Дэвид Аттенборо - Путешествия на другую сторону света

Теперь, когда самые знойные часы были позади, группа покинула свое укрытие и уселась на траву, заиграв с новой силой. Музыка была веселой, ее ритм отбивали удары большого барабана, а мелодию передавали стонущие кларнеты. Танцы усложнились и стали формальнее. Большая часть семьи танцевала медленную кадриль между похоронными дрогами и открытой пастью могилы. В конце каждого танца исполнители поворачивались к телам и кланялись им.

С наступлением темноты большая часть толпы разошлась по домам, но семья осталась, чтобы бдительно следить за своими прародителями, лежащими на подмостках при лунном свете.

На следующий день мы вернулись. Люди снова бессистемно танцевали несколько часов. Примерно в три часа музыканты остановились, и толпа замолкла. В тишине глава семьи показал людям lamba mena — прекрасное шелковое полотно с широкими красными, голубыми и зелеными полосами и маленькими стеклянными бусинками, нашитыми на ткань.

Для повседневного использования делают много полотен-ламб, но эти чрезвычайно дороги и столь священны, что использовались исключительно в церемониях.

Предводитель призвал толпу убедиться в отменном качестве полотна: очень важно, чтобы все видели, что мертвым оказывается должное уважение.

Теперь все собрались вокруг тел, которые уносили одно за другим. Группы женщин сидели, держа на коленях завернутые в полотна тела. Царившее доселе несколько натянутое веселье испарилось: женщины общались с духами мертвых, лаская и поглаживая тела. Некоторые говорили с ними, утешали и заклинали их быть счастливыми. Некоторые открыто рыдали.

Между тем мужчины начали рвать ламбы на полосы: они служили завязками, и никакой другой материал не может использоваться для этой важной цели. Женщины отдали тела, и каждое вновь заворачивалось в новый цветастый саван. Многие тела превратились в прах, смешавшийся с трухлявыми остатками ламб с прошлых церемоний. В воздухе висел сырой запах гниения.

Мужчины поспешно закончили свою работу, обращаясь с останками грубо и без какого-то особого почтения.

Когда все тела были облачены в новые ламбы, их вновь положили на платформы, и семья возобновила свою неторопливую кадриль. Движения и жесты этого танца мало напоминали бешеную африканскую страсть. Волнообразные движения рук, дрожащие пальцы и сдержанность поз напоминали стиль танцоров с Бали и Явы.

Праздник подходил к концу. Все присутствующие — дети, женщины, старики — собрались вокруг общинных похоронных дрог и, взмахнув руками над головой, исполнили последнее приветствие мертвым. Затем тела одно за другим подняли на плечи, и процессия три раза обошла гробницу. Во время последнего круга их передали вниз мужчинам, стоящим на ступеньках могилы, и вернули во мрак.

Для народа мерина регулярное проведение этой церемонии — дело чести. Только песьи дети, по их словам, позволят своим предкам лежать в могиле забытыми и покинутыми. Мертвые желают, чтобы их развлекали танцами и праздниками, они хотят вновь увидеть стада, за которыми некогда ухаживали, и поля, которые они когда-то возделывали. Тем не менее это очень затратное событие, поскольку требует большого количества еды; ламба мена стоят дорого, а музыканты берут большие гонорары. Многие семьи тратят на фамадихану большую часть своего дохода, и немногие могут позволить себе проводить ее каждый год.

Бедность, бесплодие, приснившийся покойник или прибавление в усыпальнице — все это требует ритуала, независимо от того, как давно он был проведен. Если семья не проводила его дольше пяти лет, это считается не только бесчестьем и позором, но и глупостью. Церемония имеет свою логику. Коль скоро предки живут после смерти и определяют судьбы живых, единственное разумное действие, которое можно предпринять живым, — отплатить им свой долг и почтить умерших.

Однако, возможно, это не единственный мотив, который лежит в основе церемонии: некоторые ее аспекты указывают на иные истоки. Обычно ее проводят в конце засушливого сезона, когда рисовые поля, доселе остававшиеся сухими и бесплодными, вновь возвращались к жизни. Кроме того, большое значение уделяется продолжению рода. В старых историях о празднике рассказывается, как бездетные женщины брали части саванов умерших, служившие им в качестве мощных амулетов для излечения от бесплодия.

Вероятно, этот праздник родственен многим церемониям, которые когда-то проводились весной по всей Европе и до сих пор практикуются во многих частях мира. В жертву приносятся животные и боги, которые затем символически воскресают. За этим стоит вера в силу симпатической магии: зерно, от которого зависит благосостояние всей общины, снова воскреснет к жизни после мертвых месяцев зимы и убережет землю от голода.

В Тананариве мы отвезли в гараж свой побитый «лендровер». На его полный осмотр и ремонт уйдет около недели. Жоржа ждали кое-какие дела в Научном институте. Мы с Джеффом снова остались одни. Мы решили сесть на самолет, летевший на север в Диего-Суарес [12] До 1975 г. название Анцирананы, города на севере Мадагаскара. . Там можно найти много интересного, но после церемонии «переворачивания» мы особенно захотели посетить священное озеро к югу от Диего, которое служило центром, возможно, самого известного малагасийского культа предков.

Порт Диего-Суарес расположен на берегу залива, который прорезает северо-восточное побережье. В 80 километрах к югу от города находится священное озеро Анивурану. Этот небольшой безмятежный водоем окружен лесистыми холмами, а воды его свинцового цвета. По легенде, на его месте когда-то была процветающая деревня. О ее жителях говорили, что они были чрезвычайно недружелюбны к чужакам. Однажды мимо проходил колдун из соседнего племени. Было жарко, он хотел пить и попросил воды, но все ему отказали. Наконец одна старуха сжалилась над ним и подала ему чашу. Выпив ее, колдун поблагодарил ее и предупредил, что ей нужно немедленно покинуть деревню с детьми и пожитками, добавив, что она ни при каких обстоятельствах не должна никому говорить о своем отъезде.

После ее ухода колдун пришел в центр деревни и наложил проклятие на ее жителей. Поскольку они были столь скупы на воду, которой у них было в изобилии, их деревня должна была быть потоплена, а жители превратиться в водяных монстров. Затем он ушел. Вскоре после случился большой потоп, деревня погрузилась под воду озера, а люди превратились в крокодилов.

Потомки старухи живут сегодня в деревне Анивурану, в полутора километрах от озера. Если народ мерина в трудные годы бедности или мора открывает гробницы и общается с предками, то здешние обитатели приходят на озеро и приносят подношения своим предкам — крокодилам.