Ирина Нельсон - Кома. Книга третья.

Человек висел, зацепившись за край и болтая ногами, пытаясь подтянуться. Дракон навис над ним, понял, что сверху добычу не достать, и под мост нырнули две другие головы. Человек пнул их по носам, оттолкнулся и рыбкой выпрыгнул из пролома, чудом проскользнув между клацнувшими зубами.

— Не булькнулся! — заметил Медведь. — Вон, выкарабкался.

— Вадим, клюет! — возликовал Волх. — Подсекай!

Я схватился за удочку, теряя к бою на мосту интерес, дернул. Тяжело! Удочка гибко прогнулась, угрожая сломаться. Волх с Медведем побросали свои, подскочили, хватаясь прямо за леску, потащили. Володя поднял сачок.

— Неужто сом? Неужто сом? — приплясывал Волх.

— Да тащи ты, чего вопишь? — огрызнулся Медведь; леска дернулась в его ладонях, проскользнула, на мостки закапала кровь. — Вадим, давай силой мысли, а то сорвется!

Река плеснула, выпуская из темной воды и тумана белое, волосатое… Остолбенев, я смотрел, как в туманном воздухе плавает человеческое тело.

— Не сом… — разочарованно протянул Волх.

Володя выронил сачок, рвано выдохнул и быстро опустил голову. Узнал?

Медведь потянулся, перехватил тело, подтянул ближе, перевернул, подхватывая темноволосую голову. Утопленником оказался совсем молодой парень в белой изодранной рубашке и темных штанах. Почему-то босой. Его закоченевшие руки были сжаты на груди в странном молитвенном жесте.

— Вадим, опускай. Ага, осторожно, вот так… — Медведь пробежался пальцами по белой шее, нахмурился, наклонился над его руками, всматриваясь, и отшатнулся. — Слушай, лучше глянь ты.

Я глянул.

Лицо у парня было странно знакомое: красивые, точеные черты, тяжелые надменные веки и брови вразлет. У меня возникло странное ощущение, что я его уже видел, только он был мощнее, выше и ярче.

Я прикоснулся к холодной мокрой шее. А вот и фиг, не холодная. Вполне себе теплая, живая, не склизкая. Под пальцами бился слабенький пульс. Я наклонился ниже, всмотрелся в сложенные руки и ахнул.

Между пальцами парня вились темные фиолетовые язычки пламени. Как оно не потухло в воде?!

Я повел пальцами у груди, потянул, нащупывая воду в легких. Сейчас очистим дыхательные пути, запустим сердце и дыхательный рефлекс…

— Да, он действительно живой, — задумчиво сказал Медведь. — Мне не мерещится. Не трогай его, Вадим. Только хуже сделаешь.

— Но как же? — растерялся я. — Мы ему не поможем?

— Пока горит огонь, мы ему ничем помочь не сможем. Рано ему к нам, да и не шаман он, даже не нежить, — спокойно ответил Волх и столкнул парня обратно в реку.

— Ты что творишь! — завопил я и метнулся к мосткам, пытаясь перехватить тело, но парень уже исчез в воде.

Прыгнуть вслед за ним мне не дал Медведь.

— Вадим, успокойся. Скорее всего, он просто в коме лежит. Очнется.

— Или его страж на мост выкинет, когда огонь погаснет, — добавил Волх.

— А до того момента что, никак?

— Он принципиальный. Раз с огнем, значит, трогать нельзя, — пожал плечами Медведь.

Мы дружно посмотрели на мост, но там уже никого не было. Вставало солнце, туман развеивался, оседал каплями росы вдоль берега и в спокойную гладь реки.

— Блин, — разочарованно пробормотал Волх. — Самое интересное пропустили. И вот как теперь узнать, чем всё кончилось?

И точно дожидаясь этих слов, зашуршали кусты, и к нам, хохоча и размахивая руками, вывалился тот самый змееборец. Подкопченный, безбородый, полураздетый, но очень-очень бодрый.

— Вот это приключение! — воскликнул он, взъерошивая густые медные волосы и этим немилосердно их пачкая; голубые глаза ярко горели на фоне черного от сажи лица. — Нет, вы видели? Видели? Три головы! Он пламенем вух, я центр бах! И под брюхом, под брюхом! Здорово как!

Я протянул ему бутылку с водой, и приключенец напился и умылся, ухитряясь говорить без остановки.

— Спасибо, Вадим! А мост! Какой волшебный мост! Я иду — он светится! И узоры такие…

— Похоже, это надолго, — тихонько поделился впечатлением Медведь.

— Профессор Дамблдор, есть будете? — спросил я.

Бывший директор замахал руками.

— О, Вадим, просто Альбус! Я же уже не профессор и даже больше не твой опекун. Кстати, раз уж мне так повезло, что я встретился с тобой, может, хоть теперь откроешь мне ту загадку? Как ты избавил Гарри от паразита?

— Сам ты паразит! — буркнул Володя за нашими спинами.

Альбус подскочил и вытянул шею.

— Это кто там… Том?!

Голубые глаза изумленно округлились. Ну да, в последнюю их встречу Володя выглядел совсем иначе, а тут рубашечка с вышитым воротничком, удочка, ведерко с лещом, даже нос и волосы. Смотрел он на вечного врага, набычившись.

— Я тебе не Том!

— Ты… ты… — взгляд Альбуса скользил по красивому лицу, по розовому глубокому шраму, и с каждой минутой его улыбка становилась всё шире и шире. — Шрамов семь, не так ли? Но постой-ка! Кто же тогда меня убил?

Во взгляде Володи промелькнуло злорадство.

— Шрамов шесть, — ответил он.

— Оо-о-о! — протянул Альбус и вдруг расхохотался, в восторге хлопнув себя по бедрам. — Это получается, он от тебя отпочковался? Ха-ха-ха! Какая восхитительная история!

Волх заржал. Я изо всех сил закусил губы. Даже Медведь не выдержал и прыснул. Володя заскрипел зубами.

— Можно, я его утоплю? — умоляюще глянул он на Медведя.

Тот мягко погладил его по щеке, отрицательно качнул головой и протянул ему сухарики. Володя вздохнул, но покорно наклонил голову и осторожно собрал их губами, хмуро косясь в сторону бывшего врага.

— Ладно, пойду я, — вскочил Альбус и, махнув на прощание рукой, пошел по дороге к перекрестку. — Нужно обустроиться поближе к этому месту. Вадим! — он обернулся и сверкнул в мою сторону ослепительной улыбкой. — Ты молодец! И передай Гилу, что я буду ждать его здесь, хорошо? Скажи, дальше — только вместе!

Я улыбнулся в ответ.

— Навстречу большим приключениям?

— Да! И знаешь что?

— Что?

— Устрой мне веселые похороны! Что-нибудь необычное, в твоем стиле. Я любил твои шутки, я тебе это говорил?

Я кивнул.

И открыл глаза.

* * *

Мою рассеянную улыбку Северус заметил сразу же, как только я пришел на завтрак. Заметил и опустил свой эспрессо на стол.

— М-м… Доброе утро?

— Доброе, очень-очень доброе, — проворковал я, наливая себе чай. — Сделать тебе гренки?

— Спасибо, я уже поел, — пробормотал Северус, настороженно рассматривая меня.

Я не обращал на это внимания и порхал по кухне бабочкой. Настроение у меня было замечательное.

— Может, сварить еще кофе? С корицей, например. Знаешь, как здорово пахнет кофе с корицей?

— Ты… больше не злишься на вчерашнее? — осторожно уточнил Северус.

— А что было вчера? — удивился я.

Вчерашний день, казалось, был так давно, как будто в прошлой жизни.