Вторжение кочевников

Толпа взорвалась радостными возгласами. Все люди радовались, как будто увидели свою победу собственными глазами. Витька с достоинством ждал, когда люди успокоятся.

– Тихо! Да, тихо вы! – раздался зычный окрик Серафима, люди успокоились, шум утих, и молодой гонец из Каменца продолжил свой рассказ.

– А во вражеском стане началась суматоха. Кочевники бегали там туда-сюда и не знали, что с тем жутким пламенем делать. Весь центр лагеря выглядел как сплошной костёр. Ор стоял такой, что даже на стенах было слышно, как кричат поджаренные степняки. Они тушили огонь, но то ли воды у них не хватило, то ли драконий огонь был слишком сильный, главное, что через некоторое время ветер раздул огонь так, что выгорела ещё и западная сторона лагеря вместе с частоколом!

Люди снова взорвались счастливыми криками, начали обниматься и радоваться, словно уже победили опасного врага. Но я-то, понимал, что это не так. Орда ещё была сильна, она ещё представляла большую угрозу для всего Междуречья. Люди тем временем продолжали внимать очевидцу тех событий.

– До утра не стихали крики раненых, многие враги сгорели, запеклись в своих доспехах. Пострадали и кони степняков. Я сам видел, как горящие скакуны носятся по лагерю с диким ржанием. Этим они пугали других лошадей и кочевников.

Я побледнел, а Васька, гордо расправив плечи, внимал с улыбкой и блеском в глазах. Для моего товарища это было развлечение.

– А что стало с драконом!? – спросил Славка.

Витька озадаченно почесал нос, похоже его история подходила к концу, но он не хотел остаться без внимания толпы. Мой молодой охранник встрепенулся, сообразив, как быть дальше, и ответил:

– А потом дракон спустился в самую гущу врагов, разметал их, а хана так и вовсе ударил хвостом по морде!

Рассказчик ввёл слушателей в состояние экстаза. Витьку слушали, разинув рты. Вокруг собралось уже не меньше четырёх сотен людей. Подходили новые желающие узнать, в чём дело. Витька разглагольствовал, наслаждаясь вниманием окруживших его людей.

– Хан, злая скотина, отлетел на сто локтей, но не сдох. Он вскочил на ноги, отнял у перепуганного воина копьё и бросился на дракона!

Толпа затаила дыхание. Дальше пошёл рассказ о том, как героически сражался дракон и каким хитрым оказался хан. Наконец, Витька устал от собственного красноречия и завершил рассказ:

– А дракон отбил его копьё своей когтистой лапой, а затем откусил голову хана!

– И что потом?

– И выплюнул, потому что не вкусный тот хан был даже для дракона!

Толпа, разинув рты, стояла словно парализованная.

– Врёшь ты всё! – заявил Дед безапелляционно. – Нет у дракона никаких лап и когтей!

– Да почём тебе-то знать, деревенщина! – возмутился Витька, но Дед лишь хмыкнул и пошёл прочь.

Люди расступались в стороны от его могучей фигуры. Тогда младший охранник бросил Деду вдогонку:

– Сам ты врёшь! А я своими глазами видел, как дракон покуражился, потом враги целый день портки на частоколе сушили!

Толпа опять зашумела.

– После того, как дракон запалил оба лагеря, и враги были ослаблены, воевода Мстислав приказал собрать воинов, и мы все вместе набросились на южный лагерь кочевников. Это была удачная вылазка, потому что ихний частокол со стороны города весь выгорел дотла. Мы разбили их, взяли пленных и сразу же вернулись в город. Кочевники метались в горящем лагере, как крысы, а всё потому, что дракон сразу же сыновей хана сжёг. Некому было воинами командовать! Славная битва была, скажу я вам.

– Давай без подробностей! – потребовал я. – Что со вторым лагерем?

– Не знаю! – Витька пожал плечами. – У воеводы и его людей уже не осталось сил, чтобы и его приступом взять. Знаю только, что удалось беглеца перехватить. Тот сказал, что армия степняков осталась без своего хана. Мстислав боялся, что хан придёт на помощь своим соплеменникам или даже нападёт на Каменец, – сказал Витька, – но вместо этого они восстановили в лагере подобие порядка, заменили выгоревший частокол новым и с тех пор из него не высовывались!

Я позвал Витьку в сторону, а Серафим стал разгонять людей по местам. Мы готовились отправлять обоз в горы за сырьём. К нему готовили охрану в сотню воинов.

– То, что ты говорил насчёт хана, правда?! – сказал я, сдерживая улыбку.

Витька тут же смутился. Его выдумки о том, что дракон бился с ханом, меня повеселили, но дело было слишком серьёзным, чтобы позволять моему охраннику вешать мне лапшу на уши.

– Говори только то, что знаешь и не ври мне!

Теперь Витька покраснел до самых кончиков ушей.

– Знаю, мастер Игорь, что там, где стоял самый большой шатёр, огонь сжёг всё, ничего не пощадил. Нет больше у орды ни хана, ни его сыновей.

– Пойдём. – сообщил я Витьке, и мы отправились в темницу, где содержался Мустафа.

В подвале с пленниками было сыро, пахло мышиным помётом, плесенью, потом и экскрементами. Мустафа обрадовался моему появлению, с опаской посмотрел на моего телохранителя и сказал:

– Хозяин, я рад, что ты пришёл! – Мустафа сразу показал, что готов быть полезным и признаёт за мной старшинство.

– Скажи-ка, мне Мустафа, как вы хана выбираете? – спросил я, глядя на его чумазое лицо.

– Старейшины и воины решать, кто будет хан! – сообщил он. – Для этого собирать их всех, а шаманы говорить с духами предков, чтобы передать их волю. Тогда собрание выбирать новый хан. Чтоб собрать всех старейшин, шаманов и лучших воинов, посылают гонцов, и ждут, пока те соберутся в главный шатёр. А до тех пор гости слушать песни, кушать мясо и пить.

– Понятно. Спасибо Мустафа.

Я дал знак Витьке, и мы покинули темницу. Оказавшись на улице, я вдохнул полной грудью весенний свежий воздух, повернулся к своему спутнику:

– Так что сейчас происходит в Каменце?

– Воевода ждёт подкрепления из Тура, но, говорят, герцог опять приболел, слёг бедняга. Всё никак от смерти сына не оправится. – Витька с грустью вздохнул. – Мог бы, и прислать кого-то вместо себя. Что ж у него воев толковых мало?

– Тебя Мстислав, зачем ко мне прислал? – спросил я Витьку напрямую.

Хватит с него того внимания, что он получил от толпы у ворот. Витька нехотя потянулся за сумкой, что висела у него на плече. Вытянул из неё грамоту с печатью и вручил её мне.

– Вот. Воевода у тебя подкрепление просит, – сказал мой собеседник, почесав затылок, – и как можно скорее. Ну, и боеприпасов требуется немало. Надо, говорит, и на северный лагерь напасть, пока враг без хана сидит, да пока из главного их табора новый степняков не прислали.

Я пробежал глазами письмо. Воевода в этот раз был немногословен. Это было на него не похоже.

– Сам-то Мстислав как себя чувствует? – спросил я.

– Неважно! Ранили его в руку, когда мы вражеский лагерь брали.