Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

— Мы можем загрузить грузовики уже сегодня вечером,— ответил Кэмпбелл,— и выступим завтра утром, по холодку.

— Хорошо,— сказал генерал,— держите меня в курсе дела,— и, распрощавшись с полковником, он покинул штабное помещение.

Когда Тарзан вспрыгнул на стену и ухватился за лозу, он понял, что лев уже близок и что его собственная жизнь зависит от прочности ползучего растения на городских стенах. К его великому облегчению, он обнаружил, что ветви плюща были толщиной в человеческую руку, а усики прочно прикрепились к древним камням и вросли в стену глубоко, так что его довольно приличный вес не имел для них никакого значения. Он мог быть спокоен — план его был вполне осуществим. В город он попадет без сомнения, и лев останется с носом.

Он услышал раздавшийся позади него гневный рев Нумы. Тот, совершив гигантский прыжок вслед за ним, соскользнул вниз, тщетно цепляясь за ветви плюща. С ловкостью обезьяны Тарзан быстро вскарабкался на гребень стены.

Несколько футов ниже стены находилась плоская крыша какого-то здания, и когда Тарзан спрыгнул на нее, за его спиной оказалась глубокая ниша, из которой выходило смотровое отверстие, обращенное к саду и лесу по другую сторону городской стены. В нише было очень темно, поэтому Тарзан не заметил фигуру, присевшую на корточках в густой тени, но хотя он не увидел спрятавшегося человека, ему недолго пришлось быть в неведении того, что он здесь не один. Не успел он коснуться ногами черепицы крыши, как тяжелое тело прыгнуло ему на спину и сильные руки схватили за пояс.

Оказавшись в невыгодном положении, атакованный со спины, с ногами, повисшими в воздухе, человек-обезьяна оказался почти беспомощным. Кем бы ни был неизвестный, схвативший его, он преследовал явно хорошо продуманную цель. Человек двигался прямо к краю крыши, и Тарзану скоро стало понятно, что тот собирается сбросить его вниз, на тротуар — наиболее действенный способ избавиться от непрошеного гостя. То, что он будет изувечен или убит, человек-обезьяна сообразил сразу, но у него не было намерения позволить противнику выполнить свой план.

Руки и ноги Тарзана были свободными, но он находился в таком невыгодном положении, что не мог ими никак {воспользоваться. Его единственной надеждой было попытаться стряхнуть неизвестного противника со своей спины. /Для этой цели Тарзан выпрямился и перегнулся назад, сколько было возможно, а затем неожиданно ринулся вперед. Результат оказался весьма удачным. Он даже не ожидал такого успеха. Тело противника, потеряв точку опоры при маневре, произведенном Тарзаном на краю крыши, потеряло равновесие. Нападавший невольно разжал руки, пытаясь удержаться над пропастью.

Подобный кошке в своих движениях, человек-обезьяна, как только коснулся ступнями крыши, снова оказался твердо стоящим на ногах. Он обернулся лицом к своему противнику, человеку почти одинакового с ним роста, вооруженному мечом, выхваченным из ножен.

Тарзан, однако, не намерен был позволить тому пустить это страшное оружие в ход. Поэтому он схватил соперника за ногу под коленками, и как футболист нападает на противника, пытающегося забить в ворота мяч, Тарзан напал на своего врага, отбросив его от себя на несколько ярдов, и с силой опрокинул навзничь. Противник грохнулся, ударившись спиной о крышу. И как только туземец упал, человек-обезьяна вмиг оказался сидящим у него на груди — одной рукой он схватил врага за запястье, а другой сдавил ему горло. До сих пор охранник сопротивлялся молча, но как только пальцы Тарзана коснулись его горла, он издал пронзительный крик, который был мгновенно оборван смуглыми сильными пальцами, прекратившими доступ воздуха в грудь врага. Парень рванулся в попытке сбросить с себя обнаженного гиганта, но это для него было равносильно попытке вырваться из когтей Нумы-льва.

Постепенно усилия стражника слабели, глаза выскочили из орбит, страшно закатившись под лоб, а из покрытых пеной губ вывалился распухший язык.

Когда сопротивление противника прекратилось, Тарзан встал, поставил ногу на труп врага и уже готов был издать победный клич, когда мысль о том, что предстоящая работа по спасению девушки и англичанина потребует предельной осторожности, заставила его промолчать.

Подойдя к краю крыши, он посмотрел вниз на кривую и мрачную улицу. В равных промежутках тьму озаряло трепещущее пламя, очевидно, на каждом перекрестке горел примитивный светильник — даже с крыши слышалось потрескивание огня. Факелы, воткнутые в специальные гнезда, установленных на стенах чуть повыше человеческого роста, давали тусклый колеблющийся свет.

Большая часть извилистой улицы тонула в густой тени, и даже в непосредственной близости от факела освещение было далеко не ярким. В пределах обозримого пространства были заметны немногие из обитателей странного города, кто не улегся спать. Они расхаживали по узким тротуарам вдоль галерей.

Чтобы продолжить поиски офицера и девушки, Тарзан должен был передвигаться по городу как можно свободней. Но если он пройдет хотя бы под одним из факелов, установленных на каждом углу, то обратит на себя внимание горожан. В обнаженном виде — в одной лишь набедренной повязке он будет немедленно обнаружен, так как своим внешним видом резко отличается от здешних обитателей.

С этими мыслями Тарзан оглянулся вокруг в поисках какого-нибудь выхода из создавшегося положения. Тут его взгляд упал на труп, лежащий возле него на крыше, и к нему сразу же пришло решение проблемы. Он не станет привлекать к себе внимания, если облачится в одежду побежденного противника.

Потребовалось лишь несколько минут для того, чтобы человек-обезьяна надел на себя просторную тунику с вышитым на ней попугаем, снятую с мертвого солдата. Он обулся в его сандалии. Вокруг пояса застегнул ремень, но под туникой надежно спрятал нож своего покойного отца. Остальное оружие он не мог так легко сохранить при себе и поэтому в надежде, что еще вернется и, очевидно, отыщет его на том месте, где оставил, отнес всю свою амуницию к краю стены и опустил вниз, постаравшись замаскировать ее получше среди листвы. В последний момент ему оказалось очень трудно расстаться с пеньковой веревкой. Она вместе с ножом была наиболее привычным для него оружием, он пользовался ею такое длительное время... Тарзан подумал и пришел к заключению, что, сняв пояс с саблей, он может обмотать веревку вокруг талии под туникой, спрятав ее таким образом от посторонних взоров.

Наконец, хорошо закамуфлировавшись под местного жителя, он взлохматил копну своих черных кудрей, довершая тем самым сходство с косматыми безумцами, населяющими город, и принялся искать возможность добраться до улицы, лежащей внизу. Он мог бы рискнуть и спрыгнуть с карниза крыши, но боялся привлечь таким прыжком внимание пешеходов к себе и этим самым рассекретиться.