Ирина Нельсон - Кома. Книга третья.

Северус открыл шкатулку, сковырнул печать, развернул свиток и своим фирменным учительским голосом зачитал нам распоряжения Альбуса Дамблдора.

На первых же строчках меня унесло в астрал. Я получил Северуса в попечители! В том числе и у маглов! И полный доступ к имуществу Стоунов! Мы ломали мозги, придумывали планы, а тут всё преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой. Черт возьми, директор Дамблдор, понятия не имею, как вы это провернули, но спасибо вам огромное!

— Также завещаю Вадиму Дмитриевичу Волхову сейф банка Гринготтс под номером пятьсот пятнадцать со всем его содержимым, поскольку знаю — он воспользуется этим подарком для спасения чужой жизни и будет этому рад.

Гоблин черкнул что-то в своем свитке и подал мне старинный медный ключ. Я повертел его в руках. Северус продолжал читать.

Кингсли получил папку с какими-то документами, МакГонагалл — картину с красивейшим пейзажем, сам Северус — Омут Памяти, а гриффиндорское трио — деллюминатор, экземпляр сказок барда Бидля и снитч. Почему снитч — непонятно. Директор ведь не успел добыть кольцо. Меч Гриффиндора в завещании упомянут не был. Видимо, потому что в этой вселенной не купался в яде василиска.

— Остальное имущество, движимое и недвижимое, завещаю своему родному брату Аберфорту. Несмотря на все наши разногласия, мы никогда не переставали быть семьей, — закончил Северус.

Мы расписались в документах о получении наследства, и Северус с Аберфортом закопались в бумажки.

— Желаете ознакомиться с содержимым вашего сейфа? — спросил меня гоблин.

Я сжал ключ, вздохнул и оглянулся на побратима. Тот увлеченно расписывался в документах и описях, которые ему подсовывал Дамблдор. Судя по стопке, это надолго.

— Желаю, — кивнул я.

Гарри поднялся следом за мной.

— А я хочу посетить свой сейф.

Гоблин одобрительно сверкнул своими очками и выпроводил всех остальных, кто не понял намека. Не успели мы выйти за дверь, как ко мне подошел другой служащий и проскрипел:

— Я сопровожу вас к вашему сейфу, мистер Волхов. Меня зовут Крюкохват.

— Ой, а я вас помню! — обрадовался Гарри. — Вы провожали меня к моему сейфу, когда я в первый раз приходил сюда! Как поживаете?

Крюкохват уставился на Поттера своими маленькими красными глазами так, как будто с ним заговорила табуретка.

— Благодарю, мистер Поттер, у меня всё замечательно, — медленно выговорил он. — Быть может, вы тоже желаете прогуляться до своего хранилища?

— Было бы неплохо, — кивнул Гарри, широко улыбаясь улыбкой наивного идиота. — Но я не знаю, у кого теперь хранится мой ключ. У вас можно как-то по-другому подтвердить свою личность?

«Ты хранил ключ от своих денег не у себя, дубина?» — читалось на лице Крюкохвата.

— А как ты получил деньги в прошлом году? — заинтересовалась Гермиона.

— Мне их принес Билл Уизли, — радостно ответил Гарри. — Он работник Гринготтс, поэтому смог зайти в мое хранилище и взять мои деньги.

Гоблин, казалось, не поверил своим ушам. Улыбка у Гарри стала шире и еще ярче.

— Крюкохват, можно мне поговорить с мистером Уизли? Вдруг мне и личность подтверждать не придется?

И глазами своими зеленющими хлоп-хлоп. Гоблин стал бледно-серым. Я исподтишка показал Поттеру большой палец. Так окунуть гоблинов в лужу, разыграв святую наивность — ну, не молодец ли?

— Пройдите в двадцатый кабинет, мистер Поттер, — прохрипел Крюкохват, схватил меня за рукав и быстренько погнал к тележкам.

Н-да, сдается мне, недолго Билл здесь проработает…

Поездка к пятьсот пятнадцатому сейфу гоблина взбодрила, и дверь он мне открывал уже спокойно, кося любопытными глазами.

Я шагнул внутрь — и на стенах вспыхнуло магическое пламя, освещая небольшое круглое, заставленное стеллажами помещение. Приборы, книги, тетрадки — Альбус Дамблдор завещал мне свои научные работы! Вот это да!

Радостный вопль, вырвавшийся из глотки, был слышен на весь уровень. Гоблин забормотал что-то нелестное, но мне было плевать. Черт возьми, это как если бы хирургу из захудалой районной больницы внезапно взяли и подарили ультрасовременное оборудование с бесконечным запасом лекарств и крутейшую анестезию впридачу! Это же просто офигеть!

Я забегал по сейфу, хватаясь за всё подряд.

Очки Лессера! Определитель сущности! Сигнальная сфера! «Свойства драконьей крови»! «Тайны наитемнейшего искусства»! Стоп, что?

Объемный том, переплетенный в поблекшую черную кожу, привел меня в чувство. Я раскрыл книгу на закладке, сходу наткнулся на инструкцию по разрыву души и чуть не выронил эту гадость. Добила меня закладка. Аккуратный почерк с завитушками велел передать Северусу, чтобы он не отказывал Гарри, когда тот пожелает воспользоваться Омутом Памяти. И вот засада — даже сейчас, когда Волдеморта уже нет, ни я, ни Северус не могли отказать этой воле. Потому что она касалась наследства, а не войны как таковой.

Эйфория схлынула так резко, что к горлу подступила тошнота. Я окинул стеллажи новым взглядом — и со злости шарахнул «Тайны» о полку.

— Сволочь! Да чтоб тебе на том свете икалось!

Дамблдор не просто оставил в наследство свои работы. О, этот хитрый чудак на букву «м» хотел запрячь меня в дело борьбы добра и зла. А поскольку я всегда действую согласно своим знаниям, он эти знания и завещал! Мне — темномагические книги, за которые любой другой маг отправился бы в Азкабан, Северусу — Омут памяти. Гарри тоже наверняка получил в снитче ключевую деталь головоломки. И ведь сработало бы! Гарри рано или поздно пришел бы ко мне, а если бы не пришел, я не смог усидеть на месте из-за клятвы. А если у властей возникнут вопросы насчет фолиантов, то кто, как не истинный целитель, сможет применить наитемнейшие знания во благо?

Дамблдор выстроил такую комбинацию, что у меня даже злость прошла — нахлынула усталость. Да к тому же внезапно зашумело в ушах, закружилась голова, а перед глазами запрыгали яркие пятна. Надвигающийся обморок не остановили ни глубокое дыхание, ни щипки мизинцев. Тело стало слабым, непомерно тяжелым. Я прислонился к стене и сполз на холодный пол.

Боги, как хорошо, что Волдеморта больше нет…

* * *

— Это уже начинает пугать.

— Да ничего страшного. Самый обычный нейрогенный обморок на фоне гормональной перестройки организма. Ну, свою роль сыграло и то, что я не успел позавтракать. Такое часто бывает у подростков моего телосложения. В первый раз я свалился в тринадцать…

— В первый раз ты свалился в одиннадцать и чуть не сорвал мне урок.

— Так то был синдром Грина.

— А сейчас нет?

— Нет. Просто небольшой стресс. Я даже сознания не потерял.

Опустив голову, опираясь локтями на колени, я сидел на диванчике в кабинете, где мы слушали завещание. Дурнота уже прошла, но в теле ощущалась противная слабость. Встревоженный Северус сидел рядом и держал за руку, подсчитывая пульс. Он примчался к злополучному сейфу первым, я только успел очухаться и выйти к тележке.