Эрин Хантер - Прерванный путь

Это была очень страшная мысль, но сейчас у Счастливчика не было времени ломать себе голову над загадками Ужаса. С пронзительным визгом безумный пес бросился на него.

Счастливчик опустил голову и зарычал, приготовившись встретить врага, но Ужас до него не добрался. Лизушка ринулась ему наперерез, ударила головой в прыжке, и они вместе покатились по земле.

«Какая же она храбрая! – сердце Счастливчика запело от гордости, но страх за Лизушку был еще сильнее. – Она великолепна в бою, но если не будет осторожна, этот сумасшедший ее убьет! Он совсем потерял голову».

– Лизушка, хватит! Остановись!

Небо над их головами внезапно озарилось ослепительным серебряным светом. Молния! Небесный Пес запрыгал по небу, рассыпая искры по ветвям деревьев, а Лизушка и Ужас вновь сшиблись в прыжке, клацнув клыками.

На какое-то мгновение Счастливчик перестал видеть, ослепленный. Но когда стремительный Молния промчался мимо, к нему вернулось зрение, и он увидел, что Лизушка и Ужас сцепились челюстями. Потом они вместе рухнули на землю, и Лизушка с огромным усилием вырвалась.

Счастливчик оцепенел, перестав дышать. Молодая Свирепая собака бешено тряхнула головой и выплюнула в грязь комок окровавленного мяса. Ее бока, мокрые от дождя и крови, ходили ходуном, глаза горели злым торжеством.

Не чуя под собой лап, Счастливчик шагнул вперед, чтобы защитить Лизушку, если Ужас решится снова броситься на нее, но Ужас даже не шелохнулся. Дергаясь всем телом, он лежал на мокрой земле, и кровь черной струей хлестала из его пасти.

Только теперь Счастливчик увидел все. Нижняя челюсть Ужаса была вырвана с мясом Желтые глаза безумного пса закатились под лоб, из его горла доносилось жуткое бульканье.

Шум схватки мгновенно стих, теперь в мокром лесу был слышен только шелест дождя, хриплое дыхание измученных собак и кошмарные хрипы, вырывавшиеся из глотки умирающего Ужаса.

Потом тоненький жалобный вой прорезал ночную тишину, и стая Ужаса в панике бросилась врассыпную.

– Ужас!

– Великий Ужас!

– Наш вожак! Наш Альфа умер!

– Бежим, бежим!

Грязь дождем полетела на поляну, по воде захлюпало множество лап, и собаки, визжа и налетая друг на друга, помчались в темноту. Когда последний вражеский пес с визгом скрылся в кустах, Счастливчик на подгибающихся лапах подошел к Ужасу. Он не слышал ничего, кроме грохота крови в ушах и собственного хриплого дыхания. Потом звуки вернулись, зато потемнело в глазах.

Хромой заскулил от страха:

– Он умер?

– Нет, – хрипло ответил Счастливчик, глядя на лужу крови, быстро растекавшуюся под изуродованной головой Ужаса. – Но умирает.

Марта с дрожью отвернулась, зато Лизушка без тени страха подошла к поверженному врагу. Она протянула лапу, дотронулась до вздрагивающего бока Ужаса.

«Она больше не дрожит, – леденея от предчувствия беды, понял Счастливчик. – Она как будто больше не чувствует холода!»

Лизушка склонила голову набок и вопросительно посмотрела на Счастливчика.

– Мне позаботиться о том, чтобы этот безумец больше никогда не напал на нас?

Счастливчик похолодел. Она задала этот вопрос совершенно искренне, без тени сомнения.

«Она просто хочет помочь, – беспомощно сказал себе Счастливчик, глядя в круглые и безмятежные глаза Лизушки. – Она пытается нас защитить…»

Он с усилием помотал головой.

– Нет! От такой раны не выживают. Оставь его Собаке-Земле, теперь он в ее власти.

– Собака-Земля давно его заждалась, – оскалилась Лизушка, дотрагиваясь когтем до окровавленного обрывка уха Ужаса. – Надеюсь, она его накажет!

Но прежде чем Счастливчик успел ответить, тишину прорезал истошный вопль:

– Он умирает! Порох умирает! Помогите!

Собаки разом сбросили с себя оцепенение и со всех лап кинулись к Луне, которая скорбно съежилась возле Пороха. Могучий пес попытался привстать, но это усилие оказалось для него непосильным, и он тяжело повалился на землю, обдав себя и Луну волной грязи. Дождь наконец начал стихать, но ветер продолжал стряхивать на собак воду с ветвей сосен, и в наступившей тишине еще отчетливее чувствовался запах крови Пороха.

Сердце Счастливчика как будто превратилось в кусок льда; ему почудилось, будто он слышит тихий голос Собаки-Леса, шепчущий, что надежды больше нет. Наверное, окажись они возле того места, где жили «ветеринары», о которых рассказывала Белла, Пороха еще можно было бы спасти, но…

Но они были в чаще леса, и единственными Длиннолапыми, находившимися поблизости, были те самые жестокие мучители, которые погубили Пороха.

Луна с горестным воем прижалась щекой к голове друга.

– Порох! – шептала она. – Пожалуйста, держись! Ты же такой сильный! Ты всегда был сильным, всегда… Ты победил Ужаса, прошу тебя, одолей и это…

– Ужас был снаружи, – прохрипел Порох, кашляя кровью. Голос у него дрожал и срывался, – а это убивает меня изнутри, Луна. Я не могу одолеть этого врага.

– Ты сможешь, Порох, я знаю, ты сможешь! Мой храбрый, мой сильный Порох, умоляю тебя, постарайся… Сделай это ради меня, ради наших детей! – твердила Луна, крепко зажмурив глаза и всем телом прижимаясь к нему.

Неимоверным усилием Порох приподнял голову и ласково потерся носом о голову своей верной подруги.

– Эту битву мне уже не выиграть, Луна Мне пришло время умирать. Я ухожу…

Луна испустила душераздирающий вопль:

– Не надо, прошу тебя, не говори так! Собака-Земля услышит тебя и подумает, будто ты и правда готов умереть! Она заберет тебя, она отнимет тебя у меня, Порох…

– Да, Луна, – очень тихо ответил Порох. – Так и будет. Я уже ничего не могу поделать, мое время пришло.

Дождь печальной капелью сыпался на обступивших Пороха собак. Мокрые, окровавленные, они стояли, зажав хвосты между лап. Лунный свет, просачиваясь сквозь ветки сосен, сверкал на лужах.

Хромой лежал ничком на земле, его глаза были полны горечи. Лизушка, все еще стоявшая над умирающим Ужасом, с дрожью смотрела на Луну и Пороха.

– Счастливчик, – прошептала она, – помоги ему! Сделай что-нибудь.

Марта ласково потерлась носом о ее плечо:

– Мы ничего не можем сделать, Лизушка.

– Марта права, – шепотом выдавил Счастливчик. Он поднял голову, обвел глазами друзей. – Давайте оставим их вдвоем. Луна должна проститься с Порохом. А потом… – он тяжело вздохнул, – потом мы должны идти. Нужно поскорее вернуться в нашу стаю.