Дэвид Аттенборо - Путешествия на другую сторону света

«Но, Сэм, прошло девятнадцать лет с тех пор, как Джон сказал, что появится карго. Он обещает, и обещает, и обещает, но карго все равно не приходит. Разве девятнадцать лет — не слишком долгий срок?»

Сэм оторвал глаза от земли, посмотрел на меня и произнес: «Если вы можете ждать две тысячи лет, пока придет Иисус Христос, а он все не приходит, то и я могу ждать Джона больше девятнадцати лет».

Я говорил с Сэмом еще несколько раз, но каждый раз, когда я спрашивал его о деталях личности Джона, о том, как он двигался и как отдавал приказы, Сэм хмурил брови и говорил: «Я не знать». Когда я надавил на него еще, он сказал: «Намбас, большой человек из залива Сульфур, он знать».

Было ясно, что Сэм, ярый последователь культа, был учеником, а не новатором. Приказы и предписания, которым он подчинялся, исходили из залива Сульфур. Боб Пол подтвердил, что эта деревня, вне сомнений, была центром движения. Он сказал, что Намбас был одним из главных организаторов Армии Танны и был заключен в тюрьму в Виле в наказание за свое участие. Очевидно, нам следовало поехать туда, но я старался не показывать излишнего рвения, чтобы новости о нашей деятельности добрались туда до нас. Если мы внезапно приедем туда, где о нас не слышали, то Намбас может защищаться и отрицать, что знает что-то о нынешнем состоянии культа. Однако если бы он знал, что мы интересуемся менее важными членами движения, он мог бы пожелать, в силу естественного тщеславия, обратить на себя внимание.

Еще нескольких дней мы продолжали путешествовать по острову. Мы посетили миссионеров и узнали о попытке отлучить таннцев от их культа с помощью кооперативного движения, которое подробно объясняло все детали процесса торговли. Люди видели, как продается их копра, сколько она приносит денег, и сами могли решить, какой груз заказывать из заморских земель. «Смотрите, — говорили миссионеры последователям культа карго, — наш груз прибывает. А Джон Фрум говорит неправду, потому что его груз не придет».

Эта идея была реализована лишь недавно, и было еще слишком рано говорить о том, насколько она успешна.

Я также поговорил с римско-католическим священником, у которого была небольшая миссия неподалеку от Ленакеля. По сравнению с пресвитерианцами его влияние на острове было настолько незначительным, что его можно было не принимать в расчет. Два года назад тайфун и цунами полностью разрушили его церковь и дом. Он смиренно отстроил их и продолжил свою работу. Но его учение имело небольшой отклик у таннцев. Только сейчас, спустя шесть лет, он собирался крестить своих первых обращенных в католическую веру, и только пятерых из них он считал достаточно подготовленными.

По его мнению, образовательная часть была самой важной в движении. «За последние девятнадцать лет, — сказал он мне, — практически ни один местный ребенок не ходил в школу, а если они не умеют читать или складывать числа, как вы можете объяснить им, как устроен современный мир? Чем дольше будет жить движение, тем труднее будет его излечить».

Позже он сказал, что недавно в мифологию культа вошел Яхувэй — маленький, но постоянно активный вулкан, возвышающийся над восточной частью Танны. Даже в Ленакеле, в 19 километрах от него, можно было услышать отдаленный гром его извержений, и в те дни, когда он был особенно активен, все в доме Боба покрывалось тонким налетом мелкого серого вулканического пепла. Чтобы увидеть вулкан, мы с Джеффом проехали весь остров от Ленакеля по грязной дороге сквозь густой влажный буш. Шум извержений становился все громче и громче, пока наконец не заглушил даже двигатель нашего автомобиля. Потом я заметил, что за древовидными папоротниками, растущими вдоль дороги, буш был погребен под огромной серой дюной, похожей на верхушку шахты. Дорога повернула, и внезапно мы оказались в пустой Сахаре вулканического пепла. За исключением окраины, где пытались укорениться несколько панданов, эта огромная долина была совершенно бесплодна и безжизненна. Сразу перед нами лежало мелководное голубое озеро. В полутора километрах отсюда, за озером, возвышался округленный холм самого вулкана, высотой в 300 метров. Он был слишком приземистым, чтобы выглядеть изящно, и недостаточно высоким, чтобы впечатлить зрителя, но в его грозной силе сомневаться не приходилось. Над ним висел мрачный желто-коричневый гриб дыма, и каждые несколько минут по равнине разносились звуки приглушенных извержений глубоко в его кратере.

Ворота и палки на поле лавы

Здесь мы нашли много свидетельств того особого значения, которое придавали этому месту последователи Джона Фрума. На краю равнины рядом с панданом стояли несколько тщательно и искусно построенных ворот и крестов. Все они были выкрашены в алый цвет. На равнине мы увидели, что в пепел воткнуты палки на расстоянии около метра друг от друга. Они тянулись извилистой линией серпантина на километр к воротам, которые были сооружены на одном из холмов старого потока лавы. На вершине вулкана можно было различить еще один крест.

Полчаса мы с трудом поднимались по крутым склонам вулкана, прокладывая себе дорогу сквозь мусор из валунов лавы, выброшенных из кратера. Некоторые из них имели стекловидную глянцевую текстуру, напоминающую черную замороженную ириску. Другие напоминали куски пудинга, зернистые и с белыми кристаллами полевого шпата. На этом огненном терриконе росла лишь одна орхидея, тонкие стебли которой венчали нежные розовые цветы. Мы достигли края кратера в момент относительного спокойствия, и я заглянул в жерло. Его стенки были покрыты пеплом, как дымовая труба сажей, но я не мог посмотреть вглубь, так как кратер был забит движущимися клубами едкого белого дыма. Внезапно произошел сокрушительный взрыв большой магнитуды, и град черных валунов взлетел высоко в воздух сквозь дым над нами. К счастью, вулкан выбросил их вертикально, так что они упали прямо вниз, обратно в кратер, и мы могли не бояться, что они нас заденут. Репертуар шумов вулкана был чрезвычайно разнообразен. Иногда он производил разносившиеся эхом вздохи, когда происходила утечка газа под высоким давлением; иногда — наэлектризованные взрывы, отражавшиеся в кратере. Страшнее всего было, когда он неожиданно извергался с долгим, неослабевающим ревом, похожим на звук гигантского реактивного двигателя. Это продолжалось несколько минут, пока не начинало казаться, что наши барабанные перепонки расколются.

Джефф Маллиган снимает кратер