Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

Она ждала Тарзана всю ночь, надеясь, что он придет, но его не было. И утром, с восходом солнца, Пан-ат-лин пустилась в обратный путь — в Кор-ул-я, где ждал ее любимый.

Она без приключений спустилась по южной каменистой стене к Кор-ул-лулу и, не встретив врагов, уже предвкушала радость встречи с родными и Ом-атом.

С чрезвычайными предосторожностями она пересекла долину Кор-ул-лула и подошла к тропинке, ведущей к плодородным землям Яд-бен-ото. И как только она ступила на тропинку, с обеих сторон как из-под земли возникли белые безволосые воины ко доны. Их было около десяти. Она метнулась в кусты, но воины были слишком близко. Они окружили ее. Пан-ат-лин из испуганной лани мгновенно превратилась в злобную тигрицу и выхватила из-за пояса нож. Но ко-доны не собирались убивать ее, они лишь хотели поймать и увести девушку с собой. Она отчаянно сопротивлялась, но что может сделать девушка с десятком высоких и сильных мужчин? Они отняли у нее нож и связали руки.

Пан-ат-лин не хотела идти и не двигалась с места, но двое воинов схватили ее за волосы и поволокли за собой.

Вскоре они присоединились к многочисленному отряду ко-донов. Из их разговора Пан-ат-лин поняла, что они идут в А-лур — Город Света.

...А в пещере ее предков Ом-ат, вождь Кор-ул-я, оплакивал своего друга и ту, которой судьба предначертала стать спутницей его жизни.

А в это время на болоте, окружающем Пал-ул-дон, разыгрывалась другая драма. Гигантское пресмыкающееся напало на человека, пробирающегося болотом в Пал-ул-дон. И человек этот решил, что наступил конец его трудному, полному опасностей путешествию. Страшная пасть зияла перед ним, исходя злобным шипением.

Но человек не хотел сдаваться без боя, решив дорого продать свою жизнь. Он достал нож и ждал нападения. Это пресмыкающееся не было похоже ни на одно живое существо, когда-либо виденное им.

Когда ужасная рептилия напала на него, он понял всю тщетность попытки противостоять его броне с таким маленьким ножом в руках. Была лишь одна возможность одолеть ее.

С ловкостью тюленя человек нырнул под пресмыкающееся и, мгновенно перевернувшись на спину, вонзил нож в незащищенный броней мягкий живот чудовища. Потом постарался как можно дальше отплыть от рептилии под водой. Вынырнув, он увидел, что существо в ярости бьется на воде, но это была предсмертная агония — животное не делало попыток преследовать его.

Под визг и хрипы умиравшего чудовища человек достиг берега водоема, собираясь с силами, чтобы пересечь оставшуюся половину топкого, гиблого болота.

Два часа понадобилось ему, чтобы протащить свое изнуренное тело по липкой, зловонной грязи, пока, вконец измотанный, он не достиг края твердой почвы, покрытой мягкой изумрудной травкой. В нескольких ярдах от этого места протекал ручей, впадавший в болото. Путник напился из ручья, отдохнул, искупался, смыл грязь с оружия и львиной шкуры. Еще час он возился со своим вооружением, приводя его в боевую готовность. Проделав все это, он стал искать след, приведший его к болоту. Найдет ли он его? Или его зоркий глаз и чуткое обоняние, его опыт на сей раз подведут? Если он не найдет след здесь, на этом краю болота, можно считать, что все его усилия напрасны и рискованный переход проделан зря.

И вот он искал на берегу болота следы, не различимые обычным человеческим глазом.

...А Тарзан тем временем подошел к грифонам. Он старался наиболее точно повторить образ действий тор-о-дона. Звери не издавали никаких звуков — ни покорности, ни угрозы — и не шевелились. Жизнь Тарзана висела буквально на волоске. Грифоны замерли, следя за Тарзаном взглядом тупых, ничего не выражающих глаз. И тут Тарзан поднял шест и с угрожающим «Ви-оо!» ударил грифона изо всех сил по морде. Чудовище огрызнулось и недовольно отступило в сторону, точно так же, как в случае с тор-о-доном. Обойдя зверя сзади по примеру тор-о-дона, Тарзан взобрался по хвосту на спину грифона и, подражая тор-о-дону, шестом подтолкнул чудовище в нужном направлении.

Идея Тарзана была проста: убедиться в своей власти над животными, потому что в этом заключался его единственный шанс на спасение. Но когда человек-обезьяна уселся на спину исполинского зверя, он испытал тот же восторг, какой почувствовал когда-то в детстве, впервые оседлав широкую спину Тантора-слона, и он решил использовать вновь приобретенную силу для своих целей.

Пан-ат-лин, считал он, уже находится в безопасности, и ей он больше не нужен. А вблизи от Кор-ул-грифа в зеленой долине лежит А-лур, Город Света, куда ему непременно надо попасть.

Хранили ли его стены тайну исчезновения Джейн, он не знал. Но если она жива, то наверняка находится среди хо-донов, потому что черные волосатые ваз-доны не брали пленных. Итак, его путь лежит в А-лур. И это большая удача, что он сидит на спине ужасающего зверя, приводящего в трепет всех в Пал-ул-доне.

Долина, по которой он двигался, изобиловала буйной тропической растительностью: сочная зеленая трава была по пояс человеку, заросли лиан преграждали путь, так что иногда человеку-обезьяне приходилось силой принуждать грифона двигаться вперед. Грифон был довольно строптив, но всякий раз страх перед смехотворно мизерным для него шестом заставлял его повиноваться.

Поздно вечером Тарзан подъехал к речке, бравшей начало в Кор-ул-я. На противоположном берегу отдыхал отряд хо-донов. Увидев огромное животное, идущее прямо на них, они на мгновение застыли в ужасе, а потом врассыпную бросились в лес, ища там спасения. Тарзан успел заметить среди них пленников ваз-донов, взятых, очевидно, во время одного из набегов на вражеское селение.

При виде бегущих и орущих людей грифон страшно зарычал и бросился в погоню, не замечая речки. Тарзану шестом, громкими криками и понуканиями с трудом удалось вернуть его на прежнюю дорогу. Грифон так рассвирепел, что не хотел повиноваться, стал еще более агрессивным и непокорным.

Когда солнце опустилось к вершинам холмов на западе, Тарзан понял, что его план попасть в А-лур на спине грифона обречен на провал: упрямство исполина, без сомнения, усиливалось потому, что его огромный желудок все более настойчиво требовал пищи. Человек-обезьяна не знал, привязывали ли тор-о-доны грифонов на ночь, но надеялся, что утром сумеет отыскать и подозвать его. Еще один вопрос волновал Тарзана — что произойдет, когда он спустится со спины зверя? Превратится ли он в глазах грифона снова в добычу или страх перед шестом одолеет природный инстинкт хищника и утвердит превосходство человека? Но вечно сидеть на спине чудовища все равно невозможно, и Тарзан решил спуститься, пока еще не стемнело.

Как остановить зверя, он не знал, ведь до сих пор как освоил только приемы, с помощью которых заставлял его двигаться вперед. Испробовав одно и другое средство, он догадался наконец, что надо ударить грифона шестом по носу. Зверь остановился. Рядом росло множество деревьев, куда можно было перебраться прямо со спины, но Тарзан подумал, что зверь может понять, что существо;, которое целый день управляло им, боится его, и человек вновь станет пленником злобной твари. Исходя из соображений, как только удалось остановить трицератопса, Тарзан слез на землю тем же путем, как и взобрался, слегка стукнул его шестом в бок, как бы отпуская его, и с безразличным видом спокойно отошел в сторону. Из звериной глотки раздалось удовлетворенное ворчание, и зверь, даже не взглянув на Тарзана, вошел в реку и долго стоял там, пил воду.