Джессика Брудер - Земля кочевников

Adventureland на следующий день вновь открыли аттракцион. Проведя расследование, государственные службы спустя два месяца выслали им уведомление о нарушении. Они потребовали усилить меры безопасности и назначили штраф в 4500 долларов.

После открытия «Большой палатки» атмосфера на РТР поменялась. До этого дни лениво текли. Теперь время понеслось вскачь. Многие стали уезжать в город на весь день. Когда они были в лагере, в воздухе витали вопросы вроде «Куда ты поедешь дальше? Когда я снова тебя увижу? Ты нашел работу?». Четырнадцатидневный срок бесплатной парковки подходил к концу, и в этот год нельзя было обойти запрет. В первый день фестиваля приехал сотрудник дорожной службы, выдал всем разрешения и записал все номера. Через некоторое время всем придется уехать минимум на сорок километров.

Скоро все разъедутся. Кто-то будет жить сам по себе. Другие объединялись в маленькие путешествующие группы. Через несколько лет наибольшей популярностью среди счастливчиков с паспортом и деньгами на бензин будут пользоваться пляжи Баха в Калифорнии. Иногда группы кочевников заезжают в Slab City – лагерь бродяг, непризнанных художников и перелетных пташек на месте бывшей военной базы у Солтон-Си, самопровозглашенный «Последний оплот свободы» (филиал участников РТР там носит название «Друзья Боба»). Другие поедут в окрестности Юмы. Один из популярных лагерей там носит название Fortuna Pond («Пруд Фортуны»). Днем там всё безмятежно, а ночью кажется, будто попал в мир «Сумеречной зоны»: поля отбрасывают зловещий зеленый свет под фонарями самолетов-опылителей, звучно гудящих в ночи.

По окончании РТР Боб снял знак при въезде. Сильвиана собрала то, что осталось на месте фримаркета – в том числе большое соломенное сомбреро, которое никто не взял, – чтобы сдать в местный комиссионный магазин. Линда сварила кофе, и я выпила с ней чашечку. Она показала свою новую электромагнитную катушку, которую друг помог ей установить. С ней она сможет заряжать аккумуляторы в машине прямо во время поездки, не перегружая счетчики. Скоро пришла весточка, что Боб уехал на новую стоянку в Эренберге. Всех желающих он звал за собой. Линда поспешила покинуть лагерь. Она обняла на прощание Джен и Эш. Девочки собирались отправиться на юго-запад, а затем вновь устроиться на временную работу на ранчо в долине Салинас или, выражаясь словами Эш, в «Страну Стейнбека». Ранчо участвовало в международной программе WWOOF («Всемирные возможности на органических фермах», ВВОФ) и предоставляло еду, жилье и стажировку в обмен на труд волонтеров, которые называют себя ВВОФерами. После этого они собирались двинуться дальше вглубь континента на оплачиваемую работу в качестве смотрителей лагеря в Национальном парке Секвойя.

Линда поехала на запад по шоссе к реке Колорадо, свернув с дороги прямо у калифорнийской границы. Далее она двигалась параллельно автостраде, мимо знака «Тупик». Пейзаж здесь был пустынный и глухой. Земля засыпана гравием. Растительности практически не наблюдалось; по сравнению с этим местом пустыня вокруг Кварцсайта выглядела Эдемским садом. В стороне от незаасфальтированной дороги притулились дряхлые потрепанные автофургоны. Глядя на спущенные шины и общее плачевное состояние железа, можно было сказать, что они прибыли сюда давным-давно и с тех пор не выезжали, их владельцы осели здесь надолго. Де-юре Bureau of Land Management ограничивало проживание здесь двумя неделями. Но это правило – как и вся территория – не привлекало внимания ни полиции, ни визитеров, возможно, из-за унылой местной атмосферы. Немногие кочевники захотели бы остаться здесь жить, а тем, кто искал уединения, это было только на руку. Сколько бы раз я сюда ни наведывалась, я ни разу не видела смотрителей и не слышала, чтобы кого-то попросили уехать.

Фургоны здесь парковали дальше друг от друга, чем на РТР. Интроверты восстанавливались после двух недель в обществе. Некоторые всё еще собирались по утрам попить кофе. После одной из таких посиделок я встретила Сильвиану, которая расположилась в своем фургоне вместе с кошкой Лейлой и читала книгу под названием «Мельница Гамлета: эссе, исследующее истоки человеческого знания и его передачу через миф» [166] de Santillana G. Hamlet’s Mill: An Essay Investigating the Origins of Human Knowledge and Its Transmission Through Myth. Nonpareil Books, 2015. Прим. авт. .

– Как по-вашему, сколько здесь людей? – спросила я.

– Никто не знает! – весело ответила она. – В этом всё и дело. Здесь теневая Америка.

Хотя кочевники рассеялись по пустоши и постоянно переходили с места на место, мне показалось, что их было около пятнадцати. Я также наткнулась на Лавонн. Здесь она вела себя дружелюбнее, чем на РТР, была не так напряжена. Она рассмеялась и пожала плечами, когда я ей напомнила об опасениях, что чужой человек может назвать ее друзей бандой бездомных бродяг.

«А почему идея бездомности вызывает такой эмоциональный отклик? – размышляла она. – Некоторые сочли бы меня бездомной. Но я так не считаю. У меня есть убежище».

В то же время, по ее словам, ей было стыдно, что она относит себя в другую категорию и тем самым, может быть, растравляет общественную язву.

К тому времени Линда и Лавонн сдружились настолько, что решили попробовать трудиться вместе. На следующую работу в качестве смотрительницы лагеря Sherwin Creek в Маммот-Лейкс Линда заступала весной. «Большая палатка» еще не закончилась, и там была стойка рекрутеров из California Land Management. По совету Линды Лавонн и еще одна кочевница – Триш Хэй пятидесяти девяти лет, жившая в Nissan Sentra, – собирались поискать через них работу.

В тот день я сидела рядом с Линдой, которая в чайнике грела воду для мытья посуды. Она объяснила, что вообще-то горячая вода у нее должна была быть и так, но кто-то в Неваде продал ей не тот аккумулятор – работающий от двигателя, а не от глубокого заряда, – чтобы производить электричество в фургоне, и заряда не хватало, чтобы качать воду в накопитель у раковины. Она с радостью поехала в Эренберг, но не хотела задерживаться там так же долго, как Лавонн, которая собиралась следовать за Бобом с небольшой командой, оставшейся после РТР. Тем временем Боб следовал своему обычному плану: оставаться в Эренберге, пока не наступит жара и гремучие змеи не выползут, а затем поехать в горы, в Коттонвуд и Флагстафф. Прежде чем заступить на новую работу, Линде нужно было еще решить несколько задач, в том числе поискать участок земли и опустошить старую ячейку в камере хранения. Поэтому она без долгих разговоров попрощалась.

После ее отъезда Лавонн выложила в своем блоге фотографию Линды и написала:

Еще один новый друг уехал, и мне опять грустно. Один за другим они отправляются в новые места. Я уверена, что с некоторыми из них еще увижусь, но эта грусть – неизбежная составляющая кочевой жизни. Люди приходят в твою жизнь и уходят. Не нужно цепляться за них.