Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

В ходе революции Боливар использовал образы из мира природы – как бы написанные пером Гумбольдта, – чтобы объяснить свои чаяния. Он говорил о «штормящем море» {879} 879 Bolívar, Message to the Convention of Ocaña, 29 February 1828, Bolívar 2003, p. 87. и описывал тех, кто борется за революцию, как людей, которые «бороздят море» {880} 880 Bolívar to General Juan José Flores, 9 November 1830, ibid., p. 146. . Когда Боливар год за годом поднимал своих соотечественников на мятежи и битвы, он напоминал им о южноамериканских пейзажах. Он говорил о поразительных пространствах и повторял, что их континент – «самое сердце Вселенной» {881} 881 Bolívar, Speech to the Congress of Angostura, 15 February 1819, ibid., p. 53. , чтобы его соратники по революционной борьбе не забывали, за что борются. Порой, когда казалось, правит только хаос, Боливар искал убежища в глуши, чтобы вернуть себе понимание происходящего. В неприрученной природе он усматривал параллели с людской свирепостью, и, хотя это ничего не могло изменить в условиях войны, такие мысли приносили странное утешение. В борьбе Боливара за освобождение колоний от испанских цепей эти образы, метафоры и аллегории из мира природы превращались в его язык свободы.

Чимборасо и Каркваирасо в нынешнем Эквадоре – одна из многих ярких иллюстраций из гумбольдтовских «Видов Кордильер…». Акватинта Ф. Арнольда

© Wellcome Collection / CC BY

Леса, горы и реки распаляли воображение Боливара. Он питал «истинную любовь к природе», как высказался впоследствии один из его генералов {882} 882 O’Leary 1879–1888, vol. 2, p. 146. См. также: Arana 2013, p. 292. . «Моя душа очарована первобытной природой», – признавался Боливар {883} 883 Bolívar to José Joaquín Olmedo, 27 June 1825, Bolívar 2003, p. 210. . Он всегда любил простор и в юные годы ценил удовольствия сельской жизни и труд на земле. Пейзажи вокруг старой фамильной фазенды Сан-Матео близ Каракаса, где он целыми днями скакал верхом по полям и лесам, на всю жизнь неразрывно связали его с природой. Особенно сильно влекли Боливара горы, напоминавшие ему о доме. Весной 1805 г., когда он шел пешком из Франции в Италию, зрелище Альп вернуло его к мыслям о родине и заставило забыть об азартных играх и возлияниях в Париже {884} 884 O’Leary 1915, p. 86; Arana 2013, p. 61. . К моменту встречи Боливара с Гумбольдтом в Риме летом того года он уже начал всерьез обдумывать восстание. По его словам, он вернулся в Венесуэлу в 1807 г., «пожираемый изнутри огнем мечты об освобождении своей страны» {885} 885 Bolívar, Manifesto to the Nations of the World, 20 September 1813, Bolívar 2003, p. 121; Боливар ненадолго вернулся в Европу в 1810 г., побывав в Лондоне с дипломатической миссией, добивавшейся международной поддержки революции. .

В испанских колониях в Латинской Америке, поделенных на четыре вице-королевства, проживало примерно 17 миллионов человек. В Новую Испанию входили Мексика, частично Калифорния и Центральная Америка. Вице-королевство Новая Гранада раскинувшееся вдоль северной части Южной Америки, включало нынешние Панаму, Эквадор и Колумбию, части северо-запада Бразилии и Коста-Рику. Дальше к югу простирались вице-королевства Перу и Рио-де-ла-Плата со столицей Буэнос-Айрес, включавшее части нынешней Аргентины, Парагвай и Уругвай. Имелись и так называемые генерал-капитанства, к ним принадлежали Венесуэла, Чили и Куба. Генерал-капитанства представляли собой административные округа, обеспечивавшие этим областям автономию и делавшие их, по сути, тоже вице-королевствами. Обширная империя три столетия питала испанскую экономику, но с утратой огромной Луизианы, входившей в состав Новой Испании, по ней пошли первые трещины. Испанцы отдали Луизиану французам, а те в 1803 г. продали ее Соединенным Штатам.

Испанские колонии ощутимо пострадали от Наполеоновских войн {886} 886 Langley 1996, p. 166ff. . Морские блокады, устраиваемые британцами и французами, сократили торговлю и привели к потере значительных доходов. При этом зажиточные креолы , к которым принадлежал Боливар, поняли, что ослабление позиций Испании в Европе можно использовать к собственной выгоде. Британцы потопили много испанских военных судов в Трафальгарской битве в 1805 г., решающем морском сражении войны, и через два года на Иберийский полуостров вторгся Наполеон. Затем он принудил испанского короля Фердинанда VII к отречению в пользу своего брата. Испания, бывшая всемогущая держава, превратилась в инструмент в руках Франции. После низложения короля Испании и оккупации метрополии иностранной державой некоторые южноамериканцы позволяли себе мечтать об ином будущем.

В 1809 г., через год после отречения Фердинанда VII, первый звонок, оповестивший о независимости, прозвенел в Кито, когда креолы отобрали власть у испанских администраторов. Спустя год, в мае 1810 г., их примеру последовали колонисты в Буэнос-Айресе. Через несколько месяцев, в сентябре, в городке Долорес в 200 милях к северо-западу от Мехико священник Мигель Идальго-и-Костилья объединил креолов, метисов, индейцев и освобожденных рабов, бросивших боевой клич против испанского владычества; уже через месяц он набрал 60-тысячную армию {887} 887 Langley 1996, p. 179ff. . Восстания и беспорядки прокатились по всем испанским вице-королевствам, 5 июля 1811 г. креольская элита Венесуэлы провозгласила независимость.

Прошло девять месяцев, и на стороне испанцев, как показалось, выступила сама природа. Днем 26 марта 1812 г., когда жители родного города Боливара Каракаса собрались в церквах на пасхальное богослужение, ужасное землетрясение разрушило город, убив тысячи. Соборы и церкви рухнули, в воздухе повисла густая пыль, молящиеся погибли. Когда толчки сотрясали землю, Боливар в отчаянии наблюдал опустошение. Многие сочли землетрясение признаком Божьего гнева против их восстания. Священники кричали на «грешников» и говорили им, что «высшая справедливость» наказывает их революцию {888} 888 Arana 2013, p. 109. См. также: Lynch 2006, p. 59ff. . Боливар остался верен своим убеждениям. «Если сама природа решила быть против нас, – сказал он, – мы вступим в бой и принудим ее к повиновению» {889} 889 José Domingo Díaz, 26 March 1812, Arana 2013, p. 108. .

Через восемь дней разразилось другое землетрясение, доведя число жертв до шокирующих 20 000 – почти половины всего населения Каракаса {890} 890 Royal Military Chronicle, vol. 4, June 1812, p. 181. . Когда взбунтовались рабы на плантациях западнее озера Венесуэла, грабя фазенды и убивая их владельцев, Венесуэла погрузилась в анархию. Боливар, в тот момент – главный человек в стратегически важном портовом городе Пуэрто-Кабельо на северном берегу Венесуэлы, в сотне миль к западу от Каракаса, имел в своем распоряжении пять офицеров и трех солдат; при подходе королевских войск у них не было никаких шансов. В недели республиканские бойцы сдались испанским силам и через год с небольшим после первого провозглашения креолами независимости так называемая Первая республика прекратила существование. На флагштоке снова подняли испанский флаг, и Боливар в конце августа 1812 г. бежал из Венесуэлы на карибский остров Кюрасао {891} 891 Arana 2013, p. 126. .