Пётр Мельников - Они придут завтра

Остается еще один вопрос: кто поведет экспедицию на Колыму. Хорошо бы уговорить Ф. Р. Поликарпова, а еще лучше Макара Медова. Какое это счастье, что бочкаревцы не убили их и оба они не умерли от голода.

Колыма, Колыма… Шестая часть света, открытая и совсем неизведанная. Еще в 1638—39 годах на Колыме и Индигирке побывали русские казаки, Они поднялись вверх по реке с моря на кочах, построили зимовье в Нижнеколымске, потом острог Собачин (Среднеколымск) и Верхнеколымск. Павлуцкий достиг устья Олы и заложил тут острог. Любопытно, кто казакам показывал дорогу, чем питались они и кто их снабжал?

Он, Билибин, не собирается стать Колумбом. Колыма, действительно, давно открыта, а берега и весь бассейн ее описаны. И Черский в 1891 году прошел через Оймякон до Верхнеколымска, а в 1892 году проплыл до устья реки Омолон. В 1901 году О. Герц выезжал на р. Березовку для раскопок мамонта. В 1909 году на Колыму заглянул И. Толмачев, на реке Догдо он заинтересовался девонской фауной. А вот специально золотом на Колыме еще никто из геологов не занимался. У экспедиции С. В. Обручева были свои задачи. Хорошо бы встретиться с ним где-нибудь в районе Среднекана, обменяться впечатлениями, первыми наблюдениями, посоветоваться. По многим признакам на этом загадочном материке должно быть россыпное и рудное золото, олово, уголь, железная руда. Якуты сами плавили железо из руды, добытой на восточных склонах Алазейского хребта, делали топоры, ножи, косы. На побережье Северного Ледовитого океана, в долинах рек Большого Ангоя и Алазеи вешние потоки вымывают останки мамонтов и носорогов. Это в краю-то вечной мерзлоты!

Билибин закрыл глаза. Земля живет миллиарды лет, а человек — один миг, всего-то несколько десятков лет. Что можно сделать за столь короткий срок! Вглядываясь в бездонную глубину истории планеты, Юрий Александрович с горечью отмечал — как мало дано человеку жизни, чтобы оставить свой след на земле. Зато как часто человечество ввязывается в войны, выбрасывая во время этих катастроф вулканы крови на израненные поля и горы. Вот как чума, как моровая язва почти по всему лику земли прокатилась первая мировая война. На развалинах Российской империи возник новые социальный строй, какого люди еще не знали. В судьбе человечества обозначилась новая великая веха, которая чем дальше, тем более будет оказывать свое влияние на весь ход истории. Ему, Билибину, повезло. Он видел в лицо этих людей, разрушивших старый мир и строивших новый, он сам учил их азам математики. И эти удивительные, суровые и чуткие люди не остались в долгу, дали ему путевку в науку, одели в шлем-буденовку и красноармейскую шинель, снабдили в дорогу красноармейским пайком. Надо знать время, когда это происходило, чтобы оцепить щедрость новых людей, духовную и материальную. И никто из них не попрекнул Билибина дворянским родом. Однако, куда его занесло!

Юрий Александрович поморщился. Опять этот РИК из головы не выходит. Кто бы смог повлиять на него? Окружной центр в Николаевске-на-Амуре… С каким громадным напряжением сил экспедиции удалось завербовать небольшой вьючный транспорт, да и то не до Среднекана, а лишь на половину пути, а там сплавом, одни… До Буюнды 300 километров, тропа проторенная. Река глубокая и спокойная. Экспедиция Сибводпути уже спускалась по ней в Колыму, но оказалась на 70 километров ниже Среднекана. А геологам нужно попасть выше.

От Макара Медова Раковский узнал — есть старая, более короткая тропа на Бохапчу. Это для трусливых она бешеная. А такие, как Сергей Раковский и Степан Дураков, проплывут, уверял старый якут. И корм лошадям в пути есть, не надо только бояться.

Билибин встал и зашагал по тесной комнате. Заманчиво, весьма заманчиво. И путь короче, и сплывем выше Среднекана. Но можно ли полностью полагаться на память Макара Медова? Юрий Александрович стал перебирать в памяти все известные ему пути на Колыму, как с востока так и с запада. Он досконально изучал их еще в Ленинграде, считая, что все это может пригодиться и его экспедиции и другим, которые придут на Колыму после. Якуты, эвены и русские промышленники сотни лет ходят на Колыму из Якутска (две с половиной тысячи километров в один конец!) несколькими путями. Но ни один из этих путей не годился для экспедиции. В пять раз короче был путь от Олы на Колыму. В Оле лавки, трактиры, церковь. Туда на ярмарку съезжались тунгусы и камчадалы со всего Охотского побережья. Пожалуй, в Оле и нужно обосноваться. Что же, поплывем одни. Устье Среднекана найти не так уж трудно. На пути к нему, на Буюнде видели камни и крест, на котором вырезано:

«Ольско-Колымский путь открыт в 1893 году Калинкиным Петром Николаевичем и его женою Анисьей Матвеевной. Сей (крест — П. М. ) поставлен в 1903 году мая, 26 дня».

Юрий Александрович горько усмехнулся. В один год старатель Кормак открыл золото в Клондайке на Аляске, а Калинкин — Ольско-Колымский путь к золоту, которое более 30 лет дожидалось русских геологов.

Были и до П. Н. Калинкина смельчаки, упорно и бесстрашно искавшие более короткие и удобные пути на Колыму. В 1879 году «купеческий брат» Н. П. Бережнев задумал из Среднеколымска добраться до Гижиги. Поднявшись вверх по Колыме и Омолону до устья Мангазейки, он срубил там небольшое зимовье и тронулся дальше. Месяц проплутал и, не достигнув Гижиги, поздней осенью на нартах еле выбрался на Колыму. В том же году до реки Коркодон добрался, одолев 600 километров вверх по Колыме, чиновник Варрава. В 1885 году на водораздел Омолона и Б. Анюя вышел некто Васильев. Но до Олы и Гижиги, как видно, было еще далеко. А между тем местные, коренные жители давно знали тропы, по которым кратчайшим путем можно было с Колымы выйти к самым удобным бухтам Охотского побережья.

Местные жители… Да, они, безусловно, знают многое. Как хорошо, что Сергей Дмитриевич установил с ними прямой контакт.

Мысли Юрия Александровича снова обратились к отставному казаку, пятидесятнику П. Н. Калинкину. Ведь когда-то вместе с ним путешествовал молодой Макар Медов. Доверенный «Приамурского товарищества» Фефалов разыскал П. Н. Калинкина на окраине Якутска весной 1892 года. Долго уговаривал пойти на Колыму и дальше до Охотска побережьем. Кого же отобрал себе казак в товарищи? Шесть самых бывалых землепроходцев. Среди них особо выделялись Сивцев, сын ссыльного и юкагирки, перенявший от отца высокую грудь, сильные руки, голубые глаза и веселый нрав, умение кудесничать на самодельной балалайке, а от матери — черные волосы, кольцами завивавшиеся на бороде, Некудов — тунгус Первого Кяганского рода, знавший тропу с Колымы на Олу, и якуты — лоцманы Медов и Александров. С Колымы на Олу они вышли весной 1893 года. Билибин по географической карте проследил весь их путь. Любопытно, а как и когда они пойдут обратно?