Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

К середине октября в аккурат в субботу мы, наконец-то добрались до Корча. Это был небольшой грязный пограничный городишко, где полным-полно сомнительных личностей и всяких дельцов низкого пошиба. Его улочки, подчас настолько узкие, что не представлялось возможным открыть окна, не зацепив дома напротив, были неимоверно грязны. К тому же город, похоже, умирал. Лачуги вокруг крепостных стен, которые когда-то сразу бы обзавелись новыми жильцами, теперь стояли заброшенными, и горожане победнее приспособились растаскивать их на дрова. Впрочем, что вы хотите?! Без нормального госпиталя в городе, а значит без нормальной обстановки в округе ни один добропорядочный купец или ремесленник сюда не сунется. А если нет торговли, то нет и хорошей жизни – все очень просто и закономерно.

У ворот стражники, не взирая на церковное облачение, попытались содрать с нас как с прочих проезжающих положенную мзду, и только громкая ругань Гертруды спасла нас от растрясания без того тощего кошелька. И так путешествуем на заемные деньги, а тут еще эти хапуги!

Едва въехав, мы принялись спорить: Юозапа настаивала поселиться в госпитале, я же ее отговаривала. Экономность, конечно же, дело хорошее, но если не идет в ущерб себе. Герта молчаливо склонялась в пользу сестры. В итоге, так и не переубедив их, я мысленно плюнула и согласилась. 'Ничего, еще увидим, чья возьмет!' – ехидно думала я, первой направляя коня в паутину узких и кривых улочек. В Корче я побывала года три тому назад, не думаю, что он изменился в лучшую сторону, вот в худшую – сколько угодно. Пока мы ехали верхом, торговцы и прохожие прижимаясь к стенам обшарпанных домов, поливали нас площадной бранью. С трудом, преодолев пару улиц верхом, мы вынуждены были спешиться из-за низко свисающих веревок или распахнутых створок окон, и уже дальше добираться до госпиталя, ведя коней в поводу. Нашу импровизированную колонну замыкала старшая сестра Гертруда, как самая высокая, ведь стоит здесь чуть зазеваться, обязательно что-нибудь слямзят.

Пока мы добрались до госпиталя, находившегося практически на другой стороне города, раз двадцать успели переругаться с местным населением. А когда наконец-то добрались, то открывшаяся картина никого не оставила равнодушной. Госпиталь был до того крошечный и убогий, что представшие перед нами ветхие строения одноэтажного жилого корпуса и покосившейся часовни, проняли до печенок даже скуповатую Юзу. Забора, который должен был окружать все эти постройки, не существовало в помине. У входа в гостиничное здание, на колченогой лавочке привалившись к стене, дремал старичок в застиранной сутане. Он был такой же ветхий и замшелый, как все здешние постройки, с лицом похожим на сморщенное и высушенное зеленое яблоко.

– Ну?! – требовательно посмотрела я на сестер. – Убедились?! Вот зачем, спрашивается, нужно было добрый час ноги сбивать? Поселились сразу бы где-нибудь у ворот, а рано по утру уехали!

– Да ладно, не гунди, – отмахнулась от меня Гертруда, обреченным взором окидывая госпитальные постройки, но, похоже, все еще не собиралась сдаваться. – Может внутри ничего страшного.

– Ну, ну! Успехов! – многообещающе выдала я, и, указав на дверь, скомандовала. – Вперед! Действуйте!

Юозапа с самым решительным видом направилась к дедушке, теперь проснувшемуся и разглядывавшему нас с не меньшим интересом. Она остановилась рядом с ним и принялась что-то ему втолковывать, что именно расслышать из-за орущих на соседней улице мальчишек не представлялось возможным. Покричав ему минут пяток, сестра в сердцах махнула рукой и потопала к нам обратно.

– И? – вопросительно приподняла бровь Герта.

– Жуть полная! – неохотно подвела итого Юозапа только что состоявшейся беседе. – Он тут самый главный прислужник, с ним еще парочка таких же Божьих одуванчиков. В госпитале действительно шаром покати. Еда должна быть своя, постель своя, а конюшни нет и в помине.

Я стояла, закатив глаза к небу, и демонстративно постукивала ногой по пыльной укатанной до каменного состояния земле. Девочки, недовольно глянув на мое показное: 'Ну что я вам говорила?!' принялись между собой перепираться. Опять заголосили дети на соседней улице, и сквозь их крики я расслышала:

– Оться где скажет! – это Гертруда.

Еще один дружный вопль и:

– Есь статься?! – теперь Юозапа.

Снова гвалт и я разобрала:

– Иты а фиг! Я на нормальных простынях ночевать хочу! – так, похоже удача повернулась сегодня ко мне хотя бы боком, и сестры если и не признают свою ошибку, то согласятся, и сегодня все будет по-моему.

Я преспокойно стояла и дожидалась когда они дойдут до кондиции, созрев с нормальным решением, а сама меж делом прикидывала, где бы лучше остановиться. В прошлый раз я здесь была проездом и недолго. Тоже по дурости поперлась сначала в госпиталь, но после первой же ночевки в продуваемой всеми ветрами келье смылась на постоялый двор. Плохо конечно, что от нужных нам ворот так далеко забрались, но плюсы все же есть, до рынка ближе. Хотя его близость означает для нас повышение стоимости гостиничных услуг. 'Куда бы нам пойти, куда податься, кого б найти?' – невольно вертелось у меня в голове. В принципе есть тут неподалеку одна небольшая харчевня, с приемлемыми ценами, можно туда, но до нее еще пару кварталов топать.

Ну вот, сестры дозрели, и теперь принялись размахивать руками, указывая каждая в свою сторону. Ох уж это мое номинальное главенство! Сплошная зубная боль! И толку никакого, подруги ведь все-таки, и сейчас меня крайней сделают за неудачное заселение.

– Куда теперь? – едко поинтересовалась у меня Юза, напрочь игнорируя осторожные Гертрудины тычки в бок. – Предложения есть?

– Куча! Целых два, – не упустила я возможность поддеть их. – Мы или назад топаем и снимаем комнату поплоше у ворот, или отмахиваем еще пару кварталов и селимся в не самом паршивом местечке, но недалеко от рынка. Какой больше устраивает?

– Второй, – выбрала Герта.

– А сразу предложить не могла?! – Это уже Юозапа. Ну что я говорила?! Так и есть – я крайняя!

– Пошли за мной. А на лошадей не садитесь – там улицы узкие и ставни низкие, – сразу же предупредила я их, видя, как старшая сестра намеревается взобраться на коня.

Мы тронулись в путь прежним порядком, я возглавляю, Герта замыкает. До меня доносилось раздраженное Юзино сопение: 'Город дурацкий, на лошадь не сесть, улицы узкие и грязные, сильно воняет…'. Ну что правда, то правда! Я едва успела отскочить в сторону, чтобы мне с криком: 'Поберегись!' – не выплеснули на ноги помои, но с другой стороны спасибо, в этот раз хоть предупредили. В прошлый мой визит просто так вылили, две недели потом сапоги от ароматов ночного горшка промывала. И ведь что обидно, сапоги-то новые были, выкинуть жалко, а носить – моченьки нет.