Сергей Эйгенсон - Занимательное литературоведение

Пришлось разбираться – оказалось вот что. Пионером копания в мальвиночкиных нижних юбках еще в раннесетевую эпоху был некто Мирон Петровский из города Киева, заслуженный, сколько можно судить, работник филологической промышленности (Что отпирает золотой ключик? // Петровский М . Книги нашего детства. М., 1986). На территории бывшего СНГ этот период обычно именуют, как известно, Перестройкой, по происходившему в тот период всемирно известному перформансу, и вспоминают как время больших разоблачений. Не осталась в стороне и упомянутая работа. В частности, там было изящно доказано, что Золотой Ключик следует читать как Серебряный Век, Пьеро как А. А. Блока, а его голубоволосую невесту как Л. Д. Блок-Менделееву. Всё, конечно, может быть. Если так – то с одной стороны карабасовскую бороду долго разыскивать не нужно, а с другой стороны – возникают неконтролируемые аллюзии на комплексно-эдиповскую тему, поскольку внешность автора Любови Дмитриевны и ряда прославленных научных законов памятна каждому, кто хоть раз наблюдал таблицу элементов в настенном издании для средних школ.

Дальнейшие труды отечественных филологов, однако, сменили прототип нашей героини на совсем другую даму из того же периода. Сейчас все упирают на то, что в своей исходной аватаре она звалась не Любочкой, а вовсе Машей, была, как правильно указал Ал. Толстой, предана Театру и Свободе, умопомрачительно красива и впечатляюще занудна, а под нижним кружевным прятала совсем не колбы с реактивами, а печать Московского комитета РСДРП(б). Короче, речь идет о давней предтече Красной Ванессы Редгрейв – актрисе Московского Художественного театра и главной по жизни подруге Максима Горького Марии Федоровне Андреевой. В подтверждение – вот вам соответствующее исследование по этой теме "Буратино: народный учитель Страны Дураков", выдающегося буратиноведа и мальвинолога П. Маслака совместно с женой Оксаной [ http://kara-bas.narod.ru/prikol.htm]. Вот еще и в исследовании Альфреда Баркова есть на нашу тему[ http://flibusta.site/b/177695]. Вообще-то он больше по части булгаковской Маргариты, но походя разоблачил и нашу героиню. А вот и '' Приключения Буратино в семиотической перспективе или Что видно в скважину от золотого ключика'' Гудова В.А… [ http://poetica1.narod.ru/sbornik/gudov.htm]Тут автор ваще – знает красивое слово "симулякр", хотя и сам из Свердловска.

Я только сказал бы, что они там сильно перебарщивают, особенно насчет того, что уже самое имя-де определяет героиню в девушки свободного поведения. Во-первых, по моему личному опыту у нас в студенческом эстрадном театре была одна очень симпатичная Мальвиночка из поволжских немок. Ничего такого за ней не наблюдалось, то есть, не больше, чем у других девиц на факультете. Не монастырь, все-таки, а общежитие химиков-технологов. А во-вторых, эта хамская гипотеза нацело опровергается политической историей 80-х годов ХХ века, когда старый британский лев наглядно продемонстрировал развязной аргентинской хунте, что у него еще сохранились клюв и когти. Дело как раз было, если кто не помнит, именно из-за Мальвинских, или еще говорят, что – Фольклендских островов. А острова в честь, так сказать, лоханок не называют, сами понимаете. Три рубля – и будь здорова, а никакие не архипелаги. Так что, не надо нам подбрасывать такие намеки, порочащие юную актрису-надомницу.

Итак, будем считать проблему Мальвины разрешенной в первом приближении и подумаем об истинной загадке Золотого Ключика. На мой взгляд, она вот в чем – а кому, собственно, принадлежит то, что скрыто за дверцей с нарисованным очагом? По факту завладели сокровищами Буратино, Карло и примкнувшие к ним юнайтед артистс. Что это оказалась большая механическая игрушка – тут, конечно, сказывается механическое отделение санкт-петербургской Техноложки, где автор просидел некогда четыре года. Такой уж век, недаром шестерня и ременная трансмиссия стали как бы символами индустриальной эры. Чарльз Бэббиджи леди Ада Лавлейс, если помните, строили на этих элементах железный компьютери чуть было не преуспели. Да представьте себе хотя бы радиоприемник двадцатилетней давности – как там делались настройки? Правильно, именно ременной передачей с такой толстенькой капроновой лесочкой. Либо пластмассовой зубчатой парой. Кто разбирал – знает.

Ну вот, значит, получили они эту кучу металла и счастливы. Напоминаю – сказка вышла в 1935 году. Год пуска Московского метрополитена. И вот еще '' на освободившихся от монахов полезных площадях Троице-Сергиевой Лавры начали работать цеха нового Загорского оптико-механического завода '' по выпуску биноклей, стереотруб и прочей, как сказал бы герой другого литпроизведения, аппаратуры. Таких-то сообщений – вообще навалом. СССР на стройке, сами знаете. ‘' Нам ли – Стоять на месте! В своих дерзаниях – Всегда мы правы! '' Ясно, что наш герой не будет, как какое-нибудь коллодиевско-диснеевское Пиноккио, мыкаться по фашистской Италии в поисках потерянной Mamma. Ему бы чего-нибудь пожелезней.

Постепенно все это поржавело и на сегодня более или менее ясно, что для счастья намного полезней владеть чем-нибудь таким кремниевым, а еще лучше – полезноископаемым. В идеале – чтобы мерилось на баррели . Хотя некоторые считают, что лучше всего – если приватизировать Большую круглую печать. Или хоть Малую. Тогда никто мимо тебя не проскочит, не хуже, чем в романтической сказке. То есть, плывут ли пароходы, летят ли летчики, бегут ли паровозы, маршируют ли пионеры – всякий обязан как-то отметиться, оказать конкретное уважение.

Но, вообще говоря, можно все-таки посчитать, что этот вот механический подземный театр "Молния" есть символическое обозначение именно, что подземных сокровищ. Золота. Скажем, для примера – хорошо изученного автором черного золота. Или голубого. Так вот – чье оно? Ну, одолели Карабаса, отняли у старика. Но мы-то с вами точно знаем то, о чем граф Толстой мог только мечтать. Что диалектическое развитие на акте экспроприации буржуя не заканчивается. Что еще вполне может придти и реституция. Не об этом сейчас разговор. Разговор о том – кому по исторической справедливости должна бы принадлежать природная рента, связанная с этими самыми подземными сокровищами? Но этим наболевшим вопросом мы займемся, коли вспомним, при нашей следующей встрече.

Начинается наше знакомство однажды ночью в коммуналке на Тверском бульваре. Укрывшись за шкафом, чтобы не будить жену и сынишку, я читаю на белой эмали холодильника "Саратов" расплывающийся текст. Почему так? Потому, что мне на двое суток дали микрофильм с запрещенным Булгаковым. То есть, вообще-то он уже не запрещенный, Булгаков. Еще в студенчестве прочитаны "Жизнь господина де Мольера", "Белая гвардия" и "Записки юного врача" в синеньком однотомнике. Потом был "Театральный роман", проглоченный в случайно попавшемся под руку журнале. И главное – сшитый из выдранных листов двух номеров "Москвы", ноябрьского и январского, роман о пророке, дьяволе, довоенной Москве, несчастных и счастливых влюбленных, потешных писателях, чиновниках, гэпэушниках и неукротимой парочке Бегемот-Коровьев. Добрые люди, кто при чеках, могут уже купить в "Березке" толстенький томик с полным текстом, где есть про пожары в "Торгсине", полузабытом предшественнике этой самой "Березки", и в доме Герцена, что в ста метрах от нашего подъезда, сразу за Театром имени Пушкина. А во МХАТе, новое здание для которого строится напротив нас через бульвар, пару раз в месяц – возобновленные "Дни Турбиных". Молодые актеры Абдулов и Борзунов в пересменку выходят вечерами на сцену с николкиной гитарой и поют песенку о летних съемках и веселых юнкерах.