Дэвид Аттенборо - Путешествия натуралиста. Приключения с дикими животными

Правда, ванна оказалась для него не самым надежным пристанищем. Днем он тщетно пытался вскарабкаться по ее гладким стенкам, а ночью, поднабравшись сил, все-таки вылезал, и утром мы обнаруживали его на полу. Возвращение крокодила превратилось в ритуал, который предшествовал завтраку. Совершали его по очереди: каждое утро один из нас закрывал крокодилу мокрой фланелью глаза, хватал его за шкирку и быстро опускал гневно хрюкающую рептилию в ее «бассейн».

С тех пор, куда бы нас ни занесло — в Суринам, на Яву или в Новую Гвинею, — мы держали наших колибри, хамелеонов, питонов, электрических угрей и выдр исключительно в ванных. Однако хоромы, которые нам выделил Дик Бартон, превзошли все ожидания: массивная дверь с надежной защелкой, за ней — бетонные стены, кафельный пол и не только ванна, в которую из кранов безотказно течет вода, но полноценная раковина и унитаз. Словом, возможностей было предостаточно.

Когда мы летели в Ита-Каабо, я был уверен, что места для животных на обратном пути не найдется, но по прошествии дней память о размерах самолета стерлась. Разглядывая ванную, я думал, что не воспользоваться ее пространством было бы преступлением, и про себя решил: одно или два мелких создания мы все-таки с собой прихватим.

Первого постояльца я нашел, когда однажды, после ливня, ехал верхом по кэмпу. Поля затопило, в низинах образовались мелкие озерца дождевой воды. Я пытался их объехать и вдруг поймал на себе испытующий взгляд: из воды на меня смотрела чья-то похожая на лягушачью морда. Как только я спешился, она исчезла в грязной воде. Я привязал лошадь к ограде и решил подождать: вдруг она появится снова. Вскоре любопытная морда показалась на другом конце лужи. Я подошел поближе: нет, это явно не лягушка. Загадочное существо снова ушло под воду, немного проплыло, оставляя за собой мутную полоску, и остановилось. Я опустил руку в воду и вытащил маленькую черепашку.

У нее было необычайно красивое, покрытое сложным черно-белым узором подбрюшье и такая длинная шея, что она не втягивала ее горизонтально, как обычные черепахи, а поворачивала и укладывала под панцирем вбок, прижимая голову к конечностям. Сомнений не оставалось: я держал на ладони бокошейную черепаху, не то чтобы редкое, но очень симпатичное создание, такое маленькое, что место для него в самолете наверняка найдется, даже если путешествовать ему придется в моем кармане. А пока наполовину наполненная ванна с двумя булыжниками, на которые можно забраться, когда надоест плавать, станет для нее превосходным жилищем.

Два дня спустя, в одном из ручьев, мы нашли ей компаньона. Когда они неподвижно лежали на дне ванны, можно было заметить, что у них под подбородком, словно ленточки на адвокатском наряде, свисают яркие черно-белые полоски кожи. Возможно, в природном водоеме эти странные подвижные отростки приманивают к черепахам, которые, словно камни, залегают на дне, мелких рыбешек, но в ванне подобные хитрости были не нужны, ибо каждый вечер мы доставляли нашим подопечным из кухни кусочки сырого мяса. Они живо брали его с пинцета и жадно глотали, подергивая шеями. После ужина мы высаживали черепах из воды и пускали погулять по каменному полу, а сами использовали ванну по прямому назначению.

Мне очень хотелось узнать, какие броненосцы живут в этой части Аргентины; кто знает, вдруг нам встретится вид, которого нет в Парагвае. Дик рассказал, что в здешних местах обитают в основном девятипоясные армадиллы, каких мы видели в Куругуати, а также другие, которых он называл «мулита», что означает «маленький мул», казавшиеся незнакомцами. Дик обещал попросить пеонов принести одного, если его найдут, и на следующий день его управляющий приехал с мешком, в котором копошился зверек.

К общему удовольствию, это оказался тот самый вид, который, насколько мы знали, не обитает в Парагвае. Хотя по форме он напоминал нашего девятипоясного знакомца, его туловище опоясывали всего семь отчетливых ровных полосок, и черный панцирь был не гладкий и блестящий, а бородавчатый и шершавый. «Берем, — решили мы, — а место в самолете как-нибудь найдется». По опыту общения с нашей парагвайской Четверкой мы знали, что броненосец — это маленький, но мощный бульдозер, способный разрушить любую, даже самую прочную клетку. Поэтому мы не стали сооружать новую, тем более что в распоряжении была превосходная, просторная, почти пустая ванная с кафельным полом. Мы бросили в угол за унитазом большую охапку сухого сена, поставили рядом миску с фаршем в молоке и выпустили мулиту в его новое жилище. Он немедленно зарылся в сено, скрылся с головой и принялся так бурно возиться, что копна заходила, словно море в шторм. Через некоторое время усталый мулита вылез, унюхал мясо, засеменил к миске и жадно зачавкал, шумно пофыркивая и пуская молочные пузыри. Мы наблюдали за ним, пока он не закончил трапезу, после чего отправились спать, радуясь, что нашего полку броненосцев прибыло.

Наутро, войдя в ванную, чтобы побриться, я обнаружил, что броненосец исчез. Может, он зарылся в сено и дрыхнет? Но в копне его не оказалось. Куда он мог спрятаться в аскетичной ванной, где ничего, кроме предметов гигиены, нет? Я заглянул под ванну и под раковину, пошарил за унитазом, поднял стойку для полотенец, поискал везде, где только можно, но мулита словно сквозь землю провалился. Сбежать он не мог: больших щелей в ванной не было. Вдруг кто-то из слуг открыл двери и случайно его выпустил? Раздосадованный Джек расспросил всех, но утром никто в ванную не заходил. Мы наспех позавтракали и продолжили поиски. Зверя не было нигде, но, как и куда он скрылся, мы откровенно не понимали.

Два дня спустя нам принесли второго броненосца, на сей раз самку. Мы поселили ее в ванной, и я каждый час заглядывал, чтобы посмотреть, как она. Гостья освоилась довольно быстро и лопала с таким же аппетитом, как и ее предшественник. Но когда я заглянул к ней в полночь, оказалось, что ее тоже нет. Как же так, она не могла , категорически не могла исчезнуть! Втроем с Чарльзом и Диком мы бросились на поиски. Может, ее угораздило провалиться в унитаз? Мы открыли люк на внутреннем дворе, но никаких признаков беглянки не обнаружили, ползали по полу в ванной, ища неприметную трещину или щель, но все тщетно. Когда мы почти отчаялись, Чарльз на всякий случай протиснулся между стеной и основанием унитаза — и вдруг увидел знакомый черный бородавчатый хвост. Оказывается, мулита прокопала щель, забралась внутрь полого керамического поддона — и застряла. Извлечь ее оттуда было непросто, и в конце концов мы прибегли к тактике, испытанной еще в Куругуати, — принялись осторожно щекотать ей брюхо. Наконец зверька вытащили, Чарльз заглянул в поддон, пытаясь понять, как можно было пролезть в такую узкую щель, — и, осклабившись, повернулся к нам: «Эй, смотрите!»