Лидия Завадовская - Кун Киу. Нефритовая бабочка

- Мы ненадолго, - ответила я, невинно хлопая ресницами. - У нас дела.

- Ну, разумеется, дела, - отозвалась она, передернув плечами, как мне показалось, брезгливо, и скрылась за дверью кухни.

- Лучше не спрашивай, - прошептала я Нуккиду, видя удивление на его лице. - Пошли скорее, пока она не решила выставить за дверь мои вещи.

Офис на втором этаже клуба был единственным местом, где, как я знала, можно было найти Ноя, но он оказался пуст. Усталый и невыспавшийся менеджер, единственный человек, помимо охранников, оказавшийся в клубе в это время, сообщил нам, что сегодня у Ноя выходной. Он отказался назвать нам его домашний адрес, но после долгих упрашиваний все-таки продиктовал номер его мобильного.

- Тупик, - произнес Нуккид после того, как несколько раз попытался дозвониться до Ноя, но каждый раз натыкался только на гудки.

Чего-то подобного я, признаюсь, и ожидала. Решение казалось уж слишком очевидным и простым. Позвонить Ною и разом узнать все тайны вселенной. Но я, если честно, даже не представляла, как остальная часть человечества обходится без всезнающего знакомого. Лезет в Интернет? Нанимает частного детектива?

- Куда теперь? - спросила я, так и не придумав ничего стоящего.

- В отель, - убежденно сказал Нуккид.

Он, казалось, ничуть не расстроился неудаче с Ноем.

- Ты же уже был там. В отличие от Луиса.

- Не в тот, другой. Ты говорила вчера, что оставила его в отеле. Может быть, он вернулся туда, чтобы освежить воспоминания, после того, как ты превратилась в гарпию?

- Он сам виноват, - проворчала я, но назвала адрес отеля.

Я сильно сомневалась, что Луису захотелось бы туда возвращаться. Но объяснять это Нуккиду я не собиралась, предпочитая не разглашать подробности неудачного свидания.

Разумеется, в отеле нас ждало разочарование. Администратор клялся, что после того, как агент покинул номер вчера вечером, его больше не видели. Нуккид предположил, что агент мог заплатить рабочим отеля за молчание и даже порывался сам осмотреть номер, но администратор наотрез отказался выдать нам ключ. По его словам, нужную нам комнату с тех пор снимали уже дважды.

- Куда теперь?

- Мы могли бы попытаться найти таксиста, - предположил Нуккид.

- Каким образом? - с сомнением спросила я. - Не думаю, что кто-нибудь записал номер.

- Как знать. Утром я не спрашивал об этом.

Мы стояли перед входом в отель, и я начинала подозревать, что и у Нуккида иссяк запас идей. Время шло, и мне начала передаваться его тревога. Что если мы так и не отыщем агента? Что если с ним что-нибудь случилось? Я уже и думать забыла о том, что мне придется сказать, когда агент таки отыщется. Это казалось мелочью по сравнению с тем, что может сделать Пхатти или - что почему-то было куда важнее - сказать Алек, если им станет известно о случившемся.

Мы с Нуккидом переглянулись, полностью разделяя опасения друг друга. Мы оба понимали, насколько непростой задачей было отыскать конкретное такси в таком огромном городе, но ни один из нас пока не был готов сдаться.

- Что ж, неплохая мысль, - не совсем искренне сказала я. - К тому же я все равно собиралась забрать свои вещи.

Ночные клубы днем, как правило, представляют собой довольно-таки жалкое зрелище. То, что накануне казалось уютным и таинственным, из-за излишней очевидности и конкретности теряет все свое очарование. Диджейский пульт, сверкавший разноцветными огнями и бывший сердцем вечера, задававшим всему ритм-пульс, превратился в неприглядную коробку с кучей проводов и рычажков. Стали видны неровности пола и неотмывающиеся разводы на столиках. На потолок даже смотреть не стоило - это было царством железных пауков, свивших паутину, чтобы поймать на ужин тройку другую незадачливых прожекторов. Они понуро висели, ослабевшие и тусклые, потеряв всякую надежду однажды вырваться на свободу.

Нуккид ушел искать менеджера, а я направилась в раздевалку. Здесь также было пусто, а свою одежду я нашла сваленной в углу. Другие танцовщицы - или то был кто-то из персонала? - ее не пожалели. Сумочку пришлось искать дольше, и я забеспокоилась, как бы ее кто-нибудь не стащил. Но в конце концов отыскалась и она, за одной из ширм. Я первым делом принялась осматривать содержимое: кошелек, мобильный, косметика - все было на месте. Перебирая свои пожитки, я почувствовала что-то твердое в боковом кармане и полезла туда. Конверт с моим именем. Заинтригованная, я вынула из него сложенный вдвое лист.

Я никогда не видела почерка агента, но почему-то сразу поняла, что это от него. Уж очень начертание букв походило на самого Луиса Каро - тонкие, аккуратные линии, чуть вытянутые по вертикали буквы. Никаких завитков или дополнительных штрихов, ничего, что могло бы придать почерку воздушность или тяжеловесность.

Я развернула записку.

«Моя дорогая Эсмеральда!

Мне хочется надеяться, что мы стали жертвами простого недоразумения. Я верю, что в скором будущем все встанет на свои места и мы лишь посмеемся над нашими сегодняшними переживаниями.

К сожалению, завтра мы не увидимся. Я буду занят, но непременно позвоню тебе, как только освобожусь. Я очень ценю все то, что ты делаешь, но не стоит из-за меня беспокоиться.

P.S. Можешь использовать эту записку в качестве индульгенции в случае, если Пхатти заподозрит (совершенно необоснованно), будто ты недобросовестно исполняешь его поручение».

Меня особенно взволновали два слова: индульгенция и недоразумение. Первое было просто непонятным, зато второе настолько вывело из себя, что я тут же в ярости скомкала записку, едва дочитав последнюю строчку.

Так значит все это было простым недоразумением!

Эмили умерла по недоразумению! Секс в отеле был не насилием, а досадным недоразумением! Как и драка в баре! И чертово пари! Как просто! Пресветлые духи, как же это я сама не догадалась?

Я пулей вылетела из раздевалки и, увидев в холле Нуккида, разговаривавшего с менеджером, швырнула ему в лицо записку. Спроси меня кто-нибудь в этот момент, почему я злилась на Нуккида, я бы не смогла дать какого-то определенного ответа. Может быть, потому что он принял сторону агента. Может быть, потому что сделал недостаточно, чтобы оградить меня от Пхатти. Или просто потому, что он был мужчиной, а в тот момент я ненавидела всех мужчин.

Так или иначе, швырнув записку и не обратив внимания на ошеломленного менеджера, я выскочила на улицу под горячие лучи немилосердного тайского солнца и, в первые несколько секунд ничего перед собой не видя, оказалась в самом центре какой-то группы туристов. Они бросали на меня недоуменные взгляды, оживленно переговаривались между собой и шли мимо. Им приходилось обходить меня, так как сама я приросла к месту и, запрокинув голову, отчаянно пыталась сморгнуть неуместные слезы.