Дэвид Аттенборо - Путешествия на другую сторону света

К сожалению, мне было очень трудно понимать большую часть его слов, поскольку его пиджин был не так хорош, как у мужчин помоложе, и в результате нам часто приходилось следовать за ним, в точности не зная, что он хочет нам показать.

Направляясь в буш, он обычно брал с собой два-три бумеранга и вумеру. Функция вумеры здесь не отличалась от тех, которые мы видели в Манингриде. С колышком на одном конце, она вставлялась в выемку на тупом конце копья и становилась искусственным продолжением руки человека, позволяя ему совершать более мощные броски копья. Но по форме эта вумера была совсем другой. В Манингриде вумеры представляли собой бруски с прорезью для копья, а здешние имели вид вытянутых элегантных сосудов полуметровой длины, пригодных также для ношения мелких вещей.

Бумеранги мы видели впервые, поскольку народы Арнем-Ленда не делают их — они были бы бесполезны в относительно густом северном буше. Бумеранги Чарли не возвращались. Классические бумеранги делают только племена на востоке и западе. Их иногда использовали на охоте — человек мог запустить один в воздух над стаями уток, чтобы спугнуть их в расставленные внизу сети, но по большей части это игрушки. Бумеранги Чарли же были оружием, длинными тяжелыми кусками твердой древесины, прекрасно сбалансированными и с коротким изгибом на конце. Воин вальбири бросает их прямо в животное или врага. Он не ждет, что они вернутся. Он ждет, что они ранят и убьют.

Чарли только для нас называл эти предметы «бумерангами» и «вумерами». Вальбири не называют их так, эти названия Чарли выучил у белых. Такие слова, как «корробори», «маялл» и другие, которыми европейцы называют обычаи и предметы аборигенов, были впервые подхвачены колонистами от местных племен в заливе Ботани и других южных поселениях. Они сохранились в английском языке, но аборигены, которые их создали, теперь уже вымерли.

Чарли отбивает пластины от камня

Чарли привел нас к гребню горы и пошел прямо к куче камней, жестами показывая на них и скалясь на нас, пытаясь объяснить, что эти камни были особыми и ценными. На наш взгляд, они были очень похожи на другие валуны, лежащие повсюду в этой каменистой пустыне. Тремя ловкими ударами гальки он отбил с валуна несколько пластин. Подняв одну из них, он показал нам очень прочное лезвие ножа. Но это еще не все. Чарли поднялся и позвал нас. Мы пошли следом. Он решительно проследовал вдоль ограды пастбища, мимо второй скважины с водой, предназначенной для скота, в маленькую долину. Там он собрал кучу колючей сухой травы спинифекса и начал измельчать ее палкой. Убрав траву, он осторожно собрал упавшую с нее пыль и положил ее на кусок коры.

Затем он нашел сухое треснувшее бревно. Сунув в трещину острый конец вумеры, Чарли начал с силой тереть им о бревно. В трещине образовался дым и куча горячего черного порошка. Он быстро бросил порошок на кучку травы и подул на нее. Она начала тлеть, а затем разгорелось потрескивающее пламя. Меньше чем за две минуты он развел огонь. Он подбрасывал в него бревна, пока не получилось сильное пламя, в середину которого он бросил полдюжины камней. Когда они раскалились, он палками достал один из них из огня и бросил его в растертую в порошок траву. Раздалось шипение, появился небольшой дым, и порошок, в основном состоявший из крошечных шариков смолы, которая сочилась из стеблей спинифекса и застывала на них, превратился в мягкое пластичное вещество. Еще два или три горячих камня завершили процесс. Аккуратно собрав похожую на шпаклевку массу и перебрасывая ее с руки на руку, он облепил ею каменную пластину, сделав плотную рукоятку. Затем он снова положил ее в огонь, чтобы она снова стала мягкой и пластичной, а он смог довести ее форму до совершенства. Из камней и травы он сделал отличный острый нож, достаточно острый, чтобы забить и освежевать животное — или нанести ужасную рану в бою.

В другой раз он привел нас в иную часть пустыни. Сначала он какое-то время целенаправленно шел вперед, а затем внезапно сбавил темп и начал внимательно изучать землю. Оказалось, он искал муравьев. На тельце у них виднелись крохотные желтоватые пятнышки. Они-то, объяснил нам Чарли, и отличают их от прочих муравьев. Пробираясь сквозь кусты, он шел за бегущими насекомыми по их извилистым тропам, пока они не исчезли в норке. Тогда он начал копать, счищая красную землю своим бумерангом, пока, на глубине метра, он не обнажил галереи их гнезда. Добравшись туда, он аккуратно достал несколько пригоршней полупрозрачных янтарных предметов, по форме и размеру напоминающих маленькие шарики. Он дал мне один. Предмет был живой — это был муравей с 6 крошечными ножками, извивающимися на конце сильно раздутого брюшка. Держа голову муравья пальцами, он положил его в рот и жестом попросил меня сделать то же самое. Когда мягкий, похожий на мешок живот раскололся у меня в зубах, я почувствовал сладкий теплый мед. Я ухмыльнулся. Чарли причмокнул губами и залился смехом.

Сбор медовых муравьев

Это были медовые муравьи. Рабочие особи трудятся в буше, собирая медвяную росу, которую выделяют пустынные растения во время короткого сезона дождей. Вместо того чтобы хранить ее в сотах, как пчелы, они откармливают ею только что родившихся рабочих в гнезде, пока они не раздуются настолько, что не смогут двигаться. Тогда они прицепляются к крыше галереи и остаются там, храня мед, как живые консервы, до тех пор пока другие члены колонии в сезон засухи, когда найти еду непросто, не заставят их отдать его обратно.

Чарли не мог показать нам все приемы выживания в пустыне. Часть работ выполняли только женщины, и он считал недостойным для себя заниматься ими. Мы поняли это и поэтому спросили, может ли он проводить нас к месту, где женщины собирали корни и семена. Но это было трудно. Подобно тому как буш вокруг Манингруды разделен невидимыми границами на территории, принадлежащие различным народам, так и здесь, вокруг Юендуму, были похожие географические границы. Одна большая территория, прилегающая к лагерю, принадлежала исключительно женщинам. Любого мужчину, который пойдет туда, особенно в одиночку, заподозрят в скрытых мотивах, и он рискует нарваться на драку с недоверчивым мужем. Поколебавшись немного, Чарли признал, что никто не возмутится, если мы с ним пойдем вместе в сопровождении одной из его трех жен и юной дочки. Мы поехали на грузовике, но когда мы прибыли на место, где женщины хотели остановиться, Чарли передумал и решил, что будет все же лучше, если он останется в грузовике, а мы отойдем от него не больше чем на несколько метров. У подножия низкой акации женщины копали землю длинными палками-копалками — обоюдоострыми шестами из твердого дерева. С их помощью они выкапывали корни и раскалывали их. Внутри многих корней были жирные белые извивающиеся личинки древоточцев, жуков, питающихся древесиной. Они доставали их и съедали живыми прямо на месте.