Джессика Брудер - Земля кочевников

В лагере Sherwin Creek было тихо, когда Линда приехала туда в середине апреля. Единственными гостями оказались олени и грузовик с ездовыми собаками, которых везли на съемки фильма. Через неделю грянули зимние холода. Сосульки длиной сантиметров тридцать повисли на ее кабине, а на крыше фургона вырос тяжелый сугроб – с такими ранее ее машинке сталкиваться не приходилось. Но внутри было тепло и сухо: недавно залатанная крыша не текла. Коко выглядела здоровой. Линда подумала, что жизнь в принципе хороша. Она отметила свой день трезвости 28 апреля – двадцать четыре года в ясном уме и трезвой памяти. «На глаза наворачиваются слезы благодарности, когда я пишу это, – заявила она в Facebook. – Моему старшему внуку двадцать один, и всю свою жизнь он видел трезвую любящую бабушку. Разве это не чудо? Молитвы были услышаны… Я счастлива, довольна и свободна».

Линда как-то пошутила, что поздравлять алкоголика с завязкой – всё равно что поздравлять страдающего геморроем ковбоя с тем, что он не ездит на лошади. Но на ее страницу посыпались радостные комментарии от семьи и друзей, отмечавших новую веху. «Спасибо, что поборола зависимость и светом и осознанностью изгнала болезнь, которая много поколений терзала нашу семью, – написала Одра. – Я очень тебя люблю».

Денег уже было в обрез, но ничто не могло испортить настроение Линды. Она растягивала скудные припасы, готовила чилакилес из зачерствевшей тортильи и французскую запеканку из старого хлеба. Непортящиеся продукты почти кончились. В холодильнике оставалось четыре яйца, два литра молока и заправки (кетчуп, майонез, горчица и джем). Линда шутила, что это «еда, которую кладут на еду». Затем ей пришла пенсия, и она заново наполнила холодильник.

В конце мая мы с Линдой общались по телефону. «Такой чудесный день! В лагере полно народу», – радостно сообщила она. Я спросила, как дела с поисками участка. Линда ответила, что последняя разведка не удалась. Теперь она изучала территорию вокруг Джулиана, в часе езды на восток от Сан-Диего. «Это в горах, старый городок, где раньше добывали золото, и там очень красиво, – рассказала она мне. – А на крайний случай, про который всегда думают выживальщики, рядом есть водоем. Если начнется страшная засуха, можно будет принести воды. С погодой никогда не угадаешь». Линда также надеялась, что скоро у нее будет больше денег на свой проект: она собиралась работать смотрительницей лагеря до ранней осени, а потом снова присоединиться к CamperForce. Травмированное в прошлый раз запястье не зажило, но, поскольку до нового сезона оставалось еще несколько месяцев, Линда была настроена оптимистично. Несколькими неделями ранее она ободряла подругу, которая тоже хотела присоединиться к CamperForce, но боялась, что не выдержит изнурительного графика. «Не бойся, – ответила Линда. – Мы будем помогать друг другу».

А мне Линда сказала, что всё замечательно. «Вся моя жизнь состояла из взлетов и падений, – говорила она. – И лучше всего она стала, когда у меня осталось совсем мало вещей». Мы поговорили о ее собаках, о том, как она надеется обновить свою машину. Но вскоре ей пришлось извиниться («Кажется, ко мне идет кто-то из лагеря!») и вернуться к работе.

К тому времени, когда Линда начала работать в Sherwin Creek, я уже полгода опрашивала трудопутников. Параллельно я шерстила СМИ – в Сети, печатные и радио – на предмет любой информации об этой субкультуре. По некоторым источникам создавалось впечатление, что кочевой образ жизни светел и приятен и даже может сойти за эксцентричное хобби, что это вовсе не стратегия выживания в эпоху, когда непомерные цены выжили американцев из обычных домов и они вынуждены искать способы существовать на гроши.

Один выпуск популярной новостной радиопрограммы начинался со следующих слов корреспондента: «Конечно, Санте нужны эльфы, чтобы доставлять подарки вовремя. Amazon.com необходимы работники!» Репортер представлял одного из участников CamperForce, жившего на парковке в Коффивилле. Почти все три минуты выпуска они обсуждали, как весело путешествовать по стране и заводить новых друзей. Четыре раза диалог прерывался взрывами смеха [169] Neary L. Amazon’s Seasonal ‘Workampers’ Fill Holiday Orders // All Things Considered, National Public Radio, December 22, 2011. .

Другие истории были менее восторженными, но в них всё равно подчеркивались радостное ощущение от дороги и товарищеские отношения внутри субкультуры, а трудности, которые многих заставили переосмыслить свою жизнь, оставались за кадром. С одной стороны, уж не мне судить репортеров за те же впечатления, что сложились и у меня во время первых бесед. Журналист, который забегает на вечер, чтобы взять короткое интервью, редко так сближается с респондентами, чтобы услышать правду. Когда я впервые заговорила с трудопутниками, на меня обрушили поток банальных оптимистичных фраз. Были и предупреждения. Один участник CamperForce согласился со мной побеседовать, но попросил, чтобы я не изображала его и его товарищей людьми в состоянии тяжелого кризиса. «Есть много ленивых нытиков, дармоедов и бездельников, которые готовы жаловаться на что угодно, и их найти нетрудно, – с гордостью писал он. – Я не из их числа».

Подобное настроение «нет нытью» я видела и в Workamper News – журнале для кочевников [170] Hall Bruzenak J. Great Expectations – Do You Need an Attitude Adjustment? // Workamper News, September/October 2013. P. 7. . «Вам нужно сменить отношение?» – спрашивал один заголовок. В статье грустным работникам с проблемами советовали искать решение во внутреннем мире. «Подумайте, можете ли вы поменять свое отношение к этому и не позволять мрачным мыслям расстраивать вас, успокаивая себя следующими утверждениями, – писал автор. – Мы не будем здесь вечно. Этот путь конечен. Мы пускаемся в путешествие, проводим время в исследованиях (или с семьей) и живем жизнью мечты».

Эта пламенная речь далека от реальности, но удивляться ей не стоит. В конце концов, позитивное мышление – национальный американский защитный механизм, практически народная забава. Писатель Джеймс Рорти отметил это во времена Великой депрессии, когда путешествовал по стране и опрашивал людей, вынужденных искать работу в дороге. В своей книге 1936 года он растерянно описывал, что многие из его респондентов оказались непоколебимо жизнерадостными. «За 15 тысяч миль я не встретил ничего более отвратительного и отталкивающего, чем американское пристрастие к выдумке», – писал он [171] Rorty J. Where Life Is Better: An Unsentimental American Journey. New York: Reynal & Hitchcock, 1936. P. 13. .

Я не настолько цинична. Это вполне в духе человеческой природы – в неспокойные времена надевать радостную маску и демонстрировать ее чужакам, но среди кочевников происходило кое-что еще. Думаю, истина в том, что люди могут одновременно бороться за жизнь и оставаться оптимистами, даже в самых тягостных испытаниях. Это не значит, что они закрывают глаза на реальность. Скорее, это подтверждает удивительную человеческую способность адаптироваться к любым условиям и в несчастье искать смысл и собратьев. Как отмечает Ребекка Сольнит в своей книге «Рай, построенный в аду: необычные сообщества, возникающие в результате бедствий» [172] Solnit R. A Paradise Built in Hell: The Extraordinary Communities That Arise in Disaster. Penguin, 2010. Прим. авт. , люди во время кризиса не только приободряются, но и живут с «ошеломляющей, яркой радостью». Можно переносить трудности, которые испытывают нас на прочность, и радоваться, когда вы все вместе сидите у общего костра с такими же трудопутниками под бескрайним звездным небом.