Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

– В госпитале?! – я покрутила пальцем у виска. – Там мы только вшами запастись с избытком сможем! В Корче самый нищенский госпиталь, который я видела! Хоть городок и пограничный, но церковники там не прижились, больше всякий сброд. Ордена Бенедикта и Жофруа который год поделить не могут, чья территория, поэтому один другому не дают нормальный госпиталь открыть. А мы страдаем! Если не хотите поселение искать, не надо – так поедем, но я вас предупредила. Пеняйте на себя, если раскошеливаться придется.

– Един перец, придется! – согласилась со мной Герта, и вздохнула. – Вся эта поездка сплошные траты, а куда ж деваться! Сначала премся до Sanctus Urbs, потом обратно на другой конец света!

– Не напоминай мне о дороге на север, – передернула плечами Юозапа, отбрасывая ненужную траву. – Как представлю, так в дрожь кидает!

– Зато обратно от сподвижников легче пойдет, – попыталась я обнадежить ее. – Две с половиной недели и мы дома.

– Если ты только сможешь отрастить крылья и полететь аки сокол над горами! – она и здесь не упустила шанс съязвить. – А кто до перевала топать будет? А кто по окружной дороге плестись? Вся эта поездка одна сплошная…

– Хрень! – закончила за Юзу Гертруда, наконец, управившись со своими двумя лошадями. Сегодня была наша с ней очередь следить за вьючными. Забота о них возложенная на Агнесс, была снята, потому что мы приняли решение гонять девочку как сидорову козу. Ей и так бы с непривычки не надорваться, куда ж еще трех лошадей обихаживать! Если о своем жеребце позаботится и не упадет от переутомления после тренировки, то уже хорошо.

Старшая сестра подхватила с земли фляжку и вместе с поясом, к которому она была прицеплена, вытащила из нее пробку и надолго приникла к горлышку. Это показалось мне заманчивым.

– Не будь жадиной, а?! Поделись! Тем более что это моя фляжка! – попыталась я урезонить присосавшуюся к воде Гертруду. Не добившись результата, я наглым образом подошла и взяла ее фляжку. Ага, сейчас! Та была пустая. – Герта! Экономь воду!

– Ой, да на ты, на! – сунула она полупустую емкость мне в руки. – У нас еще три полнехоньких меха!

– А лошади?!

– Блин! Вроде бы Юзе над всем трястись полагается, а не тебе.

– У меня сегодня праздничный день, и я сегодня отдыхаю, так что пусть Фиря пыхтит, – томно ответила Юозапа, вновь разлегшись на траве и закинув руки за голову.

– И что за праздник? – поинтересовалась я, присаживаясь рядом с ней.

– А что сегодня за день? – спросила она, не открывая глаз.

– Среда.

– Значит день поста. Чем тебе не повод?

– Да ну вас! – я махнула рукой, и, опершись спиной о ствол дерева, полулежала, наблюдая за окрестностями.

Агнесс все шебуршилась, не в состоянии улечься на отдых. Она принялась отряхивать поддоспешник, затем перестегнула пряжки на сапогах, поправила косу под горжетом… Косу? Косу?! Косу!!!

– Агнесс! – девочка подскочила, встав на колени, и посмотрела на меня вопросительно, что, мол, еще не так сделала. – Горжет долой!

– Зачем?!

– А ну сними!

Она стащила убор, обнажая голову.

– Ну чего ты? – Юозапа приподнялась и посмотрела на меня недовольно. – Чего голосишь, спать не даешь?!

– Ты только посмотри на нее! – я указала на девочку.

– Ну…

– А теперь на меня! – я тоже сдернула горжет. – Видишь разницу!

– Герта! – теперь и у Юзы прорезался голос.

– Обалдеть! – выдала свой вердикт старшая сестра. – Ничего себе проморгали!

С плеча у Агнесс свисала толстенная туго заплетенная каштановая коса длинной до пояса, переливаясь на полуденном солнце оттенками начищенной меди и бронзы. У меня же на голове красовались серого мышиного цвета мною же неровно стриженные, можно даже сказать клоками выкусанные короткие волосы, длиной в три-четыре пальца.

– Надо стричь! – твердо сказала Герта.

– Не дам! – истерично взвизгнула девочка, вцепляясь двумя руками в косу. Пожалуй, все бы так поступили же, увидев убожество на моей голове. – Только через мой труп! Не позволю! Мне же замуж идти! А обстриженную никто не возьмет! Это позор! – ее глаза подозрительно начали наполняться влагой.

– Какой замуж?! Ты что? Какой теперь тебе замуж? – заголосили мы хором с сестрами.

– Ты что с дуба рухнула? – брякнула я свою любимую присказку, маленько отдышавшись от потрясения, которое вызвало ее заявление.

– Меня должен по весне герцог д'Амастис сватать! – расплакалась она. – Он такой красивый и добрый! Зачем я ему буду нужна страшная, с обрезанными волосами!

Тут Агнесс не на шутку разрыдалась, принявшись размазывать ладонями слезы по лицу. Гертруда встала и, подойдя к ней, подняла на руки словно маленького ребенка, а потом перенесла под деревья и усадила рядом с нами.

– Ну не плачь, не плачь, – утешала она ее, гладя по голове. – Волосы не зубы – отрастут.

– Н-е-ет, – захлебывалась девочка. – Они лет десять до прежней длины расти ста-а-анут! Герцог меня ждать не бу-у-удет! На дугой женится-а-а! Я к тому времени буду старая-а-а!

– Герцог, поди, теперь рад радешенек, что на тебе не женился, – тихонечко проворчала себе под нос Юза, но Агнесс все равно ее услышала и зарыдала еще сильнее.

– Не реви! Кому сказала, не реви! – рявкнула я, в надежде, что окрик заставит ее поубавить плачь. Подействовало, во всяком случае всхлипы стали пореже и потише. – Во-первых! Ты слышишь меня?! – она кивнула, не отлипая от груди Гертруды. – Так вот, во-первых: Юза права. Герцог просто счастлив, что не успел жениться на тебе. Это ясно?!

– Не-е-ет!

– Ты лишена всего имущества, а значит и приданного. Следовательно, этот д'Амастис к тебе больше не посватается. Во-вторых: если и посватается к тебе, то уж ни как не герцог, а скажем какой-нибудь уродливый купчина, и то из-за твоего знатного рождения. И в-третьих: тебя тетка укрывает от Слушающих, какая вообще может быть свадьба?! Тебе теперь одна дорога – в монастырь! Это то хоть понятно?! – я пыталась всеми силами достучаться до ее убитого горем разума. Попытка надо сказать не из легких!

Девочка кивнула, но вновь заплакала. Через ее всхлипы мы кое-как разобрали, что: 'Я так мечтала выйти за-а-амуж за краси-и-ивого! Я так хотела сва-а-адьбу! Теперь все пропа-а-ало!' Старшая сестра вновь принялась гладить ее по голове, приговаривая и увещевая:

– Ну зачем тебе свадьба?! Нафиг сдался тебе этот муж?! Ничего хорошего в том нет.

– Тебе то откуда знать?! – донеслось сдавленное.

– А я со своей свадьбы в монастырь сбежала, – поделилась с ней Герта.

– Правда? – девочка подняла голову и недоверчиво посмотрела на нее. Лицо у нее было зареванное, нос распух и покраснел. – Зачем?

– А чего я там забыла в замужестве этом?! Сватали меня двое, – начала свой рассказ Гертруда. Агнесс перестала плакать и прислушалась. – Сын владельца харчевни, точнее не сын, а его отец за своего сына, и мельник. И тому и другому потребовались и жена в дом, и рабочая сила по хозяйству. Я тогда уже здоровая да справная девка вымахала…