Ковалевская Елена - Письмо с которого все началось

– Вот, воду достала, – продемонстрировала она свою находку.

– Где? – поинтересовалась у нее старшая сестра, водя оселком по лезвию.

– Там озерцо небольшое, вот и набрала, – она махнула рукой куда-то за спину.

Юозапа подошла, наклонилась к воде и принюхалась. Раздраженно глянув на девочку исподлобья, она отобрала котелок и выплеснула его содержимое. На лице Агнесс появилось растерянное выражение.

– Ты не чуешь, что от воды тиной несет?! – недовольно пояснила она. – Теперь еще и нормальную воду тратить, мыть его после. Тебе же ясно было сказано, что брать воду только из ручьев! Ни мелкие озера, а уж тем более болота для этого не подходят! – девочка сникла. – Иди к огню, а я сама схожу, поищу. Тебя же только за смертью посылать! – продолжала добивать сестра.

– Юза, да хватит уже! – прикрикнула я на нее. – Раз такая умная, сама бы и сделала! Неужели не понимаешь, что девочка ни в чем подобном не разбирается? Сходила бы сразу.

– Вот и пойду!

– Куда?! Котелок один! Ходить она будет! Поутру найдем и ладно, а сейчас пора кашу ставить, – высказала я ей свои претензии. Нет, ну действительно! Нашла кого посылать?! Агнесс девочка из благородных, ничему не обученная.

– Можно подумать! – фыркнула она мне в ответ, подавая котелок.

– А помыть?

– Ты по кухне главная, вот и действуй! – блин, вот… Вот… Даже слов иногда подобрать не удается!

Гертруда удовлетворившись остротой ножа, закончила его точить и встала.

– Ну? Горжет долой, – обратилась она к Агнесс, похлопывая лезвием по ладони.

Девочка схватилась за одеяние двумя руками, в страхе смотря на старшую сестру.

– Может не надо?!

– Надо, надо! – закивала Герта, едва сдерживая улыбку; уж до того комично выглядела Агнесс, обхватившая голову. – Раздевайся, давай!

Девочка в надежде посмотрела на меня. Я-то тут причем?! Если так полагается, то какие могут быть сожаления?! Я тоже помахала ей рукой, снимай, мол. Та отчаянно замотала головой.

– Агнесс! – весомо произнесла Гертруда. – Давай без детских глупостей!

– Нет! Ни за что! – уперлась та. – Вот объясните мне, зачем меня нужно стричь? Почему я не могу ходить с косой? Где сказано, что у сестры не может быть длинных волос?

– В писании! – подала голос Юозапа. – В писании сказано, что первый муж, залюбовавшись прекрасными волосами первой девы, пошел за ней. А потом деву увлек сладкоголосыми речами Искуситель, из-за чего они оба были изгнаны из Рая. Можно подумать ты не слышала ни одной проповеди!

– И что? Из-за этого надо меня стричь? – не сдавалась Агнесс.

– В уставе сказано, – продолжила прежним менторским тоном сестра. – Дабы женщина, греховный сосуд, не завлекала честных мужей своей красотой, следует ей, стремящейся к благочестию в услужении Богу, длинных волос не носить, а уши покрывать, дабы Искуситель не нашептывал ей скверных и смущающих душу речей! Ясно?!

Про греховный сосуд она загнула конечно! Но в остальном так в нашем уставе и сказано.

– Правда, правда! – покивала я. – И если носить горжет, то в уши не дует.

– Есфирь! – завопила Юза, понимая, что вся ее поучительная речь пошла насмарку.

– А я что? Истину, между прочим, сказала. Ни у одной из нас воспаления уха пока не было.

– Все равно не дамся! – уперлась девочка, наотрез отказываясь резать волосы. М-да, каламбур, однако. – Я замуж хочу выйти! И все ваши отговорки на меня не действуют! Вот встречу самого красивого и доброго, так сразу за него и выйду! И вас не спрошу!

– Встретишь, встретишь, – участливо покивала Герта, глядя на Агнесс, как на блаженную. – Как встретишь своего принца с золотыми яйцами, так и выйдешь, но не в этой жизни!

Девочка покраснела, да и чего греха таить, я тоже! Старшая сестра чего-нибудь как отчебучит, так отчебучит! Даже я, любитель подобных прибауток, иногда теряюсь.

– Герта! – взвизгнула Юозапа, сорвавшись на фальцет. – За языком следи!

– Короче, мы ее стрижем или я просто так нож правила? – старшая сестра даже ухом не повела, игнорируя Юзин вопль.

– Стрижем, конечно, – отозвалась я, прокашлявшись от смеха. – Агнесс хватит уже! В писании сказано, в уставе сказано. Хватит комедию ломать! Посмеялись и будет, ведь не в игры играем!

Девочка обреченно принялась откалывать с головы покров, с ужасающей медленностью она свернула его и положила рядом. Затем так же неспешно, она принялась выправлять концы горжета из ворота рясы. Гертруда, не выдержав ее похоронного темпа, подошла к ней и по-быстрому сдернула с головы некогда белый колпак. Ох, после долгой дороги чистота одежды оставляет желать лучшего…

– Перед смертью не надышишься! – прокомментировала она свои действия.

– У Сестры Юозапы тоже коса есть! – предприняла последнюю попытку девочка.

– Значит, и ей срежем, – выдала Герта.

– Да идите вы! – теперь уже взвыла дурниной Юза. – Она у меня крошечная! Всего на три пальца! Без нее волосы во все стороны лезут! Они ж кудрявые, не причешешь ни запихнешь зимой под кале!

– А ну обнажи голову, – потребовала я у нее. У нас с этим строго, чуть зазевалась, обросла больше нормы и все, могут чего-нибудь нехорошее приписать, доказывай потом что не ослица. Я вот для верности вообще предпочитала стричься как можно короче, оставляя лишь минимально необходимую длину для смягчения под шлем. Да и чем короче волосы, тем меньше с ними мороки.

Юозапа сердитым рывком сдернула с головы горжет и повернулась к нам спиной. На затылке у нее действительно красовалась куцая косица в три пальца длинной. Большая часть волос из нее выбилась, и теперь упругими завитками торчала в разные стороны.

– Удостоверились? – едко поинтересовалась она.

– Эт можно! – махнула рукой Гертруда, самым внимательным образом оглядев Юзину прическу.

– А у тебя? – обратилась она к старшей сестре. Похоже, Агнесс решила биться до последнего. Лучше бы в чем-нибудь другом проявляла такую же настойчивость.

– У меня тоже косы нет! – Герта начала заводиться. Она со зверским выражением лица сняла с себя уставное облачение; и правда у нее оказалась стрижка под горшок, как у большинства мужчин лендеров. – Довольна?!

Девочка кивнула с убитым видом и покорно подставила голову. Гертруда ухватила за косу у основания головы и одним ловким движением срезала волосы. Не даром сестра нож точила, прошел как сквозь масло. В левой руке у нее осталась метровая каштановая коса.

– Держи, – она сунула ее в руки девочке и принялась ровнять пряди, которые теперь свободно падали на лицо. В три приема она укоротила их с одной стороны, и так же споро с другой, быстро соорудив Агнесс прическу похожую на свою. – Все, готово!

Она отошла на два шага, любуясь результатом. Агнесс нерешительно тряхнула головой, затем, заведя руку назад, осторожно ощупала затылок. Еще раз встряхнула волосы, отчего те взвились пушистым облаком, и опали мягкими локонами вокруг ее лица.