Эсмира Исмаилова - На берегах Босфора [Стамбул в рецептах, историях и криках чаек] [litres]

Мы долго плутали по узким извилистым улочкам, плотно уставленными деревянными домиками, отполированными прохладными ветрами. Будто сделанные из лего, они пестрели всевозможными оттенками от нежных пастельных до насыщенных бордовых тонов. Я представила, как прекрасна должна быть эта фахверковая архитектура в погожий солнечный день. Строгая геометрия деревянных балок, составлявших остов многовековых построек, основывалась на старой европейской традиции, принесенной в эти земли архитекторами с итальянскими и французскими фамилиями. Несмотря на мелкий капризный дождь, скупо окроплявший улицы, но при этом не решавшийся уйти насовсем,

фахверковые постройки выглядели стойкими солдатиками, перенесшими не одно поколение султанов и их расточительных вельмож, которые проводили в них свои веселые летние отпуска.

Такой тип дач существует и по сей день и называется красивым словом «ялы». Пораженные их красотой, мы наконец спустились к самому проливу и бросили машину на стоянке Is Park (это самый доступный и популярный тип парковки в Турции).

Одетые в спортивные костюмы красивые люди медленно прогуливались с любимыми питомцами на кожаных поводках со стразами. Пушистые шпицы нехотя маршировали по мокрым тротуарам, брезгливо подергивая смешными мордочками. Яркие вывески многочисленных кафе отражались в мокром асфальте, отчего дорога представлялась в ярких радужных разводах.

Все это напоминало игру The Sims, в которую мы когда-то играли в детстве: идеальный город и идеальные люди. Что только здесь делала я?

Мои нечесаные дети еле тянулись, цепляясь носками кроссовок за каждый камень или бордюр, отчего я постоянно шикала на них, призывая быть осторожнее. В последнее время они перестали любить шумные вылазки. Все чаще мы предпочитали тихие семейные завтраки с нарядной скатертью на круглом одноногом столе и непременно при раскрытом настежь французском окне в гостиной.

Как только по утрам начинают звенеть кастрюли, дети тут же спешат в своих милых халатиках в кухню, чтобы помочь с сервировкой. Амка тщательно отсчитывает количество приборов, а старшая подтрунивает над ней за медлительность, хотя сама тот еще математик. Мне нравится наблюдать за их перешептываниями по углам, когда они пытаются скрыть следы преступления в виде съеденного пирога до завтрака или пролитого на скатерть сока. Дип называет это командной работой, а я просто получаю невероятное удовольствие от моих милых заговорщиц.

Однако сегодня утром наш привычный завтрак был самым бесцеремонным образом сорван белокурой красоткой Элис (в ее профиль я успела заглянуть, пока муж принимал душ), и теперь мы чинно шествовали за Дипом. Он пытался отыскать ту самую шаркутери на карте в телефоне. Впереди у заведения с вывеской «Bebek Kahvesi» шумела толпа, и мы уже собирались ее обойти, как вдруг кто-то несколько раз выкрикнул имя мужа. Та самая блондинка из телефона высоко подпрыгивала и изо всех сил размахивала руками у входа. Она быстро пробилась к нам сквозь толпу, схватила Дипа за руку и потянула за собой, объясняя всем вокруг что-то по-турецки. Конечно, мы с девочками бросились следом, хотя уже и без особого желания. Мне все меньше и меньше нравилось то утро, и я почти расстроилась, что не согласилась остаться дома. Барбара, будучи взрослой девочкой, сразу заметила смену настроения и взяла меня под руку. Она всегда так делает, перед тем как обнять и сказать, что я ее лучшая подружка. Но в этой шумихе было достаточно и легкого прикосновения без слов – остальное я поняла сама.

Мы быстро прошли сквозь длинный узкий зал, сплошь заставленный деревянными столиками (к слову, все они были заняты). Они стояли так близко друг к другу, что официанты с трудом пробирались сквозь узкие проходы. Один работник в переднике, облокотившись о витрину с десертами, грустно смотрел в зал. Из-за грузной комплекции он не мог лавировать между клиентами и теперь грустил об упущенных чаевых, которые в этот час щедро раздавались его коллегам. Пожалуй, он был вторым человеком в этом заведении, которому происходившее приносило сплошные разочарования.

Наконец мы добрались до широкой двери в конце зала, которую веселая Элис распахнула и, звонко засмеявшись, воскликнула: «Voilà!» Перед нами простирался невероятный Босфор во всем своем необузданном великолепии. Подсвечиваемый едва уловимым светом, пробивающимся сквозь прорехи бледных туч, он мягко колыхался так близко, что, казалось, дотянуться до него можно было без труда. Оживленная Амка всплеснула руками и тут же бросилась к крохотному парапету, но там ее подхватил услужливый официант и, нежно потрепав за пухлые щеки, вернул обратно. Элис стояла рядом и, кажется, была в восторге от произведенного эффекта. Она меня звучно расцеловала и повела знакомиться со своим семейством, которое уже чинно восседало за огромным столом у самой воды, – муж, сын лет десяти и старенькая мама, которая плохо слышала, однако все время вежливо кивала и улыбалась.

– Это такое везение, что мой одноклассник работает здесь поваром. Иначе бы нам сюда не попасть! Да еще такой столик! Его держат на случай, если заглянут какие-нибудь звезды. Отсюда прекрасный вид на Босфор. Вот, полюбуйтесь! – возбужденно кричала Элис, чем приводила шумную Амку в невероятный восторг.

Оказалось, что столик с таким видом в воскресное утро – настоящая ценность, так как именно в этот день весь Стамбул отправляется на семейные посиделки к проливу. Обычно они начинаются часов в десять-одиннадцать и плавно перетекают в обед, заканчивающийся часам к трем. В подтверждение этому справа от нас собралась еще одна компания, в которой я легко насчитала четыре поколения.

Самую старенькую бабулю ввезли на коляске, и все по очереди нежно целовали ее во впалые щеки, так что в конце этого премилого церемониала она раскраснелась, как девица, и такой оставалась уже до самого завершения завтрака —

все это время она медленно пережевывала луковую глазунью и выглядела вполне счастливой.

Глазунья на берегу Босфора с розовощекой старушкой

• 2 куриных яйца

• 1 луковица

• 1 чайная ложка паприки

• 0,5 чайной ложки растертого кумина (зиры)

• 1 чайная ложка сухой мяты

• 0,5–1 чайная ложка сахара (или 1 чайная ложка меда)

• Соль и перец по вкусу