Рифаа Тахтави - Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже

И сказанное другим поэтом:

Парижан отличает также любовь к чужестранцам и готовность общаться с ними, особенно если чужестранец одет в дорогое платье. Их толкает на это желание узнать побольше о положении дел в разных странах и о нравах их жителей, на случай если удастся там побывать. В душах их живет неутолимая жажда получить от мира то, чего они еще не получили. Как сказал поэт:

Сочувствие другому парижане выражают словами и делами, но не своими деньгами, хотя и могут дать в долг друзьям, если будут уверены в возврате. По правде говоря, они скорее скупы, чем щедры. О причинах этого мы упоминали в нашем переводе «Краткого очерка поведения и обычаев» {140}, где описывается французское гостеприимство. По существу же, главная причина в том, что щедрость — достояние арабов.

Также в числе их качеств исполнение взятых на себя обязательств и деловитость, они неутомимы в работе и никогда ею не пренебрегают. Ни богатые ни бедные. Они словно руководствуются правилом: день и ночь работают на тебя, так работай же на них! В их натуре заложены тщеславие и забота о репутации, а не гордость и злоба. Хваля самих себя, они говорят, что они чище сердцем, чем агнец перед закланием, хотя в гневе свирепей тигров. Разгневанный француз готов иногда предпочесть смерть жизни. Часто случается, что люди сами лишают себя жизни, особенно по причине бедности или из-за любви! Их драгоценные качества — верность обещанию и отсутствие вероломства, измена у них — редкость. Как сказал мудрец: «Обещания — сети для благородных, в них ловят достоинства свободных людей!» И как выразился другой: «Неблагодарность — признак низости натуры и небрежения религией!» Еще один изрек: «Благодарность — плата за благодеяние, она влечет за собой добрые последствия!» Из подобного рода высказываний: «Обещание благородного — долг! Измены губят преданность».

Преобладающее их качество — правдивость. Они очень уважают человеческую порядочность. В похвалу этому качеству говорится: «Порядочность включает в себя все добродетели». А осуждая человека, называют его неблагодарным, поскольку считают благодарность долгом. Думаю, что все народы считают так же. Если встречаются отдельные люди, лишенные этого качества, то это противно природе. Благодарность так же естественна, как нежность отца и почтительность сына. Эти чувства могут быть различными у разных людей, но они исконно присущи всем народам и нациям.

Вот лучшее из сказанного на этот счет, хотя и многословно:

Говорят, что знаменитый Абу Бакр ал-Хваризми {141}написал касыду ас-Сахибу ибн ‘Аббаду, в которой восхвалял его гостеприимство и щедрость. Какое-то время он жил при его дворе и пользовался его милостями, а перед отъездом сочинил два бейта и положил написанное на место, где обычно сидел ас-Сахиб. Вот они:

Когда ас-Сахиб прочитал стихи — а до него уже дошла весть о смерти ал-Хваризми, — он сказал:

В отличие от этого, Абу Талиб Абд ас-Салам ибн ал-Хусейн ал-Ма'муни, из детей ал-Ма'муна, хороший поэт, когда приехал к ас-Сахибу ибн ‘Аббаду, а сотрапезники ас-Сахиба ополчились на него и унизили, сложил касыду, в которой просил у ас-Сахиба позволения уехать, и на прощание сказал:

Парижане любят также тратиться на собственные удовольствия и безумные прихоти, на забавы и игры, тут они сорят деньгами без счета. К тому же мужчины у них рабы женщин и во всем им потакают, неважно, красивы эти женщины или нет. Кто-то сказал: «Женщинам у варваров суждено быть зарезанными; женщины в странах Востока все равно, что домашняя мебель; а у франков женщины как избалованные дети!»

По словам поэта:

Франки никогда не думают о женщинах плохо, хотя те часто ведут себя с ними неподобающим образом. А если мужчина, тем более знатный, убедится в измене жены, он ее оставляет и разлучается с ней на всю жизнь {142}. Но другие не извлекают из этого уроков. А им следовало бы остерегаться женщин. Как сказал поэт:

Чистокровные арабы обращались к своим женам с такими словами:

Из похвальных черт их характера, действительно сходного с характером арабов, отсутствие склонности к юношам. О подобных вещах они не упоминают, считая их противными природе и нравственности. В их речах и в стихах не встретишь воспевания возлюбленного того же пола. На французском языке мужчине неприлично говорить: я полюбил юношу. Это отвергается как непристойность. Поэтому, если кто-то переводит нашу книгу, он меняет род и переводит подобную фразу: я полюбил девушку или я полюбил существо, избегая тем самым нарушения норм морали. И они правы. Ведь один пол видит в другом нечто особенное, притягивающее его, как магнит железо или как электричество предметы. А между людьми одного пола нет различий, и их притяжение противоречит природе вещей и считается у французов верхом разврата. Они даже в своих книгах редко пишут об этом прямо, предпочитая изъясняться намеками, и в разговорах ничего подобного не услышишь. Меня восхищает сказанное шейхом ‘Аббасом ал-Йамани {144}: