Пётр Мельников - Они придут завтра

С весны 1931 года надо было начать и развернуть многое. В Среднекан приезжал В. А. Цареградский. Договорились усилия геологоразведочной экспедиции и партий «Союззолото» объединить. Цареградский передал Шумилову геологов в «обмен» на прорабов, в которых терпел нужду.

Раковский между шутками успел договориться о перевозках на зиму и лето. Подвыпивший хозяин все допытывался, а какие преимущества дает тукур-мурун (кривой нос), сдвинутый вправо или влево, он видел такие у русских. Шумилов отшутился.

А положение по-прежнему было отчаянным. Призрак голода, вопиющие неурядицы вынудили геологов послать срочную телеграмму в Москву и Ленинград. Ее текст составили Шумилов и Вознесенский:

«До сих пор горная промышленность Колымского района, обуславливающая развитие последнего зпт вследствие текучести руководящего состава хозяйственных организаций недостаточной компетентности части их переживает ряд периодических кризисов ведущих срыву перебоям работе тчк Игнорирование мнений специалистов зпт недостаток доверия зпт отсутствие моральной практической поддержки создают неблагоприятные условия работе тчк Первостепенное значение ближайших годах Колымского района требует особо внимательного отношения району зпт выработке на месте реального трезвого плана его развития тчк Считаем необходимом срочный приезд авторитетной комиссии (включением опытных специалистов разрешения указанных вопросов тчк. 10 марта 1931 года Специалисты ГРБ Союззолото Шумилов Раковский Специалисты экспедиции Цареградский Вознесенский Рабинович Новиков Бертин».

Вознесенский сам на оленях доставил телеграмму в Олу. Обратно в Среднекан проскочил на собаках один.

Телеграмма попала в ЦК партии и в Совет Труда и Обороны. И весьма вовремя. Там уже изучали стенограммы докладов и докладную записку Ю. А. Билибина о колымском золоте с оптимистическими прогнозами на ближайшие годы.

Летом из Хабаровска в Олу прибыла комиссия. Вызывали всех. Раковский сообщил ее членам: якуты и эвены угоняют в тундру оленей и просил разобраться, — кто дал неправильное распоряжение о мобилизации многооленных хозяйств на перевозку грузов. Так не годится. Не администрировать. Не запугивать. Лучше добрым словом…

Как помогли и докладная, и эта телеграмма, и комиссия! Тресты и главки не верили в прогнозы Ю. А. Билибина, а Совет Труда и Обороны поверил. Для освоения колымских богатств создавался трест «Дальстрой». В конце 1931 года Колымская геологопоисковая экспедиция, Геологоразведочное бюро Главного приискового управления и Геолбаза ГГРУ влились в один Геологоразведочный сектор Колымского Главного приискового управления Цветметзолото. Его возглавил Ю. А. Билибин. Руководство разведками россыпных месторождений было возложено на С. Д. Раковского.

…Сафейка ослаб. Лежит в срубе, тяжело дышит. Его мучают кошмарные видения. Мерзлая земля раскололась, из шурфа вылез приятель Бориска. Без шапки, одна нога разутая. «Оденься, шайтан, холодно!..» А Бориска смеется. Волгу, Казанскую губернию, родное село вспомнил. Там теплее. Все перебрали в памяти. И как нашли первое золото. Розенфельд совсем очумел. Глаза дикие. Кричит, пишет во все концы. Совсем дурной. Зачем кричать так громко и звать сюда кого-то? Это их фарт, их золото! Они его и возьмут для себя. Ф. Р. Поликарпов помозговитее. В Гижигу с геологом Е. С. Бовиным уехал.

И тут Сафейка с беспокойством вспомнил: а ведь Бориска-то умер!

— Ты же крепко спал?

— Уснул… Золотой шайтан пришел, покачал головой: «Чего крупинки собираешь? Пойдем на Индигирку, на Чукотку пойдем, там этого добра…» А как пойдем?», «А ты закрой глаза и усни». И я уснул… Идем ко мне… Все золото вместе унесем и поделим.

— Но я не усну, как ты. В зимовье тепло, вот только есть нечего…

— А я позову друзей. Попроси их, пусть они тебя легонько задушат ремнями. Ты уснешь тихо. Они свезут тебя на самую высокую гору, положат рядом с тобой твое золото. Пойдем ко мне, в мир обильной охоты, обильного золота. И Канова возьмем. Где Канов?

— В Оле утонул. В половодье переправлял копей и утонул.

— Вот и Канов уснул. Я найду его. Усни и ты, вместе веселее будет… Усни, много золота найдем…

— Нет! Нет! — запротестовал Сафейка. — Я не устал жить!

— Чего кричишь? — Удивился Бориска. — Женю тебя… Умный баба дам. Бросит белые, пестрые, черные камни, — твои стада оленей побегут… А как она шьет кухлянку, штаны, торбаза! И лодку, и гарпун, и копье — все сделает. В красивой яранге жить будешь. Солнце там никогда не заходит. Только к ночи на край тундры присаживается, мал-мала отдыхает. Сколько еще один будешь шалтай-балтай тайга голодать? Смотри, вон она тебе улыбается… Ого, видишь, как легко копье метнула. Медведь упал. Иди, бери, твой медведь! Сытый будешь…

— Нет! Нет! Я не устал жить!

Сафейка проснулся. Перед ним стояли Сергей Раковский и тот, скуластый, манчук, Дима Вознесенский. Доктора привели. Зачем доктор? Мал-мала есть надо. Сергей как якут. Хлеба принес, мяса принес. Воду согрел.

Поел, выпил Сафейка, совсем хорошо. Пусть сидят. Он не будет им мешать. Сергей слушает, скуластый рассказывает. Какой манчук! Отец его в каких-то «крестах», и какой-то Петропавловской крепости сидел. Геолог. В Иркутске отказался искать мрамор на памятник царю — в Якутию сослали. На Урале, Енисее, в Приамурье, Забайкалье и Якутии — вот где золото искал! Отец манчук и сын манчук. Везет Сергею. Каких друзей имеет — Золотая Борода. Царь-город. Шумила-та — манчук… Не имей сто рублей, а имен сто друзей… Это верно. Но и без денег тоже плохо. Хороший человек Сергей. Спасибо. Встанет Сафейка и скажет, где золото. Барину Розенфельду не сказал, а Сергею скажет.

Горько Сафейке, как золото искал. Как свинья копал. Как слепой копал. Ослабевшей рукой Сафейка потрогал свой нос. Почему у него не такой, как у Сергея?

Вечерами, когда шайтаны тундры справляли свой шабаш над Колымой, голодные геологи Шаталов. Цареградский, Вронский, Васьковский, Арсентьев и другие грелись у печки и, чтобы не думать о еде, писали стихи. Билибин, потешаясь над беспомощностью таежных пиитов, великодушно, не требуя с них гонорара, снабжал их рифмами. Они сыпались из него, как из рога изобилия, — то лирические, то гневные, то полные сарказма, целые четверостишия.