Евгений Бузни - Шпицбергенский дневник

Об этом мы, к сожалению, узнали лишь после выхода на телеэкран этого журацкого материала, в котором, как ни смешно, оказался и я. То есть, не раскрывая сути проблемы, журналисты спрашивали и меня о возможности существования в прошлом таких замыслов. Естественно, я это опроверг.

Тем не менее, после выхода на норвежском телевидении передачи, которую мы сами в Баренцбурге не видели, консул Оноша вызвал меня и потребовал письменного объяснения. Текст этой краткой записки я привожу ниже, дабы читатель сам мог разобраться в происшедшем и сделать собственные выводы.

Консулу РФ на Шпицбергене

тов. В.И.Оноша

от уполномоченного треста

«Арктикуголь» в Норвегии

Бузни Е.Н.

На Ваш вопрос об обстоятельствах съёмок просмотренного нами фильма норвежской телерадиокомпании NRK в Баренцбурге, где главным действующим лицом и рассказчиком был гражданин Украины Халаман Виталий Леонидович, бывший сотрудник так называвшейся геологоразведочной экспедиции в Баренцбурге, довожу следующее: По-видимому, 22 августа 1995 года (точно сказать не могу, поскольку журнал регистрации в гостинице за этот период не сохранился) в Баренцбург приехала телевизионная группа норвежской компании NRK в составе журналиста-документалиста телевизионного канала Р2 Биргера Амундсена, кинооператора этой же компании и жителя Норвегии по имени Несс, известного русским, как любитель лыжного спорта, чьим другом по прежней работе будучи в Баренцбурге был В.Л.Халаман. Возможно, именно Несс и организовал съёмки, пригласив Халамана из Киева. Всего их было четыре человека, прибыли поздно вечером на частном катере из Лонгиербюена с прицепной лодкой для аппаратуры. Информации об их предполагаемом приезде мы не имели. В этот их приезд и производились съёмки кадров на территории вертолётной площадки, во время которых давал свои пояснения В.Л.Халаман.

Журналисты провели в Баренцбурге три дня, заплатив за проживание в гостинице 8365 норвежских крон, и отбыв в Лонгиербюен также морем 25 августа. Я сопровождал их во время съёмок посёлка, что делалось, как мне было сказано, в рекламных целях. 24 августа, когда я и всё руководство рудника было занято приёмом прибывающих самолётом с материка и отправкой отъезжающих полярников. Производились съёмки на территории вертолётной площадки, что было объяснено журналистами желанием снять смену трудящихся рудников. О готовящихся съёмках внутри помещения вертолётной службы ничего не говорилось. 25 августа перед отъездом журналисты производили съёмки в музее Баренцбурга, что было зарегистрировано.

С В.Л.Халаманом я практически не знакомился и до сих пор не знаком с ним.

Что же касается журналиста Амундсена, являющегося специалистом по Шпицбергену и выпустившего в своё время фотоальбом о Шпицбергене «Svalbard Boka», то он приезжал в Баренцбург ещё дважды. Второй раз вместе с кинооператором он появился 10 апреля 1996 года, приехав на снегоходах без предварительной информации. Однако в этот раз они представились и попросили разрешения произвести съёмки не в самой шахте, а только момент пересменки шахтёров, то есть когда они выходят из шахты, что и было им разрешено в сопровождении представителя рудника.

В этот приезд снимались интервью со мной и с Кононученко. В беседе со мной во время съёмок шахтёров Амундсен сказал мне, что он слышал, будто бы раньше в Баренцбурге была военная база, и был план нападения на Лонгиербюен.

Я ответил, что такого не могло быть в силу того, что по Парижскому соглашению 1920 года Шпицберген является демилитаризованной зоной, а потому никаких баз здесь не было, а мысль о существовании планов нападения на Лонгиербюен является просто абсурдной, и если кто-то об этом говорит сегодня, то только ради привлечения внимания к себе самому, а не ради изложения исторической правды, что сегодня типично для развалившегося Союза.

Журналист спросил, могут ли они мои слова зафиксировать кинокамерой. Я согласился, так как считал, что отказ от съёмок они могут воспринять как подтверждение их идеи, что будет выглядеть плохо. Мои слова, по-моему, и прозвучали возражением тому, что утверждал В.Л.Халаман, хотя предварительно кадры эти мне не показывались, и я даже не знал об их существовании.

Третий раз Амундсен приезжал в Баренцбург 28 августа со своим ребёнком, но никаких съёмок в этот раз не производил и со мной не встречался.

03.02.97 г.

Самое удивительное было то, что Оноша потребовал от меня в тот же день объяснений по поводу моих взаимоотношений с владельцем немецкой туристической фирмы Андреасом Умбрейтом. Так что вместе с изложенной выше запиской я предоставил и вторую, текст которой тоже привожу.

«Консулу РФ на Шпицбергене

тов. В.И.Оноша

от уполномоченного треста

«Арктикуголь» в Норвегии

Бузни Е.Н.

На Вашу просьбу рассказать о моём знакомстве с Андреасом Умбрейтом сообщаю следующее: Познакомил меня с Умбрейтом, кажется, ещё осенью 1991 года тогдашний уполномоченный треста «Арктикуголь» Ткаченко Александр Васильевич, сообщивший мне, что это человек, хорошо знающий Шпицберген и написавший о нём книгу краеведческого плана.

По-настоящему я познакомился и, можно сказать, подружился с Умбрейтом летом 1993 года, когда мы начали составлять совместные планы развития туризма на Пирамиде.

Нужно сказать, что за всё время моего знакомства с Умбрейтом у меня сложилось впечатление о нём, как о человеке, который постоянно желает оказать помощь русским, сожалея о неприятных годах военного времени.

Когда бы я ни обратился к нему за конкретной помощью, которая выражалась всегда в том, чтобы помочь мне с транспортом в Лонгиербюене, он всегда был готов и вызывался сам помочь. Признаюсь, что имея много знакомых норвежцев в Лонгиербюене, я видел только троих — бывшего заведующего почтой Питерсена, бывшую переводчицу конторы губернатора Анну Бертейг и нынешнего инженера по телевизионной службе Яна Эгиля, которые никогда не отказывали в такой же помощи, зная, что у меня нет своего транспорта в городе. Остальные норвежцы гораздо сдержаннее в предложении бесплатных услуг.

Андреас Умбрейт, имея в своём распоряжении микроавтобус, сам предлагал и регулярно встречал меня в морском или аэропортах, откуда забирал не только меня, но и всех моих спутников, кто мог поместиться в машину, смеясь при этом, что сильно рискует своей репутацией, так как многие русские везут с собой большие сумки с сувенирами для продажи и потому в Лонгиербюене начинают думать, что Умбрейт зарабатывает деньги на этих перевозках, хотя на самом деле он это всегда делал бесплатно.

При обсуждении совместных планов по развитию туризма Умбрейт, как мне кажется, искренне думал и думает о пользе российским посёлкам, то есть тресту «Арктикуголь», о чём не только постоянно говорит мне, но и писал в своих предложениях, проектах договоров, каждый раз делая весьма подробные экономические расчёты с указанием выгоды для треста осуществления тех или иных мероприятий. Весьма печально, что представитель Германии лучше видит экономическую выгоду развития туризма в российских посёлках, чем некоторые из тех, кому положено этим непосредственно заниматься. Умбрейт систематически предлагает проекты договоров и свои деньги, хоть и небольшие, для их воплощения.