Тинкай Кретова - Казтабан

– Әумин! [42] «Көк Тәңір берген ас берекелі болсын! Тәңірге шүкір». – «Әумин!» (каз.) – «Пусть пища, данная Священным Небом, пойдёт на пользу! Слава Всевышнему». – «Аминь!» – хором отозвался стол, и я выдохнул.

За последние месяцы я узнал о казахстанском народе больше, чем за все предыдущие годы. Мультинациональные города, межрасовые браки и культурная эклектика давно стали для меня нормой, но в путешествиях не переставала поражать удивительная межрелигиозная дружба. Места, которые мы посещали в Мангышлаке, в большинстве своём были мусульманскими: в некоторых случаях они закрепились на местах подземных храмов Митры [43] Митра – индоиранское божество солнца, согласия и договора. , оставленных забредшими сюда в древности римскими легионерами, а иногда располагались бок о бок с тенгрианскими святилищами, расписанными вязью наскальных рисунков. Но я пришёл к выводу, что под каким бы знаменем ни выступало в Казахстане место силы, к нему всегда с одинаковым интересом и непременным почтением стремятся любые путешественники: скептичные атеисты, многодетные мусульмане, общительные христиане, любознательные тенгрианцы, добродушные кришнаиты и представители многих других конфессий и мировоззрений. Встречая друг друга в таких местах, они ведут себя, как старые приятели, делятся пищей и советуются по поводу маршрутов. Мой ли болезненный патриотизм или эти субъективные наблюдения дали мне непоколебимую уверенность в том, что Казахстан – страна исключительная. И, как мне посчастливилось понять, заслуга эта принадлежит не только его богатейшей земле, но и нашему удивительному народу, сумевшему через века пронести бесценный дар сохранять единство и мир.

Мечеть целителя Шакпак-Ата, в которую мы вскоре приехали, как и другие святые места Мангышлака и Устюрта, тоже была вырублена в скале. Однако горная порода оказалась здесь немного другой, и внешние стены святилища походили на срез застывшей каменной пены с большими округлыми ячейками. Мы прошли мимо мазаров и поднялись по нагретым ступеням. Увлёкшись съёмкой интересных наружных стен, я, задумавшись, шагнул с фотоаппаратом внутрь и прицелился для снимка, но тут же больно ударился лбом о каменный потолок и вспомнил, что внутри этого делать нельзя. Участники экспедиции разбрелись по просторным комнатам мавзолея, любуясь большими панорамными окнами и уже почти на автомате соблюдая все условности пребывания в святом месте.

Чуть позже, остановившись на короткую ночёвку в ближайшем каньоне, наша экспедиция встретила казахскую семью, упорно расчищающую в глиняной стене обрыва глубокие ходы. Работали все, даже маленькие дети. Как рассказал отец семейства, два месяца назад ему во сне явился дед, почитаемый при жизни целитель, и наказал построить в этом месте подземную мечеть. Оказалось, такие явления тут довольно распространены. Я подумал, что число триста шестьдесят два, считающееся в Мангыстау священным по количеству здешних святых, наверняка давно и ощутимо выросло.

В последующие дни мы видели много разных мест – извилистые ущелья, просторные долины, древние захоронения и другие достопримечательности. Потрясли сознание гигантские, будто выкатившиеся из невиданных размеров ртутного градусника каменные шары в местности Торыш. Они очень выгодно «позировали» на закате, позволяя делать отличные кадры, были эстетически красивыми и удобными для подъёма, но так и остались для меня загадкой: когда я понимал, какие огромные расстояния покрывают их загадочные поля, и пытался представить, сколько ещё таких конкреций хранится под землёй, у меня начинала кружиться голова.

Одной из последних точек стоянки была гора Шеркала, возвышающаяся над оголившейся каменной поверхностью Туранской плиты [44] Туранская плита – литосферная плита, занимающая обширное пространство к востоку от Каспийского моря в пределах Туранской низменности, плато Устюрт, полуострова Мангышлак, Аральского моря и прилегающих к ним территорий до Ферганской впадины на востоке включительно. . Вокруг я встретил большое количество черепах, которые при испуге шипели громче каспийских змей. В лагере тоже иногда слышалось шипение: участники экспедиции начинали всерьёз уставать, и это провоцировало неизбежные конфликты.

Выяснилось, что на завтра для кухни не хватает воды, и я с радостью вызвался съездить к ближайшему источнику в оазисе Акмыш. Ещё в Алматы я прочёл о заброшенных раскопках легендарного тысячелетнего городища Мангышлак, которые должны были находиться где-то неподалёку. К тому же мне было очень интересно рассмотреть оазис: уже много дней мы не видели ничего, кроме солёного моря и голой выжженной пустыни с меловыми ущельями и редкими колодцами.

Акмыш оказался настоящим зелёным парком. Звонко журчал ручей, беззаботно щебетали птицы, на сочной траве в спасительной прохладе пасся одинокий молодой бычок. Повсюду были лавочки и беседки, деревья достигали солидной высоты, и всё это казалось настолько невероятным после бесконечных иссушенных просторов, что я был готов поверить, будто вижу мираж или мой утомлённый долгой дорогой организм хватил тепловой удар.

Бросив канистры у аккуратного мостика, я прошёл через парк на его противоположную сторону. За покосившимся забором из тоненьких железных прутьев виднелись глубокие ухабы раскопок. Я пролез между перекладинами и направился к городищу. Работы были приостановлены, это становилось понятно по стеклянному крошеву брошенных бутылок и другим следам человеческого присутствия. Осматривая небольшой участок расчищенных стен древнего города и россыпи черепушек, отколовшихся от глиняных сосудов, я не мог не начать собирать мусор. Скинув и завязав наподобие мешка свою рубашку, я наполнил её пустыми бутылками и вернулся в парк, где стояла мусорная бочка.

Акмыш больше не был пустым – его заполнила не то экскурсионная группа, не то большая семья. Звучали разговоры взрослых, стоял весёлый детский визг. Чтобы унести побольше мусора, мне пришлось несколько раз сбегать к городищу и обратно. В очередной раз пролезая между прутьями, я понял, что привлёк к себе внимание. Один из пожилых мужчин, которые, беседуя, уже давно на меня поглядывали, громко окликнул детей. Когда те собрались вокруг него, он что-то строго им сказал, затем показал на меня и вокруг. Дети бросились врассыпную, и я увидел, как они рыщут по кустам, собирая и стаскивая в урны неизбежный в таких местах человеческий мусор. Мужчина поймал мой взгляд и благодарно кивнул. Я улыбнулся.

Последний раз вернувшись к раскопкам, я заметил среди обломков нечто особенное. На земле лежала простая чёрная каменная бусина, явно выкатившаяся из какого-то археологического слоя. Я видел такие в заметке о городище. Рассматривая маленький артефакт на ладони, я не мог поверить своим глазам – это была моя первая значимая находка. Я закончил собирать оставшиеся этикетки, поблагодарил древний город за подарок и отправился назад к канистрам…