Лидия Завадовская - Кун Киу. Нефритовая бабочка

Я заглянула во вторую комнату и тут же наткнулась на бешеный взгляд Пхатти. Он не шевелился и, казалось, даже не дышал, но глаза его были открыты и неотступно следили за мной. Парализованный, он все еще был в сознании и видел меня. Я застыла на пороге и некоторое время не могла сдвинуться с места, прикованная этим полным ненависти и боли взглядом. Потом я заставила себя стряхнуть оцепенение и осмотрелась. Здесь тоже лежали тела знакомых мне людей. Кого-то я знала лучше, кого-то хуже, с кем-то лишь пару раз случайно сталкивалась в офисе демона, и все же меня окружали привычные лица. Я знала каждого из них.

С удивлением я узнала в сгорбившейся фигурке в углу Кеуту, предсказательницу. Как она могла очутиться здесь? Казалось невероятным, чтобы и она могла взять в руки оружие. Я не видела раны, но ее остекленевший взгляд ясно говорил о том, что жизнь покинула это хрупкое тело.

Я снова посмотрела на Пхатти. Из всех, кого я обнаружила здесь, его единственного мне не было жаль.

- Ты заслужил это, - чуть слышно сказала я. - Ты знал. Ты предал меня.

Он продолжал смотреть, не в силах вымолвить что-либо. И я не выдержала.

- Почему ты выбрал меня, чтобы сопровождать Каро? Почему я?!

Он не мог мне ответить, да я и не хотела ничего слышать. Несколько минут я упивалась зрелищем его полнейшего бессилия, хоть и не понимала его причины, но потом шаги за спиной заставили меня подскочить на месте и развернуться.

С удивлением я увидела позади себя Луиса. И у него в руках был пистолет Нуккида.

Он не казался совершенно оправившимся от ранения, но теперь явно чувствовал себя лучше и мог самостоятельно держаться на ногах. Его поза не была угрожающей, но пистолет не давал мне покоя. Предполагал ли он, что Алек может вернуться? Или считал угрозой меня?

- Они все мертвы, - сказал он.

- Кроме Пхатти, - поправила я.

- И Алека, - добавил он. - Так ведь его зовут?

Я кивнула и, чуточку помедлив, сказала:

- И меня. Я все еще жива.

Он промолчал, не сводя с меня внимательного взгляда.

- Ты убьешь и меня тоже? - догадалась я, и при этом - странное дело! - даже не ощутила страха.

Он все еще молчал, и я начала чувствовать себя неуютно под пристальным взглядом этих странных глаз. Я никак не могла понять, что скрывается за этим выражением его лица. Казалось, он смотрит на меня и в то же время совершенно не видит. Или видит кого-то или что-то другое.

Наконец он заговорил:

- Уходи.

- Чтобы ты пустил мне пулю в спину, как Нуккиду? - мой голос прозвучал нервно, почти визгливо.

И в то же время внутренне я была совершенно спокойна.

- Ты должна уйти, - повторил он. - Ты сделала свое дело. Ты мне больше не нужна.

Прижимаясь спиной к стене, я двинулась к лестнице. Только теперь я заметила, что пол был залит кровью. Я увидела кровь и на своих руках, смешавшуюся кровь Нуккида и Луиса Каро, убитого и его убийцы, чью рану я перевязала. Меня замутило. Боясь отвести взгляд от Луиса, я пятилась назад и едва не споткнулась о первую ступеньку. Он следил за мной, молча, не поднимая пистолета и все же неотрывно, настороженно.

Я поднималась по лестнице, и вот уже верхний пролет скрыл от меня лицо Луиса, потом его плечи, грудь… А потом я развернулась и бросилась бежать.

Это было похоже на сон.

Я бежала, как бежала всю свою жизнь, оставляя позади трудности и печали, боль и обман, я спасалась от врагов и друзей, от ставших слишком дорогими любовников, от собственного призрачного счастья и возможных перемен. Едва вырвавшись наружу, я, не раздумывая, понеслась куда-то на восток. Я не удивлялась, почему люди вокруг не оборачиваются, почему не останавливаются, чтобы взглянуть на бегущую женщину с растрепанными волосами и в залитом кровью платье. Я чувствовала, что нахожусь во власти божества, что позади меня развеваются тени пяти моих хвостов, а высоко в небе сияет полная Луна.

Полнолуние! Люди недаром боялись ночей, подобных этой. Я была лисой, оборотнем, верной спутницей бледной ночной странницы. Раз в месяц мы с ней могли стать одним целым, стоило лишь мне того пожелать. И сегодня, сама того не осознавая, я целиком отдалась ее власти. Мне казалось, я бегу в лунном свете и что весь остальной мир становится призрачным и зыбким. Я больше не принадлежала ему, не являлась его частью, растворившись без остатка в бледном свете своей богини.

Я где-то успела потерять туфли и бежала босиком, не ощущая твердой земли под ногами. Ветер бил мне в лицо, свежий и ласковый. Я с головой погрузилась в собственную магию, она затопила все вокруг, и не было конца моим силам.

Проносясь мимо, я оставляла в сердцах людей смутную тревогу, едва ощутимые тоску и желание. Они не видели меня, не осознавали, что с ними произошло, но этой ночью чудо коснулось каждого из них - чудо полнолуния.

Я остановилась, лишь ощутив под ногами шелковистую траву. Я не знала, где нахожусь - город шумел где-то в стороне, - но прямо надо мной сиял переливчатый диск Луны. Я протянула к нему руки и залилась звонким смехом. Мне было весело и спокойно, и я, не сдерживаясь, начала танцевать. Так танцуют все лисы, приветствуя восхождение своей владычицы. Мы приносим ей в качестве дани собственные души, мы слагаем ей песни и, постепенно хмелея, жадно пьем из ее неиссякаемого источника. Ничто не сравнится со сладостью лунного нектара: ни жар тела возлюбленного, ни электрический холод силы демона - ничто.

Долгие годы я не погружалась так глубоко и в тот момент не могла понять почему. Как можно было жить, будучи лишенной этого чудесного дара? Я видела рядом с собой силуэты других лис, наши хвосты переплетались, наши движения сливались в единый, вечный танец мироздания. Мы творили высшую магию, мы сами были магией, и сердце самой Матери Земли билось в такт нашим песням. В них не было слов, для них никогда не существовало языка, и все же каждая из нас инстинктивно находила в себе нужные созвучья.

Звенел воздух, лился с неба лунный свет, и тени неведомого, невозможного и давно ушедшего мелькали на поляне, вплетаясь в наш танец. Мне показалось, я заметила Мэй в этом хороводе призраков: взявши за руки своих соседок, она танцевала вместе с нами, и лицо ее было радостно и светло. Что может быть лучше для лисы, чем умереть в полнолуние? Это была благостная судьба, ведь ее оплакала сама богиня.

Небо было так близко. Звезды и планеты, смеясь вместе с нами, падали нам на плечи, путались в волосах, обжигали пальцы, и, как в старых сказках, стоило лисьему хвосту коснуться земли, как тотчас на том месте вспыхивал огонь. Рыжее лисье пламя венчалось с белым лунным светом, рождая все новые и новые образы. Им не было числа, им не было названий и имен в человеческом языке, а для лис было так просто обходиться без слов.