Эрин Хантер - Прерванный путь

– Я не бросал Топора в беде, я освободил его из клетки! – взорвался Счастливчик. – Мы дали ему возможность спастись! – Он стряхнул с глаз капли дождя и шумно выдохнул, увидев, что Марта наконец-то выбралась из-под ограды. – Топор решил погубить себя, это его право, но почему мы должны гибнуть вместе с ним?

Но Лизушка еще колебалась, не сводя глаз со стены дождя. Ее бока ходили ходуном, напружиненные лапы дрожали. Все новые и новые Длиннолапые с пронзительными воплями выбегали из клетки-гремелки, они все размахивали палками-громыхалками и коротко лаяли, отдавая друг другу приказы. Один из них громко хохотал и визжал, как койот.

– Уже поздно, Лизушка, – гавкнул Счастливчик. – Бежим!

Длиннолапый вскинул палку-громыхалку на плечо, и собаки услышали сухой щелчок. Топор прыгнул, потом свалился в траву и забился там, размахивая лапами.

«Эти палки-громыхалки какие-то странные, – подумал Счастливчик. – Звук у них другой, не такой, какой бывает у огненных палок. Те лают так страшно, что собаки глохнут, а эти шипят, как плохой дождь на земле».

– Топор! – взвизгнула Лизушка. – Нужно ему помочь!

– Нет, не нужно! – рявкнул Счастливчик Один из Длиннолапых уже подбежал к клетке-гремелке и скрылся в ней. – Он сейчас ее разбудит! – в ужасе пролаял Счастливчик и увидел, как сонные глаза клетки распахнулись и вспыхнули нестерпимым светом, озарившим весь Собачий Сад. Клетка взревела, и Счастливчик с мрачным удовлетворением увидел, что Лизушка наконец испугалась. Она с визгом шарахнулась в сторону и беспомощно посмотрела на Счастливчика:

– Что это за чудище? Чего ему надо?

– Это такое чудище, с которым ты точно не захочешь сражаться, – буркнул Счастливчик.

Грубо схватив Лизушку за загривок, он потащил ее к лазу. Здесь он отпустил ее, и Лизушка без лишних понуканий бросилась в отверстие и молнией выскочила с другой стороны забора. Счастливчик мгновенно последовал за ней.

Остальные ждали их, сбившись в кучку.

– Бежим! – провыла Луна.

– Куда? – гавкнула Марта, оглядываясь кругом. – Клетка-гремелка проснулась! Она погонится за нами.

Порох не проронил ни слова. Он стоял, уронив голову на грудь, и тяжело, часто дышал. Счастливчик со страхом увидел, что у него открылись раны, из которых густо сочилась плохая желтая кровь. Дождь смывал ее с шерсти Пороха, но она текла снова и снова.

– Нужно уйти в самую густую чащу леса, за склон холма! – пролаяла Белла, кивая мордой в сторону темной горы. – Туда клетки-гремелки не смогут пробраться. Они хоть и шустрые, но не очень поворотливые.

– Они просто жирные, где им протиснуться между деревьев! – пробурчала Марта.

– Бежим! – пролаял Хромой и первый захромал в сторону холма. Остальные побежали следом, торопясь как можно скорее добраться до спасительных деревьев.

На крутом склоне Счастливчик обогнал Хромого и побежал первым Казалось, подъем на мокрый холм будет бесконечным.

«Неужели Лизушка была права, и Собака-Лес прогневалась на нас? – в отчаянии думал Счастливчик, в очередной раз поскальзываясь на сырой глине. – Интересно, что-то сейчас делают Альфа и остальные? Хоть бы они были в безопасности!»

Его мышцы рвались от натуги, лапы без устали стучали по земле, колотилась в ушах кровь, но Счастливчик все равно слышал позади яростные вопли Длиннолапых и рев их верных клеток-гремелок. Он боялся обмануться, и все-таки ему казалось, будто звуки погони постепенно отдаляются. Наверное, крутой подъем оказался слишком труден для тяжелых клеток, потому что когда собаки наконец добрались до вершины, горящие глаза чудовищ были едва различимы в темноте. Они отстали!

Собаки в изнеможении остановились, тяжело переводя дух.

С противоположной стороны склон оказался намного круче, и измученный Хромой испуганно попятился, когда Счастливчик приготовился к спуску.

– Нет, даже не думай! Я не смогу! Не хватало мне еще сломать вторую лапу! У меня и так всего одна задняя лапа, и она мне дороже головы!

Счастливчик уперся лапами в мокрую землю.

– Вперед, Хромой, не трусь. Можешь на меня положиться, я ни за что не дам тебе упасть. Но мы обязательно должны оторваться от Длиннолапых и уйти в лес. Давай, ты сможешь!

– Но мои лапы, – провыл Хромой. – Мои здоровые передние лапы…

Счастливчик, насторожив уши, подскочил к нему, освобождая путь для Марты и Беллы, которые стремительно запрыгали вниз по склону в сторону темнеющего внизу леса. Лизушка мчалась за ними, едва живой Порох, пошатываясь, брел следом, тяжело опираясь на плечо своей верной Луны.

– Хромой, надо идти, – твердо сказал Счастливчик. – Что бы ни случилось, нам нельзя попасться Длиннолапым! Ты видел, что они делают с теми, кого им удается поймать! Давай, я пойду рядом, слышишь? Мы должны добраться до леса!

Хромой пугливо покосился через плечо. Видимо, напоминание о Длиннолапых и их клетках все-таки возымело свое действие.

– Да, ты прав, Счастливчик. Будь, что будет!

И они вдвоем осторожно заковыляли вниз по склону, подскальзываясь на мокром песке. Мелкие камни так и сыпались у них из-под лап. Счастливчик услышал, как внизу под ними взвизгнула Лизушка – видимо, один из камней угодил ей в спину.

– Ничего, осталось уже совсем чуть-чуть, – пропыхтел Счастливчик.

Они спустились почти до половины склона и уже даже видели внизу темные силуэты собак, нетерпеливо ждущих их возле кустов, когда Хромой вдруг подвернул переднюю лапу. Потеряв равновесие, он кубарем покатился вниз и тяжело грянулся в лужу у подножья.

Счастливчик оглушительно взвыл от страха:

– Хромой! Как ты? Цел?

Сквозь шелест дождя до него донесся сдавленный хрип;

– Цел, кажется. Главное, я уже внизу.

Не чуя под собой лап, Счастливчик сбежал вниз по склону.

– Так, а теперь быстро в лес! Я снова слышу рычание клеток-гремелок!

В самом деле, сердитое рычание вновь приближалось, горящие глаза клеток-гремелок вновь озарили мертвящим светом дальние деревья.

«Как же быстро они бегут!» – в смятении подумал Счастливчик. Клеткам-гремелкам пришлось описать большой крюк вокруг холма, но они снова настигали беглецов.

– Бежим! – залаял он, когда клетка-гремелка неожиданно с ревом показалась из-за холма и ослепила собак светом своих грозных глаз.

Собаки развернулись и бросились в лес, на бегу огибая первые тонкие стволы. Перепуганное сердце Счастливчика лихорадочно билось о ребра, лапы бешено стучали по земле, в какой-то жуткий миг ему почудилось, будто клетка вот-вот наскочет на нею сверху, вминая в тело Собаки-Земли. Потом он почувствовал, что его лапы уже не шлепают по мокрой траве, а бегут по палой листве и хрупким сухим веткам. Колючие ветви хлестнули Счастливчика по носу.