Михаил Фонотов - Мир открыт для добра

Леспромхоз считается одним из лучших в области. База создается не враз. И лес исчезает не в одночасье. Тем не менее база есть, а леса нет.

Территория, отведенная леспромхозу для заготовок, расположена по преимуществу в бассейне реки Уфы, точнее, ее истоков. На самолете мы пролетали как раз над ней. Здесь мало населенных пунктов. На первый взгляд, сплошная тайга. Но, приглядевшись, замечаешь широкие полосы бывших лесосек. Они зелены, но бледноваты. У хвойного леса зелень темнее. Вместо сосен и елей здесь зеленеют молодые березы и осины. И лесные культуры попадаются редко.

Когда созреет этот лес, хотя бы и лиственный, а не хвойный?

В Иткуле мастер Борис Алексеевич Елисеев показывал нам свое хозяйство — нижний склад, лучший в области. Не то мы видели, например, в Арасланово. Там лесопильный цех сами хозяева называют сараем. Иначе, признаться, и не назовешь. То вчерашний день. А здесь современное производство.

Идем по технологической линии. Кран снимает хлысты с лесовоза. И тут же два гидроманипулятора (полуавтоматика) подают их на транспортер. Из окна своей кабины оператор видит, как хлыст продвигается по транспортеру и упирается в шторку. Рабочий поворачивает рычаг, и дисковая пила (полтора метра в диаметре) опускается, легко перепиливая бревно. Вершина (дровяная часть) сбрасывается вниз, а кряж (деловая часть) уносится дальше.

Вдоль длинной галереи с транспортером расположены «карманы», отсеки для кряжей. Тарный, фанерный кряжи, пиловочник, стройлес, техсырье, дрова — все рассортировано по «карманам». Тут горы леса, и над ними снует мостовой кран. Что-то сразу грузится в вагоны, что-то подается на переработку в лесопильно-тарный цех, торцом примыкающий к галерее.

Цех построен несколько лет назад. Его белый корпус выглядит внушительно. На двух этажах гудят механизмы. Тут бревна проходят сквозь пилораму, распадаясь на доски. Там доски распиливают на тарные дощечки. Механизмов много. Монтируются новые. Но две особенности в технологии нас интересуют прежде всего. Первая: опил из-под всех механизмов падает на транспортер, который уносит его в бункер, стоящий за стеной корпуса над вагоном. И вторая: обрезь, отходы, куски досок на специальной установке перемалываются в щепу, которая тоже грузится в вагоны и отправляется в Саратов, на химпереработку. Такого нигде более у нас в области нет.

Привычная картина: рядом с лесопильным цехом горы опилок. Здесь, в Иткуле, чисто, никаких отходов. Цех дает 140 тысяч кубометров заготовок. Он способен перерабатывать всю древесину, поступающую сюда. Пока его мощности загружены на 80 процентов.

Теперь время и место сказать о проблеме так называемой глубокой переработки древесины, об использовании всей фитомассы древесной растительности. Для наглядности проследим «судьбу» одного дерева после того, как его срубили. На лесосеке останутся его листья или хвоя, ветки. На нижнем складе выбросят вершину ствола. После пилорамы в отходы уйдет «горбыль». Наконец, доски распилят на тарные дощечки, из которых сколотят ящик. Ящик прослужит недолго, вскоре он сгорит в костре. Может быть, чуть больше половины древесной массы пригодится. Да и дело ли это — использовать лес в качестве упаковки и обертки? Мы рубим лес под Юрюзанью, чтобы вывезти отсюда холодильник «Юрюзань». Если в начале века считалось, что из древесины можно изготовить две тысячи видов продукции, то теперь говорят о двадцати тысячах. У нас в области обработка древесины, собственно, остановилась «на пиле». Пока мы умеем только рубить, пилить, строгать, крошить, гноить лес, то есть только его «разбирать». Между тем можно его и «собирать». Уже создан великий спаситель и хранитель леса. Это — клей. С его помощью можно из «отходов» изготавливать плиты такой ширины и длины, какие не выпилить из самого толстого кряжа. Мебель в наших домах из таких плит.

Однако ДСП (древесно-стружечные плиты, о них речь) у нас в области почти не производят. Создан всего один цех, который принадлежит Главюжуралстрою. Он дает две тысячи кубометров плит. Правда, мощность его в десять раз больше, но и того, разумеется, мало. Как ни странно, для мебельной промышленности мы завозим плиты из других мест.

Уже не один год ведутся несмелые разговоры о строительстве цеха по производству ДСП в одном из городов области.

Глубокая переработка древесины, то есть создание безотходного производства в лесном хозяйстве, — наш главный резерв. Он позволил бы увеличить производство товарной продукции при сокращении рубок.

Однако резерв этот по достоинству не оценен. Все еще растут «отвалы» опилок и древесных «отходов». Даже и те цехи, которые построены, используются плохо. Можно ли мириться с тем, например, что паркетный цех в Нязепетровске работает лишь на пятую часть своей мощности?

Нет сомнения, что капиталовложения в производство древесно-стружечных плит, фанеры, паркета, других видов продукции целесообразны во всех отношениях. Они экономичны и экологичны.

В мире неуклонно растут цены и спрос на лес. Создание различных синтетических заменителей не отвергает древесного сырья. Наоборот, достижения химии позволяют полнее и лучше использовать древесину, создавать новые виды изделий. Дефицит лесных ресурсов требует от нас настойчивее осваивать новые, интенсивные технологии переработки древесного сырья.

Вишневогорск. Горы вокруг него действительно заросли дикой вишней.

Широкая долина до краев заполнена густыми волнами леса. На широко раскинувшемся зеленом поле отчетливо выделяются геометрически правильные лоскуты искусственного леса — сомкнувшиеся кроны сосновых посадок. Пейзаж оставляет ощущение покоя и благополучия.

Хозяева подтверждают наши впечатления. Здесь велика доля лесов первой группы. Поэтому в Каслях никогда не было леспромхоза. Основную древесину дают санитарные рубки.

Первая остановка — в сосновом лесу, который сопровождающие нас специалисты определили как бор-брусничник. Сосны здесь, как на подбор, — высокие, стройные, без сучков. По рекомендации ученых из Уральского научного центра Академии наук СССР этот массив площадью около 400 гектаров выделен в генетический резерват. В случае нужды сюда приедут лесоводы за семенами, гарантирующими добрый урожай. Поэтому бор растет в свое удовольствие.

Лесоводы любят показывать лесные культуры. Вполне понятное стремление: это результат их нелегкого труда, реальный вклад в копилку природы, из которой люди чаще только берут. Но смотреть лесные культуры не очень интересно — ровные ряды одинаковых деревьев, взгляд не на чем остановить. Другое дело — естественный лес с его разнообразием пород, изменчивыми картинами.