216512_B61BA_yamburg_e_a_pedagogicheskiy_dekameron

По крайней мере в их глазах не будешь выглядеть перестрахов­щиком... Думай, ты же историк!»

Сколько потом ни перепроверял себя, задавая людям раз­личных профессий и положений вопрос, как бы они поступили в подобной ситуации, внятного ответа ни от кого не получил. Только одна журналистка, известная своими острыми публи­цистическими статьями на педагогические темы, выпалила: «Надо было сказать: решайте сами!» Ей легче, на газетных по­лосах всегда есть возможность постфактум проанализировать неправильные действия школы, милиции, все расставить по своим местам. Я на такой ответ не имел права. Тем более что они пришли советоваться, т. е., по сути дела, переложить на меня часть ответственности. Стоп, значит, гложет червь сомне­ния?

— Давайте трезво, профессионально анализировать ситуа­цию. Мы все еще только учимся демократии. Серьезного накоп­ленного опыта, навыков демократического поведения ни у вас, ни у органов исполнительной власти нет. Большая толпа легко поддается известному эффекту заражения (могу привести ряд исторических примеров). Вполне вероятно, что к демонстрации примкнут хулиганствующие элементы, возможны провокации. Милиция — в основном те же молодые ребята, преимущест­венно с окраин или взятые на работу из провинции, натрениро­ванные на борьбу с преступниками. Четких инструкций, как действовать в таких случаях, у них нет. В ситуации неопреде­ленности любая выходка, выкрики из толпы чреваты эксцесса­ми. Вот почему, как историк и как директор школы, я не могу одобрить ваши намерения и считаю организацию демонстра­ций в таких условиях преждевременной. Убежден, кроме того, что подобные эксцессы в столице в данных обстоятельствах на руку именно консервативным силам, которые немедленно поставят знак равенства между демократией и распущенностью, анархией...

Озадаченные, они выходили из кабинета. На следующий день я узнал, что двое все-таки были, но лично в демонстрации не участвовали, наблюдали из толпы. В одном месте собрав­шихся пытались разогнать, в другом молодежь мирно стояла с лозунгами под охраной милиции.

Оказавшись по убеждению на баррикадах у Белого дома в августе 1991 года, я с нескрываемой тревогой наблюдал за мальчишками, ожидавшими вместе с нами начало штурма. Мо­лодости неведом страх смерти. И они, томясь ночью в бездейст­вии, до подхода танков гоняли консервную банку, заменявшую им футбольный мяч. «Как жаль, что сейчас каникулы. Я бы при­вел сюда всех старшеклассников. Молодые люди должны ви­деть, как делается история, — восторженно прокомментировал эту сцену мой коллега, директор одной из московских школ». «Дурак! — сорвался я. — Скажи спасибо, что в августе боль­шинство подростков находится вне Москвы».

Посеешь ветер, пожнешь… понимание

(история одной полемики)

«Святая наука — расслышать друг друга», постигать которую призывал поэт Б. Окуджава, не просто дается сегодня как взрослым, так и юношеству. Искусство спора по понятным при­чинам было утрачено в советскую эпоху, а когда в период глас­ности вспыхнули дискуссии, быстро выяснилось, что полемика у нас сводится, как правило, к взаимной перепалке на уровне коммунальной свары. Казалось бы, истекших двадцати лет свободы было вполне достаточно, чтобы в совершенстве овладеть навыками культурной полемики. Но, включив телевизор — телевизионные программы переполнены сегодня политически­ми и прочими ток-шоу, — мы по-прежнему наблюдаем публич­ные схватки злобных недобросовестных оппонентов, не имею­щих ни малейшего желания услышать друг друга.

В отечестве нашем так было не всегда. Согласитесь, в девят­надцатом веке трудно представить славянофила Аксакова, за­нятого поисками компромата на западника Грановского. При самой глубокой, искренней озабоченности поисками историче­ских путей развития отечества в спорах они добросовестно ис­кали истину, а не стремились любой ценой повергнуть в прах оппонента.

История, о которой пойдет речь, лишь по касательной затро­нула школьников, но неожиданно для меня самого наполнилась глубоким педагогическим смыслом.

Когда, во время очередного обострения российско-грузин­ских отношений, в школу пришла грозная телефонограмма, предписывавшая передать списки обучающихся грузинских де­тей в соответствующие органы, я не выдержал и разразился ост­рой полемической статьей в «Новой газете». Привожу полно­стью ее текст.

ВРИО интеллигенции

По школам Москвы пошли милицейские проверки: вы­являют грузинских детей, чтобы через них обнаружить не­легальных мигрантов. Омерзительность происходящего, что сродни введению печально знаменитого «арийского па­раграфа» от 7 апреля 1933 года, согласно которому евреи подлежали увольнению с государственной службы и устранению из культурной жизни Германии, не нуждается в ком­ментариях. Следующий логический шаг известен: введение «Закона о защите крови», запрещающего браки с «неарий­цами». К государственным мужам, исполняющим обязан­ности российской элиты, претензий НИ-КА-КИХ! Это их стиль мышления и уровень понимания проблем государст­венной безопасности. Но безопасность страны не обеспе­чивается исключительно быстрыми реакциями на внешние угрозы. Не менее важна безопасность внутренняя, предпо­лагающая профилактику духовных эпидемий и массовых психозов на почве ксенофобии. Тем более в отечестве на­шем, где, в силу печального исторического опыта постоян­ной интоксикации населения ненавистью, подобные реак­ции впечатаны в генетический код людей. Так что и обыч­ных граждан винить не приходится: они так воспитаны. Таким образом, «верхи» и «низы» у нас проявляют трога­тельное единство. Даже пройдя чудовищные испытания, большинство граждан по-прежнему не в состоянии изжить в себе представления об идеальном государстве, решающем за нас все проблемы. Потому-то демоны духовного бешен­ства находятся у нас в постоянной боевой готовности. Их лики известны:

• притязания на абсолютную полноту истины;

• опасное знание того, в чем состоит благо другого; •черно-белая картина мира, предполагающая деление на «своих» и «чужих»;

• идеализация «своих» и демонизация «чужих»;

• нетерпимость, фанатизм и агрессия как главное сред­ство внутреннего сплочения;

• вера в простые, быстрые, окончательные решения слож­ных проблем истории и культуры;

• возвышенная звонкая риторика, возбуждающая низ­менные инстинкты и страсти.

Таковы вкратце признаки духовного бешенства, извест­ные каждому интеллигентному человеку, впитавшему в се­бя опыт истории со всеми ее взлетами к вершинам Духа и срывами в бездну ксенофобии. Вот тут-то мы и подходим к одному из столь же вечных, сколь и болезненных россий­ских вопросов: кто виноват? Ответ, на мой взгляд, очеви­ден: образованная часть общества, исполняющая обязан­ности интеллигенции. С обывателя взятки гладки: человек, ведущий рутинную повседневную жизнь, в первую очередь озабоченный постоянным поиском источников существо­вания, не имеет ни сил, ни времени, а главное, должной исторической выучки, позволяющей вырабатывать имму­нитет против любых форм одержимости бесом ненави­сти. Власть не может избежать соблазна воспользоваться столь безотказным инструментом управления, что называет­ся, в силу устройства органа.