Эрин Хантер - Долгая ночь

Гроза попыталась припомнить ужин. Но напрягать мозги сильно не стала.

– Еда как еда, – пожала она плечами. – Разве что не такая вкусная, как иногда бывает. Но это всё потому, что эти мелкие существа, которых мы наловили в лесу, были уж больно тощими. Шкура да кости! Да и мясо у них жестковато.

Дротик раздражённо фыркнул и замотал головой:

– Вот и Белла так мне сказала.

– Ну, может, она и права, – как можно мягче проговорила Гроза. И мрачно добавила: – Мы с тобой оба понимаем, что не всё так хорошо, как кажется. Но сейчас ты, пожалуй, перегибаешь палку.

– А вот и нет, – потряс головой Дротик и в расстройстве ударил по куче лапой. – Я знаю, какой запах и вкус имеет нормальная пища. А с этой что-то было не так. Она пахла отвратительно! Вот, сама убедись! – Пёс разгреб кучку косточек. И, как только он это сделал, в нос Грозе ударил резкий смрад. Он и вправду был отвратительный. Так от костей не разило ещё никогда. С большим трудом собака заставила себя посмотреть на то, что ей показывал Дротик.

И увидела крысу. Не обглоданные свежие остатки – а целую, несъеденную и уже заплывшую плесенью тушку. Позеленевшая разлагающаяся крыса источала страшную вонь. И по всей её шкуре ползали гадкие мухи.

– Как она сюда попала? – воскликнула Гроза и отпрянула в сторону, чтобы не вдыхать тлетворный запах гнили. – Кто мог подбросить в кучу костей целую крысу?

– Я не знаю. Но мне кажется, ещё вчера её тут не было. Странный запах у пищи появился только сегодня вечером. Я и пошёл сюда выяснить, что могло её так испортить…

– Думаешь, крыса была в куче с добычей? В куче, из которой мы все ели? – взвыла Гроза.

– Боюсь, что так, – кивнул Дротик. – Вы с Беллой могли ничего не заметить. Крыса небольшая. Всю добычу она испортить не могла. Но если какая-то собака незаметно подбросила её в кучу, а потом вытащила обратно, тогда да… кому-то из стаи гадкая пища могла попасть на зубок. Я перестал есть, как только почуял неладное. Но другие собаки, как и вы, похоже, ничего не заподозрили.

Гроза уставилась на Дротика. На языке снова завертелся один вопрос зачем? Не находя ответа, собака отвернулась – только бы не видеть гниющую крысу.

Значит кто-то из стаи может заболеть… И Дротик прав. Это было сделано умышленно. Иначе бы собака, нашедшая крысу, не стала прятать её в куче костей, а позвала бы остальных и показала. Гниющая тушка могла попасть в кучу с добычей по ошибке, но не сказать о ней другим, да ещё и спрятать в костях… Это было сделано сознательно!

В сердце Грозы закрался страх, но его быстро вытеснила злость. Выходит, любая собака могла навредить их стае столь гадким способом?..

А потом вдруг на Грозу нахлынуло облегчение. Да такое сильное, что ей захотелось торжествующе взвыть. Если всё это – правда, значит, в их лагере есть предатель, но этот предатель – не она!

«Я до сих пор не знаю наверняка, что случилось той жуткой ночью. Я до сих пор не знаю, что делала, когда ходила во сне или давала волю своему бешенству. Но одно я знаю точно: крысу я не подбрасывала!»

К лапам Грозы прилила такая мощная энергия, что она едва устояла на месте.

– И кому мы об этом расскажем? – спросила она у Дротика. – Кто нам поверит?

Ответить пёс не успел. Из лагеря донёсся вой – нестройный и полный тревоги. Собаки переглянулись и со всех лап помчались назад.

– Отойдите, – расслышали они голос Хромого. – Дайте ей немного места Белла. Держись! Всё будет хорошо!

Дротик вклинился между Кусакой и Микки и беспомощно осел.

– Нет! Белла, не-е-ет! – застонал он.

Гроза поспешила за ним и увидела золотистую собаку. Белла лежала на земле, её бока тяжело поднимались и опадали, глаза закатились.

– Она заболела? – выдавила Гроза. Вся её умиротворённость вмиг улетучилась. По спине пробежала крупная дрожь.

– Отойди, Гроза, – снова скомандовал Хромой. – Ей нужен воздух.

Белла кашлянула, и всё её тело сотряслось и заходило ходуном. Собака перекатилась на брюхо и постаралась подняться на лапы. Дротик тут же подставил ей бок.

– Как ты, Белла? – нежно проскулил он и тут же взмолился: – О, Собака-Земля, прошу тебя, сжалься! Не допусти с ней несчастья!

Гроза забеспокоилась: может, Белле не нужно вставать? Но золотистая собака оперлась на своего друга и стояла довольно твёрдо.

А затем её грудь всколыхнулась, и из глотки хлынул зловонный поток пережёванной пищи. Почти все собаки оторопело попятились. А Белла продолжала отхаркиваться горячей, гадкой слизью. И даже когда её желудок полностью опорожнился, она ещё долго кашляла и срыгивала, обессиленно покачиваясь из стороны в сторону.

Дротик вскинул глаза, обвёл всех потерянным взглядом и испустил отчаянный, горький вопль, заставивший одних собак вздрогнуть, а других в ужасе переглянуться.

– Помогите ей, пожалуйста! – взмолился пёс.

Гроза очнулась в своём логове. Всю ночь она боролась со сном, и лёгкая тяжесть бессонницы ещё сводила ей плечи. За последние дни Гроза практически забыла, каково это – чувствовать себя полностью отдохнувшей. Вместо этого она ощущала приятную усталость. И уже начала привыкать к ней. Сейчас нужно было встать, размяться и пройтись, чтобы лапы не разучились ходить.

Главное – она не заболела!

В лагере всё ещё витал запах болезни. А ведь с тех пор, как Дротик нашёл дохлую крысу и Беллу затошнило, Собака-Солнце уже дважды пробежала по небу.

Минувшая ночь показалась всем очень долгой. Пострадала не только Белла. Заболели также Хромой, Луна и Лесник. Всю ночь Гроза и другие здоровые собаки таскали из пруда в лагерь камыши и мох, пропитанный прохладной водой. Этим же занималась и вся стая. А как могло быть иначе? Ведь стоило Собаке-Солнцу спуститься с неба, как слегла и их маленькая Солнышко. А поутру ряды заболевших – с большой неохотой и ворчанием – пополнила Колючка Она до последнего сопротивлялась болезни, терзавшей её живот. Но та всё же свалила молодую собаку с лап.

Как бы ужасно все это ни было, Грозу утешало одно: если плохая собака действительно хотела навредить их стае, её план провалился. Болезнь, похоже, перестала мучить своих жертв. Когда Гроза вылезла из логова, большинство из них лежали на солнце. Одни восстанавливали силы живительным сном, другие – едой, принесённой им Шкиркой и Дейзи.

Гроза распрямила лапы, встряхнулась и сбросила с себя остатки сна.

Стая понемногу приходила в себя. Гроза тоже. Она не сообщила Альфе и Бете о дохлой крысе в их куче с добычей. Не сказал им о своих подозрениях и Дротик. Не поздно ли это сделать сейчас? А, может, наоборот, слишком рано? Заболевшие собаки явно шли на поправку, и Грозе не хотелось вызывать у них панику. А ещё меньше ей хотелось, чтобы подозрение пало на неё или Дротика Хотя если какая-то собака умышленно отравила пищу, они все находились в серьёзной опасности…