1984

Золотая как солнце кожа,

Тоненькие каблучки...

-Следующий!- то и дело покрикивал я, и больные не могли нарадоваться приветливому блондинчику и его "лёгкой руке". К тому же, я обнаружил за собой способность отвечать шуткой на шутку и отпускать какие-то дешёвые, но не пошлые комплименты женщинам. Обычно я всегда стеснялся и стушёвывался. Работа спорилась.

Потом мы с Ларисой сошлись пообедать, но она к еде не притронулась. Мне тоже не хотелось, но надо было поесть.

-Вот этого не советую,- остановила она меня.- Смыкнёшь- ну, тут же всё вырвешь. Водички вон попей, компотику. Сигаретку покури...

Курили мы просто кошмарное количество сигарет.

-Ларис, а четыре часа вроде прошло. Столько пром не действует. Может, ты мне ещё...- я на мгновение смутился.- Пока кайф, так сказать.

Жура выдохнула целую порцию дыма, улыбнулась очень взрослой, материнской улыбкой.

-Какой же ты ещё телёнок, Санечка. Ты, наверное, думаешь, что промы и ом у меня в огороде вместо абрикосов растут, что ли? Анальгин с ношпой и то списываются, а препараты группы "А" подлежат наиболее строгому учёту. Если там где-нибудь журналах или историях запятая с запятой не сойдётся, меня с Мазепой так вздрючат- мало не покажется. Нет, при большом желании можно спиздить и то, и другое, и хер кто докажет. Но для этого сноровка нужна.

-Я научусь, Лариса Павловна. И вот могила, если через меня что-нибудь вылезет...

-Посмотрим. Во всяком случае, такие просьбы, с кондачка, за красивые глаза- знаешь... И потом, тебе привыкнуть нужно. Хватит с тебя и куба. Вечером сделаю...

-А вам?

-Я сама себе изловчилась. Меня ведь пром не берёт- нужна омнопуха или морфий. Ну хватит об этом. Вон, вентиляцию видишь?- она показала на большие жестяные трубы, перечеркнувшие буфетную в разных направлениях.- По ним всё слышно, кстати. Так что ротик на замок и слушайся старшую- она тебя плохому не научит...

Потом мы просто лежали в сестринской, рядышком, на одном диване, и курили. Лариса глубокомысленно смотрела в потолок, спрашивать её, в каких пребывает она галактиках, отражающихся в бездонных глазах, было нетактично, нетактично было и отвлекать. Я закрыл глаза и настроился на свою волну. Сразу же предельно реалистично показались океанские волны южного полушария. Мористее, рассекая волны, уходила шхуна под всеми парусами, а я, находясь в шлюпке с запасом еды и провизии, совершенно один, грёб на восток- кажется там, в 2000 морских миль, лежала ближайшая суша. Вдруг что-то привлекло моё внимание.

Слева от шлюпки по волнам неслась чья-то фигура- это была тоненькая девушка в лёгком платье, она была босиком и длинные чёрные волосы развевались на ветру. За ней следовали плавники дельфинов. Она была невероятно на кого-то похожа. Эффект дежа вю!

-Фрэзи Грант!- крикнул я.- Это я!

16. "Riso, рagliacci"

Потом снова приходил Арутюн Арташесович и куда-то уединялся со старшей. Вскоре он вышел из её кабинета, неся несколько коробок и упаковок с лекарствами. Насколько я понял, там были и Далацин-ц, и альвезин, и ритмилен, и реомакродекс, фраксипарин и ещё многое другое.

-Родственник у него какой-то лежит в Днепре[10] в больничке им. Мечникова,- объяснила Жура.- В нейрохирургии, у профессора Солёного- там перелом позвоночника. Так ему хотят корпородез делать. Солёный- величина, не то, что наш Гальперин. Да, может быть, армяшкам у хохлов приятнее лечится, чему жидков- кто их разберёт, эти малые нации. В любом случае, дядечка Карапет хороший человек, а как хорошего человека не выручить? У меня это добро уже давно в холодильнике запрятано.

-Ларис, ну ты его даже не знаешь, этого хорошего человека. Может, он вроде этого, горбатого, которого Джигарханян играет. "А теперь - горбатый!" В лучшем случае- ну, армяшка. Ну, торгаш... Нам зимой гранаты и гвоздики привозит по 5 рублей штука... А может эти лекарства дефицитные кому из наших понадобится- инженеру там ведущему, передовику производства, Герою Советского Союза...

-Иди ты,- Жура насмешливо ущипнула меня за задницу.- Запомни- наш, русский, чи хохол и так выздоровеет- от капельниц и пенициллина. Ну и от водки... Если ему это не поможет- то никакие заморские штуки не помогут. А неруси всякой- в самый раз. К тому же этим лекарствам всё равно срок подходил. Санечка! Тебе бы знаешь кого сыграть? Павла Корчагина "В как закалялась сталь", вот ей богу. Пошли лучше потрахаемся- мне что-то по тяге стало...

Мысль была хорошая, во всяком случае, возиться с Журой в голом виде было много полезенее, чем спорить о судьбе унесённых Карапетяном дефицитных медикаментов. Я уже вполне уверенно поставил её на четвереньки, задом к себе, и с чувством, толком и расстановкой ввёл член во влагалище.

"Как просто-то всё оказывается,- не смог не подумать я, раскачиваясь взад-вперёд,- а я мучился, страдал, хотел в речку бросаться"...

Этот раз я долго не мог кончить, и Жура сказала, что у меня- "передоз".

-Когда передоз- и посрать трудно, и даже поссать проблема. Неделю не можешь. Или понос пробьёт- если сидишь на измене... А уж кончить... Так что ты подожди, с новым кубом-то... Мне не жалко, я любя.

-Правда, любишь?- недоверчиво спросил я.

-А то,- Жура скосила на меня внимательный взгляд. -Я, кстати, ревнивая, чтоб ты знал. Но это не потому- ты не такой, как мужики наши. Ты чистый, нежный. Я так рада, что нашла тебя... В жизни ведь совсем пропадёшь...

В дверь условным стуком постучал Мельник- к нам кого-то поднимали. Это были переломы мыщелков бедра, которые положили на систему вытяжения. Потом был тяжёлый мужчина, после автодорожки- перебегал улицу в неположенном месте и попал под "Камаз". Там двустороннее нарушение целостности тазового кольца осложнялось центральным вывихом бедра и травматическим шоком. Анестезиолог забирать его в реанимацию не хотел, из-за чего Павел Александрович долго и безуспешно с ним ругался, снова перейдя на украинский.

-По усим критэриям шокогэнности хворого вэнтилировать и обэзболивать трэба!- кричал он, выпятив бороду.- Забрюшинны массивны сгортки трэбуют ликувания! Хочешь, шоб ДВС[11] усё закинчилось?

Невысокий, сухощавый, под стать кандидату наук, анестезиолог лишь пожимал плечами.

-Я его состояние столь критическим не считаю, Павел Александрович. Он вполне компенсирован, фибриногена Б и других продуктов протеинолиза в биохимических анализах не имеет места, вентилирует он себя пока сам. Вполне достаточно шоковой палаты. Не забывайте, что в воскресенье наша служба переполнена подобным контингентом...

Арутюн, как самый молодой, отмалчивался, вякнув что-то "про скелетное подвешивание", отчего Мельник и анестезиолог синхронно махнули рукой.

Было ясно, что дежурные врачи всё равно ограничатся самым минимумом и оставят больного в шоковой под наблюдение анестезистки. Тем более, Мельнику скоро нужно было меняться.