Дэвид Аттенборо - Путешествия на другую сторону света

Хотя сбор достаточного количества насекомых отнимал очень много времени, награда была большой, поскольку поедание хамелеоном пищи — захватывающее зрелище.

Когда вы помещаете сверчка на расстоянии 30 сантиметров от хамелеона, тот поворачивает один глаз и делает вид, что не замечает добычу. Но как только насекомое двигает одной из своих лапок или усиков, хамелеон тут же настораживается. Он медленно приближается к сверчку, тихонько раскачиваясь туда-сюда. Это движение помогает ему оценить точное расстояние до цели, что для него очень важно. Когда хамелеон убедится, что добыча находится в пределах досягаемости (20–30 сантиметров), он наклоняется вперед, медленно открывает рот и выпускает быстрый как стрела язык. Липкая присоска на конце языка захватывает насекомое, и язык возвращается в рот со сверчком. Затем со зловещей неторопливостью хамелеон чавкает своими челюстями и большим глотком заглатывает свою колючую, сопротивляющуюся еду.

Хамелеон ловит добычу

Язык хамелеона — потрясающий аппарат своего рода. По форме он представляет собой трубку, которая обычно сложена в толстую катушку в задней части горла. Однако, когда владелец решает его использовать, он внезапно сокращает кольца мышц, которые окружают трубку, и за доли секунды она превращается из короткого плотного свертка в длинную тонкую стрелу.

Пока насекомое находится на некотором расстоянии, язык является чрезвычайно эффективным оружием, но вблизи у него есть свои ограничения. Однажды к верхней губе одного из наших самых больших хамелеонов прилип небольшой кусок кузнечика. Это сильно раздражало его, и практически пять минут он маневрировал своим языком, пытаясь загнуть его и достать кусок. Его усилия были уморительно неэффективными. Наконец он потерял всякую надежду убрать кусочек, счистил его о веточку и бросил.

Шлемоносный хамелеон

Мы кормили наших хамелеонов каждое утро, и часто за нами с ужасом наблюдали лесничий, его жена или другие проходящие мимо посетители. Все они были потрясены нашей глупостью. Они говорили, что эти существа не только ядовитые, но и чрезвычайно злые. Прикасаться к ним безрассудно. Мы никак не могли убедить их в обратном. По пути обратно из Анкарафанцики нам удалось обратить эту веру себе на пользу. Нам пришлось провести несколько ночей в маленьких городках в центре Мадагаскара, и однажды утром, когда мы вышли из гостиницы, мы, к своему ужасу, обнаружили, что воры взломали нашу машину, разбив одно из окон, чтобы открыть дверь. К счастью, они не прельстились столь ценными и незаменимыми для нас камерами, пленками и записывающими устройствами и украли только нашу еду и довольно поношенную пару замшевых туфель. Однако мы не смогли как следует отремонтировать окно, поэтому надежно запереть машину было невозможно. Решение было простым. Каждый вечер мы доставали одного из самых больших и ярко окрашенных хамелеонов и сажали его в один из футляров от камеры, а затем помещали его в центре груды багажа, которой была заполнена задняя часть нашей машины. Больше на нашу машину никто не покушался.

Искать коричневых лемуров — созданий, из-за которых, в частности, мы приехали в Анкарафанцику, — мы отправились в собственно лес, в дикие, густые, тесные заросли, начинающиеся за стройными рядами эвкалипта и хлопкового дерева. Предполагается, что распространены они очень широко, но поначалу мы не могли найти ни следа этих животных. Вскоре мы поняли, в чем дело. В лесу мы нашли расчищенное пространство, посреди которого стоял крепкий столб. От него отходили три шеста, похожие на спицы гигантского горизонтального колеса, дальние концы которых уходили в деревья на краю поляны. Три тонких упругих деревца были привязаны к центральному столбу и натянуты так, что петли, которые висели у них на концах, разворачивались широко и маняще над каждым шестом и затем фиксировались в этом положении простой защелкой. Легко представить себе, как работает это устройство. Коричневые лемуры — создания, в основном живущие на деревьях; они очень не любят спускаться на землю. Оказавшись перед поляной во время путешествия по лесу, они предпочтут пересечь ее по горизонтальным шестам. Как только они просунут голову в петлю, их передние лапы дернут защелку, изогнутое деревце откинется назад, и лемур повиснет в ловушке в воздухе и так и будет висеть, пока не придут охотники, которые достанут и убьют его ради еды.

Поскольку все лемуры защищены законом, эта ловушка была незаконной, и мы охотно помогли Жоржу ее уничтожить. Однако эта находка прояснила для нас одну вещь. Браконьеры, кем бы они ни были, наверняка изучили повадки лемуров и установили ловушку там, где эти существа появляются вероятнее всего. Очевидно, что лучшее место для поисков находилось совсем рядом. Мы установили камеру, сели и стали ждать.

Жорж с незаконной ловушкой

Долго ждать нам не пришлось. Через час я услышал щебетание. Посмотрев вверх в сплетение ветвей, я увидел маленькое коричневое существо. Морда у него была черная, а нижняя часть туловища — янтарного цвета. Оно смотрело на нас и возмущенно виляло хвостом. По форме и размеру оно напоминало крупного хорька, хотя и более коренастого. Вскоре на ветвях собралась уже дюжина лемуров, подозрительно пялившихся на нас. Мы не шевелились: только иногда Джефф менял линзы, чтобы получать более близкие фотографии. Минут через десять они, по всей видимости, потеряли к нам интерес и удалились, бегая по ветвям с ловкостью белок. Прыгали они, однако, совсем не так ловко, тяжело приземляясь на все четыре лапы. Им это явно давалось с усилием. Среди них было несколько самок с детенышами размером со щенков у них на спине. Когда они уходили, маленький детеныш, вероятно не старше года, который до этого носился самостоятельно, попытался вскарабкаться на спину одного из взрослых. Это была, вероятно, самка, которая резко возражала против незаконного «автостопа». Резко повернувшись, она дала затрещину малышу. Мгновение или два они препирались, пока другие члены группы бежали мимо. Самка, беспокоясь отстать, развернулась. В мгновение ока малыш схватился за ее грудь, и, когда они исчезли в листьях, он, казалось, прочно сидел в седле.

Однако стая ушла недалеко, поскольку мы слышали, как они бурно грохочут в ветвях неподалеку. Джефф отвинтил камеру от подставки и последовал за ними. Мы решили, что пойдет он один, поскольку вдвоем мы будем больше беспокоить животных. Он вернулся примерно через десять минут, и на мгновение я подумал, что он сильно заболел и его поразил внезапный приступ лихорадки. Все его лицо побелело, а тело бесконтрольно дрожало. Он понятия не имел, что с ним случилось, но Жорж понял сразу. Он случайно наткнулся на кустарник, покрытый ядовитыми жалящими волосками. Жорж быстро отвел его к ручью и помог помыться. Только через час он полностью восстановился. Перед отъездом в тот день мы втроем вернулись назад, чтобы найти этот ядовитый куст, который Жорж показал нам, чтобы запомнить его безобидный внешний вид и избегать подобных ему растений в будущем.