В. Хомутов - По зверю и птице

разил Герасим, — весной самок бить и закон не

дозволяет.

— А разве есть такой птичий закон? —

удивленно спросил Ильюша.

— Закон не только птичий есть; насчет вся-

кой охоты закон есть. Когда самки детенышей

выводят— звери ли, птицы ли, рыбы ли, все

равно — их закон бережет. Дичь хранить надо;

дичь- то ведь богатство наше. —Прежде, в старое

время, как я еще молод был, дичи всякой го-

раздо больше водилось. А теперь ее год от году

уменьшается. Зато теперь и законы про это

написаны и охотничьи союзы устроены, чтобы

богатство это охранять и чтобы охота была правильная.

— Так тогда, дедушка, много таких зверей

разведется, которые сами зверей да птиц губят;

вот, например, в роде медведя или волка.

— Нет, Ильюша, такой зверь хищным называется.

Его во всякое время закон бить дозволяет.

Медведя или волка, лисицу или рысь.

И птиц тоже хищных, как ястреб, во всякое

время бить можно.

Все, что дед рассказывал, казалось Ильюше

таким новым и необыкновенным. Мальчик начинал

понимать, что охота не простая забава, что

это большое и важное дело, которое надо любить

и хранить.

Вся дорога прошла у деда с Ильюшей в раз-

говорах и Ильюша не заметил, как они

до мельницы дошли.

Дорога показалась ему вдвое короче,

чем вчера.

Когда они подошли к Герасимовой избе,

Ильюша хотел отдать деду глухаря, которого он

всю дорогу нес за спиной.

— Нет уж, Ильюша, — сказал дед, — снеси-ка

ты глухаря отцу с матерью, похвастай им пер-

вой охотой.

Ильюша от радости хотел броситься деду на

шею, но так растерялся, что только пробор-

мотал:

— Спасибо, дедушка, — и чуть не бегом пустился

по дороге к селу.

Идя к дому, он все время мечтал, что когда

он вырастет, он станет охотником, поступит

в союз и не только будет стрелять дичь, но

и будет беречь ее от людей и от хищного зверя.

А хищных зверей Ильюша решил истреблять

и ясно себе представил, как он в первый раз

пойдет с настоящим ружьем на охоту — на мед-

вежью берлогу.

НА ОСЕННЕМ ПЕРЕЛЕТЕ

— Дедушка, а дедушка?.. Когда же ты меня

на охоту возьмешь?, — приставал к деду Гера-

симу Костя Кольчугин — Ведь вот ты Ильюшу

еще по весне с собой на глухарей брал. А с тех

пор и лето прошло, и осень скоро кончится.

— Ничего, ничего, парень, не горюй, — уте-

шал Костю дед Герасим, — мы еще с тобой свое

возьмем. Такую охоту устроим, что прямо —

пир горой.

— Да когда же, дедушка?

— А вот так через недельку и пойдем. По

осени-то в крестьянстве самая охота, а летом

не до того. Покосом да жнивьем замаешься.

— А теперь у тебя, дедушка, помол пойдет,—

деловито возразил Костя, — опять тебе недосуг

будет.

— Ну помол не помол, а на охоту мы все-

таки пойдем. Я уж так спокон века даю себе

по осени отпуск дня на два и к приятелю еду

одному старому на охоту. — Отпросись у отца

с матерью — вместе и поедем.

— Куда же это мы поедем, дедушка?

— Далеко поедем; отсюда верст за тридцать,

на Каму-кормилицу. Слыхал, небось, про такую

реку? Там на перелете по гусям и уткам

охотиться будем.

— Слыхать я про Каму слыхал. Наши туда

на ярмарку ездят, — задумчиво ответил Костя, —

а только я уж не знаю, отпустят ли меня так

далеко.

— Ну. авось, отпустят. Я отцу твоему сам

скажу. Со мной отпустит, не побоится, — утешил

его Герасим. — Так через недельку и собирайся.

Отец с матерью отпустили Костю с Гераси-

мом. Прошла неделя, и дождался Костя своей

радости.

Ехать надо было далеко, а Герасим сам без-

лошадный был. Однако, каждый год он у свояка

Никифора Хитрова выговаривал себе на двое

суток лошадь и плетенку-тарантас, а за это

молол Никифору часть его хлеба бесплатно.

Наступил день отъезда.

Как только стало светать, Герасим пришел

с мельницы на село и прошел на двор к Ники-

фору. Костя его уже там дожидался. Запрягли

они Никифорову кобылу и тронулись по утрен-

нему холодку в путь. Всю небольшую поклажу

в ноги на плетенке сложили и тут же и пес

Рябчик калачиком примостился.

Дорога шла между бесконечными сжатыми

и убранными полями. Попадались то русские

деревни, то татарские. Костя с интересом раз-

глядывал невиданные до сих пор места и обо

всем деда Герасима расспрашивал. И казалось

Косте, что нет таких вещей на свете, которых бы

дед Герасим не знал.

Рассказывал Герасим Косте, что едут они

в большое село Каракулино, которое над самой

Камой стоит. Там заедут к старому охотнику,

вместе через реку переправятся и на том берегу

охотиться будут.

— Каракулино — большое село, — объяснял

Косте Герасим, — там народу живут тысячи. Они

там не только крестьянством занимаются, а тоже

еще кули ткут. Фабрика там такая есть. Вот

приедем—увидишь и на Каму-красавицу полю-

буешься.

Косте все в пути интересно было, и пока

плелись они то шагом, то мелкой рысцой, Костя

без умолку с дедом Герасимом разговаривал.

Увидал, что в небе стая журавлей летит и

сейчас давай спрашивать деда. Куда летят, и по-

чему журавлей в их краях только весной и осенью

видно, и почему журавли, когда летят, не в кучу

сбиваются, как вороны, а углом летят и впереди

один журавль всю стаю ведет?

Объяснил Герасим Косте, что журавль — птица

перелетная. Летом через наши края на далекие

болота забирается, а по осени обратно летит на

зимовку, в теплые края, за далекое синее море.

Живут журавли по болотам парами, вроде как

люди — муж с женой. Когда самка яйцо снесет,

так и она, и самец по очереди на яйцах сидят.

Один кормится, а другой детей высиживает.

Очень это смешно Косте показалось; пред-

ставил он себе, как-бы это было, если бы в де-

ревнях петух или гусак на яйцах сидел.

— Ты это, дедушка, не шутишь?—

с недоверием спросил он.

— Какие шутки! Это много раз видано, по-

тому что журавли легко ручными делаются; за

их житьем посмотреть никакой мудрости нет.

Перед отлетом журавли в стаи сбиваются и летят,

вот как и сейчас, треугольником. А летят

они так потому, что им тогда легче крыльями

воздух резать; все равно как и человеку бежать

легче, если перед ним другой человек бежит.

Потом дед Герасим и про гусей Косте рас-

сказал. Объяснил, что гусь тоже птица перелетная,

тоже по озерам и рекам, да на море парами

живет, гнезда на земле устраивает и водяными

растениями кормится. На перелете гуси так же,

как и журавли, держатся, а когда во время перелета

они на землю или на воду для кормежки

спускаются, так караульных около стаи выставляют,

и караульные их о всякой опасности