну на землю, губошлепы, паршивые вояки!

Солдаты попадали, поползли, стараясь забиться в какую-нибудь щель.

Всадник вскочил на коня, швырнул гранату в дверь сельсовета и ускакал, как залетный вихрь.

Он галопом летел по самой длинной улице и кричал:

- Я казак - Андрей Балкин! Я убил суку лейтенанта Косачука! Передайте всем, что это я, казак Андрей Балкин, исполнил приговор Кавказского Трибунала! Я - казак Андрей Балкин!…

На почтовой чинаре повисла записка:

«Теперь вы мне верите?».

Ему ответили:

«Принимай ислам, если хочешь присоединиться к нам».

Андрей Балкин был категоричен:

«Я родился христианином и христианином умру. Я не изменю своей вере».

Абреки написали лаконичную резолюцию:

«Ты настоящий мужчина, казак Андрей Балкин! Ходи к нам».

Ахмад вернулся с улицы, отряхивая с пальцев капли воды, утерся платочком и совершил намаз на шкуре дикой козы. Не торопясь обулся, сел на лавку с молитвенными четками в руке. От него шло абсолютное спокойствие. Закончив весь ритуал, он совершил недолгий дуа, свернул четки, поднес к губам и положил в нагрудный карман.

- А теперь поговорим серьезно, - Ахмад в упор посмотрел на нового ладного крепкого мужчину с большущими усами иссиня черного цвета. - В мирное время три дня гостю не задают вопроса. Тут - война. На войне другие законы. Как ты сказал свое имя?

- Барат, Барат Загидов. Неужели ты про меня не слышал, Ахмед?

- Про Барата Загидова? Слышал. Значит, ты Барат Загидов?

- Да, Ахмад, я Барат Загидов.

- Это неправда! - Сказал знаменитый абрек.

- А кто же я тогда?

Он усмехнулся и броским взглядом оценил обстановку. Ровно напротив него сидел молодой грузин Вепхия с винтовкой на коленях, а ствол точно смотрел ему в живот. У выхода сидели еще двое. А рядом на лавке по обеим сторонам еще двое. Новый понял, что на спасение бегством никаких шансов ему не оставили. Но что они знают? У них нет никаких доказательств. Должно быть, это такая шоковая проверка, «баня» называется.

- Кто я, по-твоему? - повторил он свой вопрос.

- Я не знаю, кто ты на самом деле, это ты нам скажешь. Только ты - не Барат.

- Почему?

- Потому что у тебя не все документы в порядке.

- Какие документы? У абрека не бывает никаких документов. У меня нет документов.

- Есть. Первый документ - большие черные усы. У Барата, как нам известно, тоже были такие. Тут у тебя все в порядке. Второй документ - большой рост. И тут нечего сказать - ты подходишь. Но шрам на голове поддельный, ненастоящий. У Барата на голове шрам от кинжала. Ему нанесли удар, когда он сидел во дворе. Кинжал остался сидеть в черепе. Барат выстрелом из кремневого пистолета уложил нападавшего, сломав ему ногу. Дело было во дворе самого Барата. Выскочил из дома отец, увидел сына и поверженного человека, все понял и крикнул сыну: «Не трогай кинжал руками, а то умрешь. Иди к лекарю, пусть он снимет». Барат так и поступил: пошел в соседний аул за четыре километра, там лекарь снял кинжал, наложил на рану специальное лекарство, наложил повязку. Нападавший тоже был аварец, а аварцы не носят игрушечных кинжалов. Аварцы носят самые широкие и длинные кинжалы на Кавказе. На голове Барата остался глубокий шрам. А тебе кто сделал такую царапину: кожа надрезана, а кость цела?

Ахмад встал с места и провел пальцем по белой полоске на бритой голове сидящего.

- В чем дело, Ахмад, почему ты так со мной разговариваешь? Объясни мне…

- Объясню. - Абрек достал из кармана часы и положил их себе на колено.

- Даю тебе ровно минуту. Нас интересует: кто ты? Кем послан, и с какой целью. Через минуту, если будешь продолжать врать, тебя расстреляют и сбросят в пропасть. Мы таких не хороним. Жить хочешь?

- Все хотят жить…

- Тогда говори всю правду. Каждое твое слово мы проверим. Перестань хитрить - ты совсем не хитрый. Ты пришел, чтобы убить нас, а мы тебе даруем жизнь за правду. Мы, конечно, тебя примерно накажем, но оставим в живых. Полминуты уже прошло, у тебя еще полминуты жизни. Так ты будешь говорить или нет?