Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

Винет – государство очень богатое: плодородные земли, свинцовые и медные рудники, выход к морю – все способствовало процветанию. Монарх, что правил им, отличался особо резкими взглядами на отношение церковной и государственной власти. Он считал, что церковь сильно влияет на положение дел в стране, берет слишком большие налоги, сокращая поступления в казну; спорил со Святым Престолом, прижимал госпиталя. В своих действиях он находил поддержку у приближенных, знатных и верных ему людей Винета. Среди них был герцог Амт, отец Агнесс. Поскольку государи не вечны, то сын должен являться продолжателем дел отца. Однако вышло по-другому – церковники нашли лазейку к принцу, и хоть он не был истовым ревнителем веры, но по существу стал марионеткой в руках Единой Церкви. Государь, по горло занятый заботами о благе страны попросту проморгал своего сына и наследника престола.

– Король Гюстав II умер месяц назад. Нам живущим в Интерии подобное событие побоку, тем более что похороны прошли скромно, без массовых 'гуляний'. Но уже в то время, пока правитель был в предсмертной горячке, начались гонения на его приближенных. А когда он отбыл в мир иной, принц, а ныне Гюстав III взялся за чистку рядов основательно. Мать Агнесс – герцогиня Амт – умнейшая женщина, похоже, уже тогда понимала, что скоро запахнет паленым, и поэтому отправила дочь к сестре в орден, в надежде спрятать ее у нас. А как только известия о смерти короля достигли настоятельницы, та отправила племянницу в дальнюю дорогу. Теперь всем ясно?

Юозапа пристыжено молчала. Агнесс сначала сидела точно громом пораженная, затем начала тихонько плакать, потом разразилась бурными рыданиями. Вдруг вскочила, заметалась, начала хвататься за вещи, но тут же их бросала. В конце концов, кинулась к двери, где была перехвачена Гертрудой. Она отбивалась, брыкалась, но так и не смогла вырваться из медвежьих объятий старшей сестры. Под конец девочка горько заплакала, прижавшись к ней в поисках утешения.

– Вот этого я и опасалась, – спокойно прокомментировала я ее действия. Я не черствая эгоистка, но вряд ли стала бы сильно убиваться из-за своей бывшей семьи.

Агнесс еще долго плакала, пока не выбилась из сил и не заснула. Слезы и сон, порою, лучшее лекарство: и теперь она тихо посапывала, отвернувшись к стенке.

Уже поздно вечером мы втроем решили, что наш дальнейший путь лежит в ауберг ордена Святого Августина – это единственно возможная дорога. Обратно везти Агнесс мы не рискнули, ведь не просто так настоятельница убрала ее из ордена. Скорее всего, была очень веская причина в лице братьев Слушающих, чтоб отправить девочку в такие дали. И хоть светить ее лицом перед Святым Престолом не следует, но письмо нам просто необходимо доставить, раз столько вокруг него суеты. А путешествие на север может подождать. К тому же, как известно – самое темное место под свечкой – и думаю, что мало кому придет в голову искать девочку в Святом городе.

Еще одним плюсом в выборе дороги стало загадочное нападение. После того как мы узнали, что девочка является единственной дочерью опального герцога Амта, а значит его единственной наследницей, то наши прежние рассуждения – что все только из-за письма – были подставлены под сомнение. Возможно, всему виной была именно Агнесс, и если нападавшие были церковники, то ей заинтересовалась инквизиция, а если нет, то кто-то другой. Ждали нас возле монастыря, следовательно, могли и дальше быть в курсе, куда мы направляемся. А теперь коль нам волей-неволей придется ехать в Святой город, причем самой короткой дорогой, думаю, нам удастся сбить возможных нападающих со следа.

В дорогу необходимо было хорошенько подготовиться: не дело в такие путешествия пускаться с наскока. Предстояло пересечь три границы – расстояния не маленькие, чуть ли не месяц потеряем. Чтобы быстрее добраться до города Святого Престола мы постараемся срезать большинство петель выделываемых наезженными трактами. Добираться придется глухими местами, малонаселенными. Нашей основной проблемой, как это не странно звучит, будут лошади, а точнее их кормежка. Наши жеребцы, слава Богу, не дестриэ, но на травке, как мелкие степные лошадки далеко не уйдут. А кривоногие степняки нас самих далеко не увезут, поскольку вес имеем неслабый. Самая тяжелая – старшая сестра Гертруда: при росте больше шести футов, вес у нее ну ни как не меньше шестнадцати стоунов с амуницией. Я тоже не крошка – вторая после нее по размерам буду. Юза, правда, ни так, ни сяк, по росту не особо боец, но зато она хорошим арбалетчиком числится. Агнесс как всегда не считаем. Так вот, даже если мы сядем на степных малюток, то ногами землю будем царапать, словно на осликах едем. Еще у малорослых лошадок масса небольшая, пробивной способности никакой, то есть она никого не затопчет, и чтобы вступить в схватку нам придется спешиваться. А на наших здоровяках, которые в холке до пяти с половиной футов мы за двенадцать, ой, Агнесс не берем, за девять бойцов пойдем. А теперь прикинем: сколько для четырех неслабых скакунов нужно фуража?! Придется брать еще минимум две вьючных лошади, да и то запасы пополнять не реже чем раз в шесть дней, плюс наше питание и снаряжение. Это вам не пару недель по обжитым местам неспешно смотаться – все серьезно. (Дестриэ – боевая лошадь, ее рост в холке колебался между 175 и 200 см, вес до 800кг, (внешне тяжеловоз) отличались медленным ходом, передвигается по относительно ровной местности. В день переход не превышал 30 километров, но обычно меньше, такие лошади на марше существовали только за счет усиленного потребления фуража. 1 фут – 0,305 м)

Юозапа нам прочла лекцию о расточительности, припомнив отпущенных скакунов убитых братьев. Бесполезно ее увещевать, что те были верховые, а вьючная лошадь она тоже свою особенность имеет, тут просто так одно под другое не поставишь. И ведь сама все прекрасно знает: кто и куда должен быть применен, но чуть плешь нам этим не проела. Но, не смотря ни на что, мы все равно ее любим и ценим.

На деньги растрясли Агнесс, с обещанием вернуть если не на обратной дороге, то в следующем году через тетку передать. Кстати, девочка все порывалась отправиться в семейные владения; как известно Амтам принадлежит часть провинции Фурток, там же их родовой замок. Реши мы тогда заехать, крюк перед Багрянцами получился бы небольшой, всего дней на пять. А теперь дураков нет. Мало того, что не по пути, так и отец ее, поди, давно на том свете. Как ей в лоб заявила Юза: 'В подвалах Слушающих долго не живут. Помер, и весь сказ! За его душу мы помолимся'. Иногда она бывает такой жестокосердной стервой! Узнала что Агнесс высокородная, перестала с ней церемониться и начала все как есть в лоб говорить. Про матушку заявила, что наверно ее в какой-нибудь дальний монастырь сослали – через год другой отыщется; а если вместе с супругом упокоилась, то и по ее душе молитвы отчитаем. Мы мол, и так из-за девчонки все головой рискуем, нечего к себе лишнее внимание привлекать. После такой отповеди девочка еще пол дня рыдала.