Дэвид Аттенборо - Путешествия на другую сторону света

Подробное свидетельство очевидца об индри в дикой природе я в конце концов обнаружил в рассказе француза Соннера от 1782 года. Он был первым европейцем, описавшим это животное. Он пишет, что индри практически полностью черный, глаза у него белые и блестящие, а его крик похож на плачущего ребенка. «Слово “индри”, — продолжает он, — на мадагаскарском языке означает “человек из леса”; это животное очень послушное; жители южной части острова берут детенышей индри и обучают их охоте, как мы дрессируем собак».

Здесь я, по крайней мере, откопал происхождение истории об охоте. Но Соннера печально известен как очень доверчивый наблюдатель. Когда он отправился в Новую Гвинею за семенами пряных растений, он охотно подтвердил легенду о райских птицах, питающихся небесным нектаром. Поэтому его заявление, что индри использовались для охоты на птиц, было по меньшей мере не вполне надежным, однако оно почти 200 лет повторялось в десятках книг без дальнейшего подтверждения в других источниках. Даже имя, которое он дал животному, оказалось неверным. На самом деле слово «индри» означает не «человек из леса». Правильное малагасийское название животного — «бабакото». Вероятно, проводники Соннера указали на странное создание высоко на деревьях с возгласом «индри», что означает «посмотри на это». Соннера принял его за местное название существа и записал так, и научный мир, следуя приоритету, с тех пор называл его именно так.

Но если справочники, к которым я обращался, были скудными и зачастую противоречивыми в описаниях фактов из жизни индри, то все они давали чрезвычайно щедрые сведения о местных верованиях, связанных с животным. Их было много, и они были разнообразными. Одно из них описывало опасности, с которыми сталкивается новорожденный детеныш индри: когда самка собирается рожать, она спускается на землю и находит тихое укрытие, а ее партнер сидит рядом на дереве. Как только рождается детеныш, она бросает его самцу, который ловит его и швыряет обратно. Детеныша бросают туда-сюда. Если он выживает после такого странного обращения, то мать ухаживает за ним с большой любовью, но если один из родителей растеряется и позволит ему упасть на землю, его бросают.

Еще одна история была предупреждением для потенциальных охотников на индри: если бросить в животное копье, оно может поймать его в воздухе и с большой силой и непревзойденной точностью запустить обратно в вас — интересная параллель с рассказом Альдрованди о человеке с собачьей головой.

Однако все авторы, похоже, соглашались с тем, что многие местные жители относятся к этому созданию с суеверным страхом. Чтобы показать его истоки, они цитировали народные сказки. Одна из басен чудесно перекликается с представлениями современной зоологии о месте индри в эволюции высших млекопитающих. Она повествует о мужчине и женщине, блуждающих по лесу. Через некоторое время женщина родила огромное количество детей. Когда они выросли, некоторые, будучи по природе трудолюбивыми, начали расчищать лес и сажать рис. Остальные продолжали жить, питаясь только корнями и листьями дикорастущих растений. Первая группа со временем начала воевать между собой. Это были предки людей. Другие, придя в ужас, нашли убежище на верхушках деревьев, чтобы продолжать жить в мире. Это были первые индри. Так что человечество и индри связаны между собой, ведь они имеют общего предка. Охотиться на индри, как на обыкновенное животное, было немыслимо, поэтому люди их не беспокоили. Индри, согласно легенде, признают эту связь, поскольку они часто помогают человечеству. Однажды завыванием они предупредили деревню о приближении грабителей. В другой раз на человека, взобравшегося на лесное дерево за диким медом, напали пчелы и сильно искусали его. Наполовину ослепнув, он поскользнулся и упал. Но когда он падал, в ветвях его поймал огромный индри. Чудовище молча помогло ему спуститься в безопасное место, а затем исчезло в лесу.

У нас еще не было возможности увидеть индри, поскольку они живут только в немногих лесах на востоке Мадагаскара, между заливом Антонжиль на севере и рекой Масора на юге, которая впадает в море на полпути вниз на восточном побережье. Такое ограниченное распространение само по себе своеобразно. Хотя голые, безлесные холмы центрального плато, очевидно, преграждают распространение животного на запад, непонятно, почему оно не живет дальше на севере или на юге. За пределами родины индри вдоль восточного побережья в обоих направлениях простираются леса на 160 километров. Сифаки и их ночные кузены, шерстистые лемуры, с которыми индри делят среднюю часть леса, без сомнения, встречаются по всей длине лесополосы. Возможно, какое-то дерево, снабжающее индри жизненно необходимыми листьями или фруктами, растет только в центральной части, но если это так, то никому пока не удалось установить, какое именно.

До территории индри было легко добраться как на машине, так и по железной дороге. Она соединяет Тананариве с большим портом Таматаве [14] Таматаве — французское неофициальное название города Туамасина на востоке Мадагаскара. на восточном побережье, прорезая лес, расположенный вдоль большей части пути. Это одноколейная дорога на протяжении всего маршрута. Лишь у небольшой деревни Перине, расположенной на полпути, на несколько сотен метров дорога раздваивается, так чтобы два поезда, направляющиеся на восток из столицы и на запад из порта, могли разъехаться и продолжить путь по одноколейной линии. Для пассажиров железнодорожная компания предусмотрительно построила огромную гостиницу. Вряд ли кто-либо когда-либо останавливался в ней — зачем бы это кому-нибудь понадобилось, она ведь находилась в богом забытом месте, — но там были комнаты, если бы они нам понадобились. Мы решили начать поиски индри оттуда.

Из Тананариве в Таматаве мы ехали на приличной скорости на нашей отремонтированной машине по дороге с лучшим щебеночным покрытием на всем острове. Первый час мы ехали по голым возвышенностям центрального плато. Весенние дожди уже затопили рисовые поля, раскинувшиеся по всем склонам холмов, и люди были заняты посадкой молодых рисовых саженцев в грязной воде. Через 65 километров дорога зигзагообразно спустилась вниз по крутому откосу, которым заканчивается плато, и через несколько десятков метров мы спустились в густо заросшие лесом холмы. После трех часов езды мы наконец-то достигли Перине. Сама деревня была крошечной и представляла собой скопление лачуг, скученных вдоль железной дороги. В окружающем ее лесу находились бокситовый рудник, лесозаготовительный лагерь и время от времени используемая тренировочная школа для лесничих. Их не было видно из деревни. Над поселком возвышалась гостиница — кирпичное здание с двумя огромными грозными карнизами, напоминающее раздутое швейцарское шале. Казалось, она способна вместить около сотни путешественников, но, когда мы приехали, снаружи не ждал ни один поезд, и большая столовая была пустой и тихой.