Джессика Брудер - Земля кочевников

Я думала, что эти слова относятся и ко мне. В конце концов, я просто писатель с цифровой камерой, диктофоном и блокнотом и не собираюсь капитально менять свою жизнь. Я планировала прожить в машине несколько месяцев, а не лет.

Автомобили проносились мимо парковки, пронзая Халена огнями фар. При их приближении по стенам плясали ярко-белые блики, окрашивавшиеся в красный, когда они проезжали дальше. По фургону кружили тени. «Тот водитель остановился? А он припарковался не слишком близко? Они знают, что я здесь?» Я закрыла глаза и попыталась расслабиться, но сон пришел только спустя несколько часов.

Я резко проснулась от стука в окно. Было утро. Знакомый голос позвал: «Приве-е-ет!» Линда снова выгуливала собак. Дома у нее был готов горячий кофе. Я кое-как оделась и пошла вслед за ней в квартиру. Указав на душевую, Линда протянула мне полотенце с розовым узором. «Вот, только что с сушилки, – сказала она. – В горошек, потому что ты любишь горошек».

Мы выехали на прогулку в «Халене». Линда позволила угостить ее буррито в ее любимом уличном кафе. Мы пошли на пляж, где ели и болтали, глядя на прыгающих по волнам серферов. Уже в машине она преподала мне короткий урок по парковке. Линда, которая легко управляла шестиметровым грузовиком благодаря своему опыту дальнобойщика, сразу увидела, что я еще некомфортно чувствую себя за рулем. Потом она повела меня в секонд-хенд, чтобы помочь оборудовать кухню. Пока я рылась в контейнере с посудой из разных наборов, Линда раздобыла мне жаровню и кофейник со скидкой. Вечером того же дня мы попрощались.

Следующей моей остановкой был Кварцсайт. Я планировала жить в пустыне несколько месяцев, в том числе во время РТР. Но до фестиваля оставалось еще несколько недель. Я понятия не имела, где припарковаться на это время.

В Facebook мне пришло приглашение на ужин в складчину. Его прислала Шарлин Сванки, семидесятилетняя гуру кочевников, более известная в узких кругах как Сванки Вилс. В прошлом году мы успели познакомиться, я читала о ее приключениях на сайте Боба. Я очень обрадовалась. Лагерь Сванки – отличный вариант для остановки. К тому же она эксперт в области выживания, у нее многому можно научиться.

«Хватай Линду и привози ее с собой», – шутила Сванки. Я объяснила, что это невозможно: Линда на мели, без собственного транспорта, и она вежливо отклонила мое приглашение отвезти ее. Тогда Сванки попросила меня вместо нее привезти хот-догов.

Прибыв в лагерь, я увидела, что Сванки не впервой обучать новичков. На текущий сезон она уже нашла себе протеже, двадцатисемилетнего Винсента Мосманна. Его не нужно было долго упрашивать рассказать свою историю.

Еще два месяца назад Винсент жил со своей мамой в Биллингсе. Хотя он очень хотел жить отдельно, снимать квартиру было не по карману. На нем висело 25 000 долларов невыплаченного кредита на неоконченное образование, хотя во время учебы он работал – лаборантом и бариста, – чтобы были наличные, а большой сэндвич из Subway растягивал на два дня, когда приходилось совсем туго. За время его трехлетнего обучения родители развелись. Когда Винсенту потребовалось переоформить документы на пособие, понадобилась подпись отца, которого нигде не могли найти. И Винсенту пришлось уйти из колледжа. Вернувшись домой, он устроился работать в пансионат для страдающих аутизмом взрослых, но там платили мало. Винсент решил, что у него осталась только одна возможность жить самостоятельно. Он купил мамин автофургон, Plymouth Grand Voyager LE 1995 года выпуска. Прибрался в нем, поклеил линолеум, повесил полки, занавески и поставил кровать. Он назвал его Тилли, в честь персонажа мультфильма «Паровозик, который смог», говорившего: «Я думаю, что я смогу. Я думаю, что я смогу». И Винсент отправился в путь.

«Я вышел на дорогу, чтобы узнать, как мне самому встать на ноги», – объяснил он.

Винсент должен был поехать в Кварцсайт. Там он собирался встретиться со Сванки, с которой подружился в группе кочевников в Facebook. Она пригласила его остановиться рядом с ней – не вместе с ней – в пустыне вокруг Кварцсайта, где позже я присоединилась к ним.

Сванки после своего великодушного предложения впала в грусть и меланхолию. Она так ценила свое уединение, что даже купила флаг с черепом и скрещенными костями, чтобы вывешивать его, когда не хотела никого видеть. Винсент же был суперэкстравертом. Сам он говорил, что у него СПЩ – синдром потерянного щенка.

Винсент прибыл за день до Хеллоуина и припарковался у высохшего русла реки, прямо напротив стоянки Сванки, которая была похожа на гостиную посреди пустоши: резиновый коврик, стулья, трейлер и навес от солнца. Рядом стоял ее фургон, оборудованный кроватью, компьютерным столом, холодильником и микроволновкой, которая работала от инвертора, подключенного к двигателю автомобиля. На крыше были закреплены лодка и солнечная панель. На задней двери красовалась наклейка «Планеты Фитнес» – сети клубов, куда Сванки ходила, чтобы принимать душ.

Сванки одолжила Винсенту лишнюю палатку, чтобы хранить там еду и вещи. Он помог ей установить в трейлер шкаф, который должен был выполнять функцию буфета. Она проинструктировала его, как устанавливать солнечную панель. Когда Винсент прикручивал ее на крышу, то пользовался просверленными монетками вместо шайб – так дешевле. Сванки также позволила Винсенту воспользоваться ее арендованным почтовым ящиком. Это был широкий жест. Она сказала, что ее семья больше не получит ее почту. Для Винсента, мужчины-транссексуала, крайне важно было иметь свой почтовый адрес. Он должен был каждые две недели колоть себе тестостерон в бедро. Ампулы приходили по почте. Как и другие нужные вещи, например рождественский подарок от матери: коробка домашнего печенья и крохотная модель кирпичного камина, вырезанная из упаковки от крекеров, с малюсенькой елкой на полке.

Сванки и Винсент были колоритной парочкой. Яркая седовласая кочевница была почти на голову выше своего бородатого ученика, у которого на запястье вытатуирована молекула тестостерона и который улыбался озорной улыбкой, так что была видна дырка между зубами справа. Винсент сказал мне, что удалить зуб стоило 250 долларов, а коронка бы обошлась в тысячу. Для многих моих знакомых кочевников потеря зуба была клеймом бедности, которой они очень стыдились. Некоторые не улыбались, когда я вытаскивала камеру, или просили меня не выкладывать фотографию, где видны дырки. (Грустно – хотя и неудивительно, – что зубы стали символом статуса в стране, где у одного-двух человек из трех нет стоматологической страховки, потому что стандартная страховка ее не включает [176] National Association of Dental Plans. Who Has Dental Benefits // nadp.org/Dental_Benefits_Basics/Dental_BB_1.aspx#_ftn1 ; дополнительно – прекрасное эссе Сары Смарш о бедности, стигматизации и плохих зубах: Poor Teeth // Aeon. 2014. October 23 // aeon.co/essays/there-is-no-shame-worse-than-poor-teeth-in-a-rich-world . .)