Кирилл Станюкович - В горах Памира и Тянь-Шаня

Сойдя с завала, мы неожиданно очутились в нескольких метрах от развалин того самого дома, где я ночевал у землемера. И удивительное дело: у развалин своего дома так же спокойно, как и несколько дней назад, сидел землемер, живой и здоровый.

— Вы знаете, — мрачно и удивленно сказал он, — чемодан-то ваш уцелел!

В развалинах дома я раскопал свой поломанный чемодан, вытащил из него кое-какие вещи и пятый том «Флоры Таджикистана», взятый из библиотеки Академии наук Таджикской ССР. (Впоследствии я вернул его в библиотеку, сделав на нем соответствующую надпись.) Странные вещи бывают на свете: погиб райцентр, а мой чемодан и пятый том «Флоры», написанный замечательным ботаником Таджикистана Н. Ф. Гончаровым, почему-то уцелели!

Ночевали мы на самом берегу Сурхоба. Утром нас разбудили сальщики. Сали — это такие плоты. Несколько бычьих шкур, снятых целиком и надутых до упругости футбольных мячей, поддерживают легкий настил из прочных палок, на котором сидят люди и куда кладут груз.

Нас быстро переправили через Сурхоб. Здесь, в поселке Калаилабиоб хотя и были разрушены дома, но обвалов не было. Возле поселка на наскоро сделанном аэродроме садились большие самолеты, были развернуты больницы. В тенистом саду нас радостно приветствовали официанты лучшего душанбинского ресторана «Памир» и на траве подали прекрасный бесплатный обед.

Под тенистым орехом за большим столом заседал спасательный штаб, у телефонов сидели члены ЦК Компартии республики, министры, генералы.

В Калаилабиобе мы разбили свой лагерь в саду рядом с аэродромом. Весь следующий день, томясь в ожидании на аэродроме, мы видели, что землетрясение продолжается. Опять гул и толчки, толчки и гул. Здесь толчки ощущались несравненно мягче и тише, чем на той стороне Сурхоба, у Хаита, но все же и здесь они чувствовались. Даже в последнюю минуту, когда мы уже подходили к самолету, опять прокатился глухой гул. Самолет дрогнул, затряс крыльями.

А там, на другой стороне Сурхоба, у Хаита, по голым скальным склонам гор снова взметнулись целые облака пыли, снова в долину неслись обвалы, катились камни…

Года три после этого, работая на Памире, я ни разу не ночевал в узких долинах, в ущельях. Сначала я сам как-то не замечал этого, потом понял: просто боюсь. Стыдился этого, но все равно выдумывал любые предлоги, чтобы не останавливаться на ночлег в теснине. Шел вперед глухой ночью или останавливался раньше времени где угодно, как угодно, под любым предлогом, но в тесных ущельях не ночевал никогда.

Потом это прошло.

В 1953 году в зарубежной печати были опубликованы фотографии странных следов, привезенные участниками альпинистской экспедиции, успешно достигшей высочайшей вершины мира — Эвереста. Эти следы напоминали следы человека, но отличались от человеческих тем, что были короче и шире, а большой палец на них был очень велик и несколько отставлен в сторону. Член-корреспондент Академии наук С. В. Обручев, изучавший эти следы, считал, что они похожи на следы неандертальца, сохранившиеся в одной европейской пещере, и поэтому, конечно, представляют большой научный интерес.

Предположение о том, что такие следы могло оставить какое-то двуногое существо, подтверждалось рассказами шерпского населения, обитающего в окрестностях Эвереста. Некоторые местные жители, пастухи и охотники, утверждали, что они не только видели странные следы, но и сами встречались с существом, которое эти следы оставляет. Они рассказали, что это существо ростом примерно с человека, покрыто шерстью, ходит на двух ногах и имеет плоское, безволосое лицо. Оно избегает человека и встречается крайне редко.

Интерес к этому очень редкому животному или получеловеку (может быть, даже нашему предку) был огромен. Несколько экспедиций отправилось в Непал на поиски этого таинственного существа, которое окрестили снежным человеком. В числе их была экспедиция, посланная в 1954 году английской газетой «Дейли мейл». Ее участники сообщили, что они обнаружили в монастырях Пангбоче и Кхимджунг скальп и мумифицированные руки, принадлежащие снежному человеку. Результаты работ этой экспедиции были изложены в книгах Ч. Стонора «Шерпы и снежный человек» и Р. Изарда «По следам снежного человека», переведенных на русский язык и изданных у нас в 1958 и 1959 годах.

Поиски «снежных людей» в Гималаях продолжались и позже. В течение нескольких лет там побывало несколько экспедиций: американская во главе с П. Барном и Дж. Расселом, английская, швейцарская и другие. О результатах их работ С. В. Обручев рассказал в статье, опубликованной в десятом номере журнала «Природа» за 1959 год.

Среди ученых возникли горячие споры. Сторонники возможности существования снежного человека говорили, что есть очень много свидетельских показаний и для вымысла тут, видимо, нет места. Ведь в зарубежной печати приводились не только рассказы свидетелей, но и описания хранящихся в монастырях Непала вещественных доказательств, таких, как скальп и высушенные руки. В пользу возможности существования снежного человека в горах Непала говорило и то, что медведи и другие животные, аналогичные снежному человеку по характеру питания, прекрасно живут в Гималаях, в Тибете и на Памире.

Противники же гипотезы о существовании снежного человека считали, что слухи и легенды далеко не всегда соответствуют истине и что нелепо посылать экспедицию на поиски домовых и леших, хотя и по сей день встречаются люди, которые утверждают, что видели их. У противников тоже были веские аргументы. Они говорили, что, несмотря на все усилия, первым экспедициям в Непал не удалось добыть ни одного волоска или кусочка шкуры снежного человека. Они говорили, что медведь летом действительно обеспечен пищей даже в высокогорьях, но зимой кормиться ему нечем и он ложится и спит, а обезьяны, тем более антропоидные, не могут впадать в спячку. Кроме того, по ночам там стоят очень крепкие морозы, а подшерстка у человекообразных обезьян (и тем более у предка человека) нет.

Очень веским был и такой довод. На Памире и в Гималаях наши предки — кроманьонцы известны давно, а существование менее совершенного снежного человека и более совершенного кроманьонца — нашего предка на одной территории невозможно. Наши предки еще в каменном веке обязательно вытеснили бы и уничтожили более примитивных, менее высокоорганизованных снежных людей, были ли это неандертальцы или кто-либо другой.

Большинство ученых было настроено пессимистически, но некоторые считали, что имеется немало доводов в пользу того, что снежный человек все же существует. Конечно, говорили они, не так уж много надежды на то, что снежный человек, то есть неандерталец, чудом уцелел и будет найден. Но если бы он действительно нашелся, то трудно даже представить себе, какие это имело бы последствия и для эволюционной теории, и для истории и археологии, и даже для медицины.