Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

– Не смейте! – едва не взвизгнул преподобный. Вот орет! Словно это не письмо, а змея какая-то! – Тогда везите его преосвященству епископу Бернару. Эй, кто-нибудь проводите сестер!

– Я сейчас его здесь оставлю! – от бессилия что-либо сделать, я принялась угрожать настоятелю. – И никуда не повезу! У меня приказ!

– Не оставите!

– Тогда на пол брошу и уйду!

– Вы не посмеете, – почти ласково произнес он, резко сменив тональность. – Если вы его бросите, я прикажу своим братьям не прикасаться к нему. И оно будет лежать здесь до тех пор, пока я не отпишу вашей настоятельнице, как вы справляетесь с поручениями, и она взашей не вытолкает вас обратно за ним! И тогда вы вдвоем вернетесь, поднимете его и повезете дальше, куда я вам сказал!

Тут он меня уел. Подобный фортель я выкинуть не могла, мать с меня три шкуры спустит, если узнает! Я обязана передать пакет из рук в руки в буквальном смысле этих слов, таковы правила. И если преподобный не собирается его принимать, и перенаправляет дальше, мне придется ехать с посланием к следующему адресату, названному настоятельницей.

Я, стояла в растерянности – в подобное положение попадать еще не доводилось – и все пыталась подобрать аргумент повесомей, как Гертруда подала голос, обратившись настоятелю:

– Ваше высокопреподобие! Есть еще одно письмо для вас, личное. Оно о сестре Агнесс.

– Нет! Никаких писем! – с жаром воскликнул настоятель, разве что руками не взмахнул.

– Но ваше высокопреподобие! Сестра Агнесс, должна вот-вот прибыть к вам в монастырь, это сопроводительное письмо, – попыталась пояснить старшая сестра.

– Ни каких сестер я не приму, и писем тоже! Все я сказал! Эй, кто там?! Проводите вестовых!

На наше несчастье появились четыре брата, сопротивляться смысла не имело. Да это было бы верхом кретинизма пытаться поднять оружие против братьев по вере, тем более у них в ордене! Пришлось выйти с сопровождающими. Нас отконвоировали обратно до келий, охрану непосредственно у дверей ставить не стали, лишь заперли гостевое крыло.

– И что теперь будем делать? – спросила у меня Гертруда, едва мы оказались одни.

– Честно? Понятие не имею, – я устало опустилась на аккуратно заправленный топчан. Сумбурная аудиенция меня сильно вымотала. – Наверное, обратно поедем, и уже втроем будем решать.

– А как же Агнесс? Ей же здесь остаться надо!

– Почем я знаю! – не выдержала я, невольно начиная повышать голос. С подобным раскладом до конца поездки ни каких нервов не хватит.

– Может ее обратно к Серафиме отправить? – видя, что меня сейчас лучше не злить, примирительно предложила сестра.

– Каким образом? Она у меня в подорожную вписана. Мы или все вместе или никак!

– Успокойся, – сказала мне Герта. – А то ты на меня кидаться начнешь. Сейчас отдохнем, а завтра заедем за Юзой и что-нибудь придумаем. Утром голова свежее будет.

– Завтра шестой день, – прикинула я, соображая как нам лучше поступить. – Чтобы нам не терять еще два дня, нужно до послеобеденной молитвы добраться до города… Как бы завтра нам еды в дорогу пораньше получить?

– Сделаю, – пообещала Гертруда. – Добуду, и тебя разбужу. А сейчас ложись.

Боевая сестра для меня как настоящая старшая сестра, которая была у меня когда-то. Всегда позаботится если плохо, и поможет в трудную минуту. Так все. Спать, спать! Все завтра! Будет день и будет пища, как говаривала моя нянька.

Восход солнца мы встретили в седлах. Из ордена уехали беспрепятственно. Стоило только Герте заикнуться о провизии, как ее тут же принесли. Любая просьба выполнялась моментально. Августинцы так спешили от нас избавиться, что даже лошадей оседлали. Братья чуть ли не на перегонки торопились исполнить наши требования, лишь бы поскорее убрались. А когда мы выехали за ворота, разве что ручкой в дорогу не помахали.

Под шумок старшая сестра вытрясла у них теплые плащи; ведь скоро первые заморозки. После такой неслыханной для их положения щедрости, стало окончательно ясно, что нас просто мечтают выпроводить отсюда.

– Жаль денег не дали… – сокрушенно вздохнула Герта, когда монастырские стены скрылись вдали.

– Ты б еще луну с неба затребовала. То, что дали уже само по себе чудо!

– Знаю, но мало ли…

Мы ускоренной рысью добрались до города. Юозапа нашла нас, едва только колокол на соборной башне возвестил о конце молебна.

– Хвала Господу! – воскликнула она и обняла по очереди. – Я уж и не знала что думать!

– Сейчас расскажем, вообще голову свернешь, – фыркнула Гертруда.

– Все потом, – прервала я их. – Пошли туда, где вы остановились, и уже на месте поговорим.

Юза повела нас в противоположную от порта часть внешнего города, где улицы были чище и спокойнее, нежели чем в портовом районе. Дом, в котором она сняла комнату, располагался в укромном переулке, туда же находились и небольшие хозяйственные постройки. Лошадей мы оставили в конюшне, а сами поднялись по шаткой наружной лестнице на второй этаж. Комнатка была крошечной, с единственным окошком. В одном углу располагался маленький очаг, в противоположном кровать, аккуратно застеленная стеганым одеялом, а подле нее на тщательно выскобленном деревянном полу лежал свернутый матрас. У окошка на стуле сидела Агнесс и читала какую-то потрепанную книжицу.

– Ой, как здорово, что вы приехали! – девочка вскочила со стула, прижав чтиво к груди, когда мы вошли.

Она была одета в рясу и белоснежный горжет без покрова. Если бы не одежда, то ее можно было принять за обыкновенную хорошенькую девушку на выданье.

– Сестра Юозапа меня никуда не выпускала, – тут же поделилась она своим горем.

– Этого еще не хватало, – отрезала та. – Проголодались?

– Нет, мы в дороге перекусили, – качнула головой Герта.

Окинув нас внимательным взглядом, Юозапа спросила:

– Что-то случилось?

– Да уж случилось! – стянув сюркот, буркнула Герта и принялась расстегивать поддоспешник. Обратно мы ехали налегке, не став одевать броню.

Я рассказала о наших приключениях в ордене Святого Августина.

– Значит письмо осталось у нас и Агнесс тоже, – подвела итог услышанному Юозапа.

– Истинно, – подтвердила старшая сестра.

– И что теперь? – удивленно спросила девочка, переводя взгляд с меня на Гертруду.

– Думать будем, – ответила ей Герта, ставя свои сапоги поближе к очагу. – Лучше посмотрите, что я из них вытрясла! – ни мгновения не утерпела, решила похвастаться. Простодушная наша!

Она развязала скатку и перед нами предстали совершенно новые двусторонние шерстяные плащи-шапероны немаркого коричневого цвета.

– Частично проблема с одеждой решена. Уже легче, – сказала я, пощупав плащ, чтоб определить насколько он теплый, а затем перевела разговор в нужное русло. – Теперь давайте все обсудим. Сестры у нас два варианта: либо мы доставляем пакет в ауберг, либо отвозим Агнесс обратно в монастырь, и уже после везем пакет.