Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

Наконец я не выдержала, и, уговорившись с Гертрудой, решила вечером по темноте предпринять вылазку во внутренний двор монастыря. Оглушив охранника, что стоял на выходе из гостевого корпуса, мы, прижимаясь к стене, осторожно пересекли внешний двор и практически подобрались к главным воротам. Задачу нам облегчила растущая луна, да и ночи в октябре весьма темные. Конечно, мы не считали, что нам удастся попасть внутрь, но и сидеть в бездействии было глупо – время поджимало. Естественно у ворот нас обнаружили; хотя герса была поднята, часовые все равно никуда не делись, и грозный окрик заставил остановиться. Однако именно на такой вариант я и рассчитывала. Подлетев к охраннику практически на расстоянии удара алебардой, я затараторила.

– У меня срочное письмо! Очень срочное!

Брат тот час развернул оружие поперек входа, преградив мне дорогу.

– Не велено! – пробасил он.

– Это очень, очень важно! – зачастила я еще больше, пытаясь сбить его с толку. – Вопрос жизни и смерти! Безумно срочное письмо для преподобного! Он его очень ждет! Его обязательно надо передать! Это письмо очень важное и для его преосвященства епископа Бернара, для его высокопреосвященства главного маршала Урбана. Если ты нас не пропустишь, все пропало, его высокопреосвященство главный маршал Урбан об этом узнает! – я старалась сыпать именами высокопоставленного духовенства как можно больше, в надежде что брат запутается, и вынужден будет пропустить нас.

– Не могу я… – видя, что он колеблется, я поднажала.

– Его высокопреосвященство главный маршал ордена Варфоломея Карающего Сикст уже давно в курсе происходящего. А дражайший настоятель просто не знает о нависшей опасности! Ты знаешь, чем грозит промедление?! Великие наказания настигнут тех, кто хоть на миг замедлил появление этого послания пред светлые очи его высокопреподобия! – я несла подобную чушь, только чудом не сбиваясь при титуловании пресвитерия. (Пресвитерий – высшее духовенство)

Брат дрогнул. Конечно же, его никто не посвятил, почему именно нас пропускать не положено. На это я и рассчитывала. У нас был один-единственный шанс впихнуть настоятелю злосчастное письмо, иначе можно будет просидеть с ним здесь до скончания века. Сложилось более чем благополучно: брат, охранявший ворота, которого я окончательно заморочила, сам решил провести нас к преподобному Жофруа. Мы торопливо пересекли внутренний двор, вошли в неприметную дверцу и принялись плутать по извилистым коридорам главной монастырской обители. По дороге нас никто не окликнул, поскольку решили: раз нас ведет брат, то так и полагается. Под конец наш сопровождающий чуть ли не бегом бежал, видимо страшился, что его отсутствие на посту будет обнаружено.

– Сюда, – он указал на большую двустворчатую дверь, которой нас привел. – Обратно как?

– Отведут, – уверенным шепотом заявила я, и тут же пообещала: – Я расскажу о тебе его высокопреподобию… А он точно там?

Брат закивал.

– Точно, точно. Они с секретарем в зале Капитула сегодня свитки пересматривают.

Удивительная вещь! Любой брат или сестра в монастыре четко знают, где находится настоятель. Такое чувство, что подобное дается нам свыше: знать где начальство, чтобы не попасться ему на глаза.

Наш провожатый убежал обратно.

– Ну ты даешь! – восхищенно прошептала мне Герта. – Такой отборной бредятины я никогда не слышала!

– Ш-ш! – зашипела я на нее. – Тихо! Сейчас войдем, стой рядом, делай хмурое лицо и ничего не говори, – проинструктировала я и потянула дверь на себя. – Господь помоги!

В главном зале ордена, в этот час пустынном и слабоосвещенном, у края огромного стола сидели двое: настоятель и его секретарь. Настоятель высокий, здоровый, слегка расплывшийся мужчина лет сорока в длинной рясе и белом скапулире развернул перед собой большой пергаментный свиток, быстро пробежал по нему взглядом и с недовольством отшвырнул. Его секретарь, столь же высокий, но поджарый, чем-то похожий на журавля, с хрустом начал его сворачивать. Понятия не имею, что они искали, но когда отворенная мною дверь скрипнула, как по команде обернулись, прервав свое занятие. (Скапулир – "наплечник", туника, с капюшоном сшитая из двух прямоугольных кусков ткани с оставленным в одном шве отверстием для лица.)

– Кто позволил? – медведем взревел настоятель, увидев нас в проеме.

Стараясь не упустить инициативу, я, почти что вбежала в зал и зачастила, проглатывая окончание слов.

– Ваше высокопреподобие вам, наверное, не доложили, но у нас спешное письмо от матери настоятельницы Боевого Женского Ордена Святой Великомученицы Софии Костелийской, – я протягивала ему сохранивший последствия нашей путаной дороги слегка помятый пакет.

Настоятель сначала замер, помолчал немного, а потом произнес совершенно неожиданную вещь:

– Кретьен выйди!

Секретарь бросил недоуменный взгляд на настоятеля, но не посмел возразить и торопливо покинул зал. Я еще раз набрала полную грудь воздуха и вновь начала:

– Это очень срочный…

– Я слышал! – оборвал меня преподобный Жофруа. – Кто вас сюда пустил?

– Ваше высокопреподобие, – не сдавалась я, окрики от чужого начальства на меня давно перестали действовать. – Прошу примите пакет, он действительно очень важный.

– Ах, он очень важный? – вдруг как-то обрадовано вскинулся настоятель. – Замечательно! У меня нет подобных полномочий, чтобы принять письмо. Посмотрите на нем четыре печати, это означает особую секретность. Послания такой важности я даже брать не буду! – теперь уже я растерялась, ведь подобных вывертов не ожидалось. Мы уже догадались, что у нас не хотят его принимать, и просто тянут время, но подобное… – Нет, нет, я не посмею.

– Но это вам! – я продолжала с глупым видом протягивать ему пакет.

– Ни в коем случае! Письмо должен получить его высокопреосвященство главный маршал Урбан, никак не меньше! – в свою очередь как-то странно уперся преподобный. До этого момента я не могла себе представить большого и очень сильного мужчину, облеченного немалой властью, столь глупым образом отказывающегося принять пакет. И даже прячущего за спиной руки, чтобы, не дай Бог его, не коснуться! – Вы должны немедленно к нему отправиться! Все ступайте!

– Погодите, – аж опешила я. – Где я его должна искать?

– Маршал сейчас с посольством в Бувине по приказу Святого Престола, – сразу же ответил преподобный Жофруа. – Вам необходимо поехать к нему.

– Позвольте высокопреподобный?!- я чуть не сорвалась на крик. – Это же за территорией Церковного Союза, я прав не имею! Я оставляю его у вас.

Мы как два идиота пытались друг другу спихнуть злополучный пакет. Я мелкими шагами наступала на настоятеля, а он пятился от меня. Гертруда как ей и было велено, просто стояла и молчала для предания солидности.