Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

Крыша здания, на которой оказался Тарзан, была довольно высокой. Остальные дома выглядели гораздо приземистей. Тарзан убедился, что легко можно идти по крышам к центру города, что он и сделал. Преодолев какое-то расстояние, он вдруг обнаружил прямо перед собой несколько человеческих фигур, расположившихся прямо на крыше одного из соседних домов.

Тарзан заметил отверстия на каждой крыше, очевидно, служащие входом в помещения.

Присутствие людей задержало его передвижение, и он решил рискнуть и попытаться выбраться на улицу, воспользовавшись люком в крыше одного из зданий. Подойдя к ближайшему отверстию, Тарзан склонился над темным провалом и прислушался, не исходят ли какие-либо звуки из нижних помещений, но ничего не уловил и не почувствовал никаких признаков живого существа в непосредственной близости.

Без дальнейшего промедления человек-обезьяна спустился в проем и был готов спрыгнуть в кромешной тьме на пол комнаты, если не нащупает ногой ступеньки лестницы.

Кругом царил полнейший мрак, но его глаза вскоре привыкли к окружающему. Темнота слегка смягчалась проникающим внутрь светом от факела, горящего на ближнем перекрестке. Свет пламени давал мерцающее освещение, оно проникало через узкие окна, выходящие на улицу, и слегка рассеивало мрак.

Убедившись, что помещение никем не занято, Тарзан отыскал лестницу, ведущую на цокольный этаж,— он нашел ее в темном коридоре за дверью. Там открывался пролет узких каменных ступеней, ведущих вниз, к выходу наружу.

Удача благоприятствовала ему, и он добрался до тени аркады, не столкнувшись ни с кем из обитателей дома.

Оказавшись на улице, Тарзан не растерялся, в каком направлении ему идти, так как почти проследил путь двух европейцев до самых ворот, ведущих в город, и не сомневался, что их отвели куда-то в центр, где высились внушительные дворцы и блестела водная гладь. Острое чувство пространства позволило человеку-обезьяне безошибочно избрать направление. Он всегда умел с большой точностью определяться внутри города, так же, как и в родных джунглях. Тарзан предположил, где может надеяться уловить след тех, кого искал, и двинулся избранным путем.

Первой задачей было обнаружить улицу, параллельную северной стене, вдоль которой он мог бы пробраться к городскому центру, виденному им из леса. Понимая, что надежда на успех зависела от дерзости операции, Тарзан направился прямым ходом к ближайшему факелу, торчащему на перекрестке. Он не пытался скрываться в тени сводчатой галереи, вполне резонно считая, что никакого особого внимания к себе он не привлечет, ибо другие пешеходы ничем не отличались от него. Те немногие, мимо которых он проходил, не обращали никакого внимания на идущего по своим делам стражника, каким казался Тарзан, и он уже почти дошел до ближайшего перекрестка, когда увидел идущих ему навстречу нескольких человек, одетых в желтые туники, точно такие же, какую он снял с убитого противника и надел на себя.

Стражники направлялись прямо к нему, и человек-обезьяна понял, что если он сделает хоть шаг навстречу, то столкновение с ними станет неизбежным, и случится это как раз на перекрестке двух улиц, при ярком свете факелов. Вначале Тарзан был склонен твердо продолжать путь, так как он лично не возражал бы схватиться с ними, но своевременное воспоминание о девушке, возможно, беззащитной узнице в руках этих страшных людей, заставило (‘го разработать другой, менее рискованный, план действия.

Он почти выбрался из тени аркады под довольно яркое освещение, и приближающиеся воины были в нескольких ярдах от него, когда он вдруг склонился и притворился, что поправляет развязавшиеся ремни своих сандалий. Тарзан не был вполне уверен, что расположение ремней на его щиколотке соответствует способу, каким завязывают сандалии те, кто их постоянно носит. Он все еще стоял, нагнувшись, когда солдаты подошли к нему вплотную. Как и предыдущие прохожие, они не обратили на него никакого внимания, и как только они его миновали, он распрямился и продолжил свой путь, свернув направо у перекрестка двух улиц.

Улица, на которую он сейчас вступил, была исключительно темной и узкой. Большая ее часть тонула во мраке, не получая освещения от факелов с каждого угла, поэтому Тарзан вынужден был двигаться практически ощупью в густой тьме аркад.

Наконец дома слегка расступились, улица стала немного пошире как раз перед следующим поворотом, на перекрестке замерцал свет факела, и когда Тарзан подошел поближе, то в неверном свете сумел разглядеть силуэт льва. Зверь медленно шествовал по тротуару, направляясь прямо к Тарзану.

Какая-то женщина переходила улицу прямо под носом у хищника, лев не обратил на нее никакого внимания так же, как и она на него. Мгновением позже маленький ребенок пробежал за женщиной и так близко метнулся перед мордой льва, что зверь вынужден был отпрянуть и отступить на шаг.

Человек-обезьяна усмехнулся и быстро перешел на противоположную сторону улицы, так как его тонкое обоняние подсказывало ему, что у этого места легкий ветерок, гуляющий по улицам города, отражаясь от стен, близко стоящих друг против друга, подует сейчас от него ко льву, когда тот будет проходить мимо. Если остаться на этой стороне улицы, то хищное животное учует непривычный запах, а когда он дойдет до ноздрей зверя, неизвестно, что тот предпримет. Тарзан был достаточно мудр и, следуя закону джунглей, предпочитал не рисковать. Он знал, что может обмануть глаза человека и зверя, но не сможет так легко спрятать от ноздрей одной из огромных кошек свою суть. Острый нюх хищника распознает существо, отличное от обитателей города,— единственное разумное человеческое существо. Это может озлобить зверя.

Нума легко отличит чужака от знакомых обитателей города. Кошка почует врага, а Тарзану вовсе не хотелось, чтобы его задрал лев, даже и домашний.

Уловка сработала удачно, лев прошел мимо, бросив на него лишь косой взгляд.

Тарзан преодолел еще некоторое расстояние и почти достиг места, где, как он думал, мог отыскать улицу, отходящую от городских ворот. Тут у ближайшего перекрестка его ноздри уловили запах девушки, а секундой позже — и Смита Олдуика. Он был вынужден принюхиваться повнимательнее, чтобы удостовериться в правильности взятого следа.

Тарзан нагибался очень низко у каждого перекрестка, неоднократно проявляя внимание к ремешкам своих сандалий и приближая ноздри к тротуару.

Продвигаясь по улице, по которой ранее провели обоих европейцев, он заметил изменения в архитектуре зданий. Здесь явно располагался район фешенебельных резиденций. Кроме того, эта часть города была занята богатыми магазинами и рынками. Здесь освещение было получше, и количество факелов увеличилось. Они были прикреплены не только на перекрестках, но и вдоль улицы. Людей стало намного больше. Магазины были открыты и освещены, так как с заходом солнца дневная жара уступала место приятной ночной прохладе, и городская жизнь заметно оживлялась. В этом районе увеличилось и количество львов, свободно разгуливающих среди прохожих. Впервые Тарзан заметил особенность склада ума здешних людей, их странность. Раз он был почти сбит с ног обнаженным человеком, который быстро мчался через улицу, крича о чем-то во весь голос. Никто на него не обращал никакого внимания. Затем Тарзан чуть не споткнулся о женщину, ползущую на четвереньках в тени одной из аркад.