Эсмира Исмаилова - На берегах Босфора [Стамбул в рецептах, историях и криках чаек] [litres]

Так происходит пять раз в неделю на протяжении долгих лет, но только не сегодня. Воскресенье – мой день! Пока все мирно посапывают в кроватях, нарядная скатерть ложится на круглый дубовый стол в гостиной, и я спешу в кухню, чтобы состряпать что-то необычное. Однако в этот день все сложилось иначе. Пока я вдыхала свежесть стамбульского утра и прикидывала в уме пропорции для быстрых оладушек на кефире, Дип уже начал свой утренний ритуал с лежанием на японском валике, который когда-то спас его от болей в пояснице, и теперь он никогда не изменял этому очаровательному аксессуару в виде цветастой вытянутой подушки, набитой гречихой.

– Ты так рано… – и я улыбнулась смешной позе, в которой он лежал на моем гимнастическом коврике.

– Засеки время, – буркнул он. – И посиди рядом. Следи, чтобы я правильно лежал.

Я снова улыбнулась. Притом что Дип занимал высокий пост в своей организации, лет двадцать руководил огромными офисами и был своего рода гуру антикризисного управления, со мной рядом он проявлял удивительные черты беспомощности и… ммм… чудачества – назовем это так. Он не умеет пользоваться плитой и стиральной машиной, не знает, как заказать еду в интернете и полить цветы в нашем доме. Когда прошлым летом я на месяц уехала к маме, по возвращении меня ждал сюрприз в виде сгоревших орхидей, которые он выставил на солнцепек, и в таком же состоянии спатифиллума, который до этого мы ласково называли «неумирашкой», так как долгие годы он проявлял удивительные свойства выживать в любой ситуации. Но не в тот раз…

Вчера я попросила мужа купить ванильный сахар. Он позвонил из магазина и уточнил:

– Ванилин по-турецки будет «ванилья»?

– Очевидно, да. Бери и побольше, – я уже начинала готовиться к приближавшейся Пасхе, для которой были припасены новые рецепты куличей.

Вскоре он вернулся и выгрузил на стол несколько десятков пакетов – каждый размером с плитку шоколада. Выглядело странно, ведь ванилин обычно продают в упаковке с пакетик чая. Я вздохнула: действительно, крохотными буковками сбоку было написано «Vanilya», а вот гигантскими на всю ширину пакета красовалось слово «Milkshake». Дорогой Дип купил ворох синтетических молочных коктейлей со вкусом ванили, которые, естественно, тут же отправились в мусорное ведро. Ему я об этом не сказала, и он, довольный шопингом, отправился консультировать кого-то в скайпе по вопросам антикризисного управления.

А еще недавно он собирал нашу четырехлетнюю дочку в сад. Задача, конечно, не из простых – сарафан со шлейками крест-накрест, причем на спине. Не знаю, как так вышло, но шлейки оказались у ребенка под мышками, руками шевелить Амка не могла, а Дип решил, что сарафан дочке попросту мал. Конечно, такие бытовые казусы случаются в нашей семье крайне редко, потому что каждый занимается своим делом. Я – книжками и домом, а Дип использует свой мегамозг в стенах родного офиса, составляя многомиллионные бюджеты и прогнозируя инвестклимат на ближайшие годы. Кесарю – кесарево…

Пять минут лежания на валике прошли, но не успела я сообщить это, как стал трезвонить мобильник Дипа. Я бросилась к нему: не хотелось будить детей так рано. В трубке послышался женский голос. Покраснев, я передала телефон мужу и вышла из комнаты. Мне не нравилось думать, что в воскресенье утром ему может звонить какая-то женщина, с которой он говорит по-английски. Дип подтвердил с ней встречу. Это было похоже на кошмарный сон. Ощущение свежести от так славно начавшегося утра вмиг испарилось, оставив неприятный привкус: прямо под окном газовал старый грузовик. Я быстро захлопнула створку и задвинула штору – в комнате снова воцарились тишина и полумрак.

– Тебе холодно? – как ни в чем не бывало поинтересовался он. – Кстати, хорошая новость. Тебе сегодня не придется готовить завтрак.

Вот это самомнение! Если он куда-то уходит, разве должны мы с детьми лишать себя семейного утра? Ну уж нет! Дип посмотрел на меня непонимающим взглядом.

– Я думал, ты обрадуешься, что мы вместе пойдем на завтрак. Моя коллега пригласила нас сегодня в какую-то шаркутери на Босфоре. Говорит, там невероятно красиво. И дети смогут побегать. И ты пообщаешься, развеешься…

Я с трудом сглотнула ком, уже успевший подступить к горлу, и быстро заморгала глазами, чтобы помешать слезам, хотя они уже скопились и готовы были хлынуть. Ох уж эта депрессия… Все-таки нужно поскорее от нее отделаться, и сегодняшнее утро – хорошая для этого возможность.

Мы наспех оделись, а после целый час уговаривали младшую дочку расчесать волосы, а старшую – составить нам компанию. Разница в десять лет между детьми делает процесс воспитания невыносимо мучительным. Наконец тинейджер сдался под отцовским напором, зато молодое поколение упорно отказывалось воспользоваться расческой – и тогда сдались мы.

Стамбул в воскресенье просыпается поздно. Впервые за все время пребывания в этом городе мы ехали по совершенно пустым бульварам, не стояли подолгу в узких переулках, не уворачивались от лихих мотоциклистов, развозящих еду из ресторанов. Город, умытый ночным дождем, источал свежесть и прохладу первого апрельского воскресенья. Набухшие на деревьях почки вот-вот готовы были выпустить нежные зеленые ростки, и лишь великолепные магнолии, разбросанные по всему городу, удивляли гигантскими благоухающими цветами, распустившимися прямо на голых ветвях.

Уличные торговцы, готовясь к прибыльному дню, звенели железными повозками и до блеска начищали стекла передвижных прилавков. Скоро в них загорятся нежным золотом хрустящие симиты и жаренные в масле пирожки.

А вот и горы гранатов вырастают прямо из деревянных ящиков: еще полчаса – и по чистой мостовой побегут красными ручьями дорожки алого прекислого сока, не поместившегося в стеклянные бутылки покупателей. К полудню разогретая солнцем улица наполнится парами этого витаминного напитка, отчего будет приятно щекотать в носу.

Но сегодня мы этого не увидим, так как направляемся извилистыми улочками в один из невероятно красивых районов Стамбула – Бебек. В переводе с турецкого «бебек» означает «ребенок», хотя ничего общего с этой возрастной категорией не имеет. Когда-то, чтобы подчеркнуть ценность этих земель, расположенных прямо на берегу пролива, их называли зеницей ока самого Босфора – «Bosforosun Gözbebegi» [20] В буквальном переводе с турецкого – «зеница ока Босфора». . Спустя столетия длинная фраза упростилась ленивыми горожанами настолько, что от нее осталось лишь последнее слово – Bebek. Привлекательность района росла с каждым годом, и по сей день это одно из самых излюбленных мест коренных стамбульцев, где они с удовольствием проводят каждое воскресное утро.