Сергей Чернышев - Техноэкономика. Кому и зачем нужен блокчейн

Вот так устроена собственность. Вы освоили какую-то сферу, она практически автоматизирована, или, как говорят философы – «ушла в основание». Теперь это первый этаж вашего дома, вам здесь ничего делать не надо, а сами вы живёте уже на втором, а строите третий. Так же и с собственностью: вы ее строите, а она строит вас. А то, что достроили, вас уже не обременяет.

Каким образом капитализация связана с собственностью?

Капитализация – всего лишь характеристика одного из слоев собственности. Вроде бы все знают, что капитализация – это стоимость компании на фондовом рынке. При этом лучше не спрашивать, какой рынок имеется в виду – фондовый или товарный, – чтобы не ставить человека в неудобное положение.

Как дом, в котором мы живем, можно капитализировать?

Возьмите кредит под залог дома. Дом остался вашим – в физическом смысле, вы в нем продолжаете жить – правда, до тех пор, пока не разорились и можете расплачиваться по кредиту и платить налоги. Стоимость дома выдали на руки деньгами, теперь их можно вложить в дело, превратить в капитал. Если вы взяли кредит под 9 %, а деньги ухитрились положить на депозит под 11 %, то вы – рантье, двух процентов разницы может на жизнь хватить. Или можете тот же кредит, не обналичивая, вложить в акции какого-нибудь предприятия и стать его долевым собственником, получать там доход. Вот вам и капитализация, вы превратили дом в капитал.

«Капитализация», таким образом, имеет два смысла. Во-первых, банальный: стоимость собственности. Во-вторых, это слово означает процесс, превращающий все, что угодно, в капитал, в источник добавленной стоимости. Вы были единоличным собственником дома как вещи (для простоты забудем про государство, взимающее налоги). Теперь вы – по-прежнему собственник дома (правда, уже вместе с банком), зато одновременно и один из собственников предприятия, чьи акции купили. Капитализировав свою собственность, вы заставляете её работать как капитал, получаете то, чего у вас до того не было. Но для этого вы должны с кем-то поменяться, уступить долю вашей собственности – взамен другие вам уступят долю своей. Да здравствует капитализация всей страны!

В праве прописаны разные формы собственности – частная, государственная, коллективная. Они как-то связаны между собой? Если учесть, что вы говорили в начале, могут ли быть вообще разные формы собственности?

Раз есть такие слова, значит, за ними стоят реальности. Язык владеет нами, и глупо говорить ему: язык, ты не прав. Правда, в сферах не устоявшегося содержания язык позволяет разночтения: одно и то же называется разными словами, разное называется одним и тем же. Но хотелось бы, задаваясь такими вопросами, отдавать себе отчёт: какую задачу мы помогаем решать искушённому читателю-практику? Попробую отвечать, имея это в виду.

Парадокс в том, что есть только один вид не-частной собственности – это собственность всего человечества. Собственность страны, то есть части человечества, ограниченной госграницами, – тем самым уже частная собственность. Это наша часть шельфа – поэтому это наша частная собственность. В этом смысле собственность государства как части страны – тем более частная.

Коллективная? Например, садовое товарищество, где есть общий забор. Но это тоже частная собственность, потому что в отношении того, что обнесено забором, часть граждан страны имеет привилегии.

Если же брать традицию словоупотребления, обычно под частной собственностью имеют в виду личную, собственность одного человека. Что такое при этом личная собственность? Штаны, которые я ношу и вроде бы не собираюсь капитализировать путём сдачи в аренду. А под частной собственностью, вероятно, подразумевается такая личная собственность, которую я использую, чтобы ее приумножать.

Мы пытаемся сейчас понять логику общепринятого словоупотребления. Но стоит только перейти к более строгим понятиям, выяснится, что личная собственность – тоже частная. Те же штаны я покупаю в магазине и храню чек, чтобы вернуть, если не подойдут. В данном случае мои штаны – еще не совсем мои, потому что у меня есть возможность их вам вернуть, они еще слегка ваши. Если же, запутавшись в штанах, вы упали и потерпели ущерб, можно вообще отсудить миллион долларов у производителя или у магазина. Вспомните истории про людей, обжегшихся горячим кофе и отсудивших круглые суммы у «Макдональдса». На Западе это в порядке вещей.

Как только вы начинаете разбираться, границы между личным и частным размываются. Если грабитель снял с вас штаны в подворотне, на помощь приходит доблестная милиция, оплачиваемая налогами всех сограждан. Так что, хотим мы того или нет, но штаны, в которых вы сидите, являются отчасти собственностью всего народа. Но зато и нефть, и любое месторождение – отчасти ваша собственность. Нет ничего, что было бы однозначно, жестко вашим или не вашим.

Давайте рассмотрим вот такой случай. В земле зарыты полезные ископаемые, например, нефть. Приходит нефтяная компания, начинает бурить, потом продает нефтепродукты и получает доход. В какой момент нефть вместо общенародной становится собственностью компании?

Конституция начинается словами: «Мы, многонациональный народ Российской Федерации…». Так вот, мы, народ, учредили государство и прописали ему некоторые полномочия. В соответствии с ними государство от нашего имени осуществляет полномочия собственника. При этом оно владеет всеми ресурсами , включая нефть.

Все привыкли, что государство – несовершенный собственник, и если оно начнет бурить-сверлить, все начнут возмущаться – и демократы, и либералы, и коммунисты. Поэтому пусть государство-владелец для распоряжения ресурсами назначит профессионалов. Нефть – общенародная, но бурильный агрегат уже чей-то. Нефть – это ресурс, а бурильный агрегат – производственный фонд, с помощью которого ресурсы превращаются в продукты потребления. Чтобы получить гослицензию на добычу нефти, нужно, в частности, предъявить адекватные производственные фонды и компетенции по распоряжению ими. Как правило, в современном мире производственные фонды – это сложные комплексы агрегатов, их собственниками являются корпорации.

Где же появляются частники? У корпорации, конечно, есть собственники. Но в современном обществе почти немыслимо, чтобы корпорация с огромными производственными фондами была в собственности одного человека. Отдельный человек, как правило, в лучшем случае владеет процентом-двумя. Т. е. у вас – конкретного собственника – там есть актив , которым вы пользуетесь . Продать вы можете только эту долю-актив, воплощённую в акциях. Поэтому купля-продажи акций, как правило, к перерывам в производстве не приводят.